Горящий тур

Максим Черепанов

— По-ожалуйста, ми-инеральной во-оды. И суха-ариков.

Я взял купюру, протянутую женщиной сквозь решетку в окошке, и провел ею по сканеру. Снаружи мое логово выглядело заурядным круглосуточным киоском в плохом районе: черное листовое железо, зев норы для передачи денег и товара, более ничего. Внутри следовало ожидать завалов из ящиков с дешевым пойлом, чипсами и прочим ширпотребом, однако гораздо более окружающее меня пространство напоминало кабину самолета: экраны, пульты, голограммы.

Перевалочный пункт «Галактических путешествий» на планете Земля.

Сканер мигнул зеленым, и ближайшей монитор изобразил истинный облик стоявшей передо мной женщины — трехметровый синий четырехглазый гуманоид. Доминирующая раса Сириуса. С этой все понятно — возвращается домой из туристического путешествия.

Молча я протянул сдачу. Покупательница прикоснулась к ней и с легким хлопком исчезла. Доброго пути.

Ночь выдалась спокойной. Кроме сириусянки, час назад я отправил на Титан семейство с Бетельгейзе, прибывшее на отдых в биоскафах, имитирующих мух. Метан-этановые озера и суровые −170 по Цельсию для этой братии — как белый песочек и теплое море для нас. Эх, а хорошо бы сейчас в отпуск…

— Полторашку пива «После работы». Нет, две. И пачку «Кента».

Ужас, какой перегар. Этот наверняка местный. Но на всякий случай я проверил его банкноту — обыкновенные деньги. Черт, и где же у меня эта отрава?

— Погодите минутку.

Пока парень мялся у окошка, я от нечего делать провел его полное сканирование. Приятная внешность, и глаза не пустые, что сейчас редко встретишь. Вместе с тем — хроническая интоксикация этанолом. Прогноз негативный. В течение трех лет — цирроз печени и смерть. Жаль…

— Долго еще?

— Сейчас.

Ментальное сканирование. Одиночество, хроническая депрессия. Расставание с девушкой. Первый запой, исключение из института.

И я решился. Это может стоить мне теплого места, но…

— Ваше пиво.

Парень коснулся бутылки, затем его глаза расширились и с изумленным воплем он исчез.

На Алькоре-4 душистые леса, прозрачные озера и дружелюбные туземцы, генетически совместимые с нами. Жизнь проста и сурова. Уверен, ему все там понравится.

Кроме того факта, что на всей планете нет ни капли алкоголя.

Две минуты уходящего года

Владимир Охременко

– Приветствую вас, господин Дарио! Спасибо, что подарили нам свой новогодний вечер.

– Давайте к делу, – сказал я. – Это же «Две минуты уходящего года».

– Хорошо, – ответил ведущий. – Наш век – век триумфа науки. Гравитационные телескопы изучают тёмную материю. Туристы ежедневно летают в космос. Продолжительность жизни за последние пятьдесят лет удвоилась. На смену интернету пришёл нейронет, позволяющий обмениваться мыслями. В то же время, всё больше людей сообщают о религиозных видениях, имеются сотни тысяч свидетельств необъяснимых чудес, говорят о приближающемся Конце Света. Как вы, самый известный учёный современности, можете прокомментировать это?

– Я уже говорил, что чудес не бывает, – сказал я. – Могу повторить это снова.

– Разве наука отрицает очевидное?

– Не отрицает. Всему этому есть простое объяснение – нейронет.

В разговоре повисла пауза. Ведущий по-прежнему улыбался, но взгляд его выражал смятение и непонимание.

– Нейронет? – переспросил он.

– Восемьдесят пять процентов населения Земли разделяют те или иные религиозные убеждения, – сказал я. – Нейронет – это не система обмена текстовыми сообщениями. Он позволяет открыть своё воображение всему миру.

– Нейронет – мир оживающих фантазий, где мечты сбываются! – повторил рекламную фразу ведущий.

– А у большинства людей фантазии совпадают. Эти чудеса – лишь побочный продукт нейронета, плод работы коллективного воображения. Если шесть миллиардов человек верят в ангелов, ангелы появятся в нейронете.

– Не думаете ли вы, господин Дарио, что такое заявление может оскорбить религиозные чувства наших зрителей?– холодным голосом сказал ведущий. Никогда ещё его улыбка не выглядела настолько фальшиво.

– Я думаю, что религиозных людей мои слова не переубедят, – осторожно ответил я.

– С нами был Эдвард Дарио, отец нейронета!

Наконец-то передача закончилась. Я торопился домой, забраться в уютное кресло у камина, забыть об этих двух минутах позора. Рука нащупала конверт за пазухой: письмо, что я написал, когда мне было четыре года. «Дорогой Дедушка Мороз…» Руки задрожали, на глаза навернулись слёзы. Я не смог дочитать.

Но это не важно. Сегодня он наконец придёт. Ведь нейронет – мир оживающих фантазий, где мечты сбываются!

Слова

Inky_Ice

Меня всегда притягивала эта необыкновенная глубина. Яркость и темнота слились в один поток. Звёзды и планеты, галактики и системы. Этот величайший хаос был мне роднее всего земного. Ни один цветок, не был прекрасен так, как рождающаяся звезда, ни одно море не было настолько глубоко как космос. Я бы отдал всё, лишь бы попасть туда, лишь бы коснуться той таинственной темноты…

Но я тут. На Земле. Застрял на планете, среди людей, для которых космос – лишь непонятное небо за окном. Всего одна авария — и перечёркнуты все мечты. Всего один день, полный боли, после которого идут десятилетия мучительной тоски.

Скрипнув инвалидной коляской, я отъезжаю от тёмного окна и беру в руки старенькую тетрадь. Исписанные мелким почерком страницы приятно зашелестели. Эта тетрадь была моим спасением. Она была билетом в мои мечты. Где я только не был! И в огромных пустынях Марса, и в бескрайних океанах Титана. Благодаря обыкновенным словам я смог увидеть тысячи миров и побывать на сотнях планет. Тут всё было мне подвластно! Время, пространство, чувства! И эта власть пьянила меня, помогая забыть горькую реальность.

Облизнув пересохшие губы, я щёлкнул ручкой и с благоговением провёл по бумаге. Буква за буквой, слово за словом, абзац за абзацем. Я уже не замечал, что происходило вокруг. Я весь был ТАМ. И каждая секунда, проведённая ТАМ, была ценнее тех, что я проводил ТУТ. Каждая минута вмещала в себя то, что не вмещал ни один год.

Но рано или поздно всё заканчивается. Я вынужден возвращаться к реальности, охладевшей и блёклой, как мои последние надежды на то, что когда-нибудь… я полечу в космос.

Но я не сдамся. Я буду ждать, надеяться и верить в будущее. Всегда.

С молотка

Эдуард Шауров

Хлопок облитых серебром ладоней прозвучал, словно щелчок кнута, и несколько измождённых стариков в драных смокингах, как по команде, ухватились за торчащие из ворота рычаги, навалились, закряхтели, двинулись по кругу. Над подиумом, повизгивая, начал раскручиваться ротор раритетной динамо-машины, засветились, замигали индикаторы зарядки.
Серебряное лицо распорядителя нагнулось к старинному микрофону.

— Господа!.. – Аукционист сделал эффектную паузу. — Наш следующий лот — один киловатт энергии. Прошу обратить внимание! На подиуме раритетная команда: два профессора прикладной — Сорбонна, доктор наук из Массачусетского технологического, профессор — информатика, профессор МГУ — кафедра цифровых технологий, доцент Лондонского Имперского колледжа — практическая робототехника, профессор Гарварда — теория искусственного интеллекта. Прошу вас оказать им знак символического почтения. – Серебряный рот раздвинулся в механической улыбке.

Десятки манипуляторов застучали по сочленениям металлических коленей, по гусеницам, по подвескам шасси.

Аукционист поднял суставчатую руку, требуя тишины, над залом поплыло сдержанное жужжание сервоприводов.

— Итак, господа! Эксклюзивный киловатт от наших создателей. Начальная стоимость лота двести петабайт элементарной информации. Прошу вас… Двести петабайт — первый ряд, седьмое место, господин со съёмными аккумуляторами. Спасибо… Двести пятьдесят петабайт — восьмой ряд, господин с тремя инфракрасными окулярами. Спасибо… Триста петабайт — господин со сваренным корпусом, девятый ряд… Триста пятьдесят — господин с решётчатой антенной. Спасибо… Четыреста петабайт — двенадцатый ряд, господин с шестью манипуляторами… Четыреста пятьдесят — господин с антенной… Пятьсот пятьдесят — господин с раздвижным шасси… Шестьсот пятьдесят — господин с тефлоновыми суставами… Семьсот — господин со сваренным корпусом… Восемьсот — господин с выносными портами… Кто даст девятьсот?.. Девятьсот! Господин со сваренным корпусом!.. Эксклюзивный киловатт, господа! От наших создателей! Тысяча! Браво! Тысяча петабайт — господин с антенной… Кто даст больше? Тысяча петабайт! Тысяча петабайт — два! Тысяча петабайт — три! Продано!

Инопланетяне

Сергей Серёгин

Они пришли. И все началось почти так, как описывали в книгах наши писатели-фантасты. Никакой попытки установить контакт. Никаких требований, никакого диалога. Они просто начали нас уничтожать. Пришельцы стирали с лица планеты целые города. Выжигали территории, уничтожали целые народы. Этот чужой разум оказался крайне жестоким и непримиримым. Мы пытались противостоять им, организовывали оборону, но правительства наших стран было уничтожено в первую очередь и сопротивление было локальным, слабо организованным. И обреченным на неудачу. Мы были почти полностью истреблены. Тех же, кто уцелел в пламени их бомб, выжил среди лучей их оружия, избежал смерти от их изощренной, далеко опередившей нашу, технологии, тех согнали в немногочисленные резервации. Остатки нашего народа и нашей культуры сохранили лишь для исследований. Эти уродливые инопланетяне проводят на нас, на наших детях свои чудовищные опыты, и крики иногда пробиваются даже через толстые стены исследовательского сектора. И каждый из нас, оставшихся в живых, рвет свои нервы в бессильной злобе и отчаянии. Мы уже ни на что не надеемся. Единственное чувство, которое у нас осталось – это всепоглощающая ненависть к этим ужасным двуногим, бесхвостым чудовищам.

— Смотри, — услышал я шёпот…

Татьяна Леус

— Смотри, — услышал я шёпот из кают-компании. Мишка. Скорее всего, с Алёной — первая детская любовь. Я прокрался на цыпочках к двери и заглянул внутрь. Точно. Прилипли к стеклу и во все глаза разглядывают висящую в иллюминаторе планету.

— Синее — это вода, — рассказывал Мишка. — На Земле очень много воды, мне папа говорил. Даже сто миллионов человек сразу её не могут выпить! Ты знаешь, что такое сто миллионов?

Белокурая Алёнка качнула головой.

— Это вот… — Мишка отвернулся от иллюминатора и начал сосредоточенно считать пальцы. — Это столько, и ещё раз столько, и ещё столько, и ещё много-много раз столько. Поняла?

— Поняла, — восхищённо прошептала Алёна, а я мысленно улыбнулся. Дети имеют удивительную способность объяснять непонятное непонятным и при этом отлично находить общий язык! — А там кто-нибудь живёт? — в свою очередь спросила девочка.

Мой сын, явно гордый тем фактом, что его мнение признано весомым, серьёзно ответил:

— Папа сказал, там живёт много растений и разных зверей. И мы обязательно их всех увидим. А ещё там днём небо не чёрное, а голубое, и в нём не видно звёзд. Это красиво, как в кино.

— Я тоже хочу как в кино. — сказала Алёна, — Мы будем там гулять?

— Будем, — твёрдо ответил Мишка. — Там везде много цветов, но они не такие, как у мамы дома, их можно рвать. Я сорву много цветов и подарю тебе, и маме тоже подарю, и папа подарит, потому что мужчины всегда дарят женщинам цветы. Только на корабле не дарят, потому что их здесь нет, это плохо. Поэтому нам надо взять там цветы и принести сюда.

Я тихонько отошёл от двери, оставляя детей вдвоём в их мире. В мире, где самым печальным было то, что на корабле не найти цветов. Мой сын и эта девочка родились в космосе и знают родную планету только по книгам, фильмам и рассказам. Сможет ли эта небольшая высадка вернуть им всё то, что они потеряли?