Питер Уоттс «Бетагемот»

Случай не то чтобы уникальный, но и не самый распространённый: третий роман из цикла «Рифтеры» существенно сильнее двух предыдущих частей. С чисто художественной точки зрения: язык легче и прозрачнее, метафоры ярче, образы убедительнее. Не знаю, чья это заслуга — самого Питера Уоттса или новой команды переводчиков, Соловьёвой и Вейсберга, но по сравнению с «Морскими звёздами» и «Водоворотом» роман «Бетагемот» заметно выигрывает.

Мутная взвесь осела, солнечные лучи, пробившиеся сквозь толщу океана, высветили контуры замысла более сложного и масштабного, чем механическая сумма частей. Все ружья, торпедные аппараты и установки залпового огня, скопившиеся в арсенале Уоттса, наконец выстрелили — а если и не все, то достаточное количество, чтобы обеспечить полное покрытие цели. Изуродованные физически и психически постчеловеки с искусственно модифицированным поведением; компьютерный супервирус, эволюционировавший в глубинах перенаселённой сети-Водоворота; суицидальная тяга к саморазрушению, таящаяся в недрах коллективного бессознательного; перепаханный техногенными катастрофами ландшафт Северной Америки середины XXI века; древнейший обитатель нашей планеты Бетагемот, готовый неторопливо пожрать всю биосферу, не исключая высших млекопитающих… На страницах новой книги эти элементы наконец складываются воедино, как кусочки гигантского трёхмерного пазла.

Действие «Бетагемота» разворачивается через пять лет после апокалипсиса. Того самого конца света, провозвестницей и кровавой Мадонной которого стала Лени Кларк, глубоководница-рифтерша, одержимая жаждой мести своим создателям из транснациональной корпорации — а заодно и всему человечеству, которое безразлично стояло в сторонке, пока её друзья страдали и умирали во имя общего блага. Что ж, месть удалась на славу. Североамериканская цивилизация лежит в руинах, вся власть на континенте сосредоточена в руках чудовища, социопата и сексуального садиста с ампутированной совестью.

Но со временем слепая ярость Лени уступает место столь же всепожирающему чувству вины. К тому же в перевёрнутой вселенной Уоттса, где ад — на поверхности, а рай (по крайней мере, чистилище) — глубоко под толщей океанских вод, не всё пошло так, как было задумано. Над обитателями глубоководной станции «Атлантида», где планировали отсидеться корпы (а заодно и уцелевшие рифтеры), нависла новая угроза. И Лени, чьё имя стало нарицательным, а действия породили множество тоталитарных режимов и культов смерти, вновь поднимается на поверхность, выходит из пены морской. На этот раз не для того, чтобы сеять смерть и разрушение, а с прямо противоположной целью.

Биологическая, химическая, социальная природа добра и зла — одна из сквозных тем трилогии «Рифтеры». Хотя, разумеется, далеко не единственная. Зло сознательное и зло рефлекторное, зло меньшее и большее, зло в ответ на зло и зло во благо… На страницах «Бетагемота» представлены все сорта, на выбор. Вина, ненависть, любовь, нежность — всё это результат сложных биохимических процессов в отделе мозга, доставшемся нам в наследство от рептилий. Друзья и враги меняются местами, стоит чуть-чуть поколдовать с нейромедиаторами, которые вырабатывают «маленькие серые клеточки».

Постиндустриальное общество устроено настолько сложно и настолько шатко, что любое из этих чувств может стать убийственным или спасительным для всего человечества. И долгосрочные последствия не предскажет ни одна динамическая виртуальная модель, даже самая сложная и тщательно продуманная…

От политики человек глупеет. Начинает верить, что человеческое достоинство — какой-то платоновский идеал, моральный итог, который можно вывести из неких первооснов. Не тратьте время на примитивную биологию. Не волнуйтесь за судьбу альтруистов в дарвиновской вселенной. Люди другие, люди — особенные, люди — агенты морали. Вот к чему приходишь, когда слишком много времени уделяешь составлению манифестов и слишком редко глядишься в зеркало.