Тёма Крапивников «Слайды для бога» (часть первая)

10 мая 2020
Фото аватара
10.05.2020
301173
16 минут на чтение
Тёма Крапивников "Слайды для бога" (часть первая)

Известного журналиста похищают сразу после прямого эфира, во время которого он разоблачал экстрасенсов и доморощенных колдунов. Придя в себя в бизнес-классе самолета, он получает предложение работы, от которого очень сложно отказаться… учитывая, что подкреплено оно чисто научными аргументами и оружием.

Эта история — легенда, апокриф, сборник врак от старого слабоумного деда. Текст отвергли в бульварных газетёнках, им подтерся младший редактор Рен-ТВ, а потом незаметно подложил на стул менеджеру по рекламе. Меня трут в соцсетях, банят по IP, обливают краской и обсыпают перьями на улицах, словно самого обычного человека, а не звезду телеэкранов и уж точно не бога во плоти.

Богом я, впрочем, стал не сразу.

Все началось с того, что меня поймали в коридорах Останкино, когда я был еще наивен и думал, что науке суждено победить веру.

Я выходил из студии прайм-таймового ток-шоу как обычно — в синих прямых джинсах, черной водолазке и роговых очках без диоптрий. Не какой-то лох из массовки, а респектабельный журналист Геннадий Анисимов, автор ряда научно-популярных книг и, возможно, самая известная медиаперсона страны. За моей спиной ядом исходили оппоненты — заплывшие жиром провинциальные тетушки, истово верующие в гомеопатию, телегонию, экстрасенсов и, кажется, рептилоидов в полой Земле. Но итоги зрительского голосования — вот они, красной инфографикой на экране.

Победа!

Я наслаждался тем, что даже консервативная, тупая, аморфная аудитория федеральных каналов согласилась именно со мной: наука реально делает их жизнь лучше. Ведь — ха-ха! — на выдуманном рептилоиде на дачу за картошкой не съездишь, тут реальная машина с двигателем внутреннего сгорания нужна! А убогие невежды-мракобесы набрали лишь жалкие 45 процентов.

Расстрелять бы, но нельзя, не в ту эпоху живем, — можно вот только вот так, по капле, через экран, выдавливать их из общества. Высасывать, как яд из ранки, и сплевывать, и сплевывать.

Тьфу.

Тут я внезапно почувствовал укол в плечо, раскрыл рот, чтобы вскрикнуть, но пыльным мешком опрокинулся назад — на руки двум плечистым молодцам в дешевых синих костюмах, в которых так любят ходить комитетчики среднего звена. И никто почему-то ничего не заметил, словно это вообще нормально — похищать людей в центре Москвы. Словно нормально делать это в сердце ее медийной жизни, пусть и бьющемся вполсилы в последние годы.

Когда глаза закрывались и сознание уплывало куда-то вдаль, я успел порадоваться только одному: я совсем один. Некому за меня больше волноваться. Давно уже похоронил я дочку.

Очень давно.

Очнулся я, впрочем, вполне живым и в бизнес-классе военно-транспортного самолета Ил-76. Хорошо эти генералишки на народные деньги научились шиковать: мягчайшие кресла с поясничной поддержкой и удобные углепластиковые столики с держалкой для фляжки с коньяком! Из последней я, конечно же, немедленно отхлебнул, а потом уставился на похитителей и уверенно поинтересовался, что вообще происходит и кто здесь главный.

— Да вы вообще знаете, на кого руку подняли? — подмигнул я им и помахал корочкой союза журналистов. — Мои друзья-коллеги уже кричат во весь голос, на Кремль людей ведут, западные медиа подключают!

Комитетчики переглянулись, молча встали и ушли вглубь салона, а их место заняли автоматчик в цифровом камуфляже и платиновая блондинка в деловом костюме. Я подумал, что просроченная корочка сработала, отхлебнул еще коньячка и расслабился. Да и девушка была действительно шикарной: идеальный «естественный макияж» как в модном журнале для мечтающих выскочить замуж за олигарха, упругие груди то и гляди оторвут пуговицы на тесной рубашке и выпрыгнут наружу.

Поначалу, признаю, сиськи эти попутали меня знатно. Только поэтому я глупо и спросил:

— Девушка, а вы тут стюардесса? Принесите мне ужин, пожалуйста, и главного позовите.

На что девушка показала бейджик с именем «Анна Петрова» и с нижегородским выговором ответила:

— Стюард тут Васян, а я доктор квантовой физики и руководитель операции. И мы, конечно, можем тут включить нарратив про удар прикладом в зубы свободе слова, но я не такая.

Анна улыбнулась, переложила ногу на ногу, рукой махнула автоматчику — дескать, накрой нам поляну. А ко мне подвинула кофр с зеркальной фотокамерой и тонким пальчиком показала: вот еще в углу россыпь штативов Manfrotto лежит и разное по мелочи.

— Снимать будешь, Геннадий. Я видела удостоверение, но не разучился еще руками-то работать?

— Это ж как на велосипеде кататься, — смутился я, инстинктивно потирая шершавый черный пластик «Никона». Подумал было спросить, по какому праву вообще все это происходит, настоять на своем праве молчать, но не удержался от любопытства. — А что снимать-то? Вашу фотосессию для научного журнала?

— Как творят магию, — улыбнулась Анна, взяла бутербродик с икрой с подноса и вонзила в него ослепительно белые зубы. — Ты тоже кушай, Геннадий, не стесняйся. Нам еще часов девять лететь.

Признаюсь, я сначала пожрал как не в себя — вдруг потом голодом начнут морить, а потом размяк и начал задавать вопросы. Ну как вопросы — на самом деле, я начал газлайтить Анну со всей своей мужской непосредственностью.

— Как вам не стыдно, доктор, участвовать в этих махинациях, — пожурил я ее. — Ведь все прекрасно знают, что магия существует только в воспаленном воображении тетушек на ТВ. Думаете, все эти вояки из управления ЭКС верят в экстрасенсов? В погоны собственные они верят, а еще — в роскошные государственные дачи на Рублевке, да еще пенсию повышенную за борьбу с парапсихологическим врагом. Раскулачить бы их всех да бухнуть деньги врачам и больницам, а? Анна, не сходите с ума, разверните самолет!

Анна кивала головой, словно слушая болтовню несмышленого ребенка, а потом достала компьютер и начала показывать на нем слайды.

— Для начала, магия в нашем мире была, и следы от нее обнаружены по всей Земле — одна железная колонна в Дели чего стоит. Кое-что действует и сейчас, пусть и слабенько. Эффект плацебо плохонько, но лечит же иногда. А как тебе схема «стоит закурить на остановке, как сразу же подходит трамвай»? А почему мир еще не сгорел на ядерном огне, с такими-то президентами США?

Я тут же почувствовал себя в знакомой стихии:

— Анна, почти все такие истории легко объясняются когнитивным искажением или же ошибкой выжившего. Сколько раз вы закуривали, а трамвай не приходил? А все так называемые неуместные артефакты вполне укладываются в современную научную картину мира. Ну, или их туда уложат буквально завтра. Про плацебо же давайте просто не начинайте, просто не надо. — На этой последней фразе к голове аж кровь прилила, но я сдержался.

В конце концов, доктор могла просто ничего не знать. Наверняка не знала. Иначе бы нашла другие слова.

Анна словно ничего не заметила. Она провела рукой по экрану, и тот тут же заполнился формулами.

— Хорошо, тогда переходим к современной научной картине мира. Вся материя во Вселенной, включая этот самолет, меня и даже вот эту фляжку с коньяком, — волна, которая однажды в присутствии квалифицированного наблюдателя сколлапсировала в набор частиц. Это научный факт. Так?

Я хотел добавить, что неплохой набор получился, но промолчал и просто пожал плечами.

— Остается разобраться с тем, что такое квалифицированный наблюдатель. Когда-то Эйнштейн смеялся над словами о том, что Луна существует, только пока вы на нее смотрите, а если собачка одна, без человека смотрит, — то никакой Луны там нет. Тем временем, Карл Юнг и Вольфганг Паули доказали, что квантовые процессы в человеческом мозгу и законы мироздания на микроуровне удивительно схожи и напрямую связаны. Что во многом объясняет, почему фундаментальные константы Вселенной так тонко настроены именно под нас, людей. Словно убери нас — и все повалится, как карточный домик. Включая Луну.

При слове «собачка» меня слегка передернуло, повело, и я отхлебнул еще коньячка

— Анна, — как можно мягче ответил я. — Это все здорово. Мы действительно не можем ничего сказать о том, чего не видели, что не измерили, что не нашли по косвенным данным. В каком-то смысле этого не существует. Возможно, и вправду не существует вещей, о которых мы не имеем ни малейшего понятия. Возможно, без людей Вселенная исчезнет. Что нам с того и что я должен снимать на вот эту, простите, технику?

Самолет задрожал, и громкоговоритель проскрежетал что-то про ремни и посадку. Анна взглянула на электронные часы на руке и пояснила:

— На дозаправку заходим. Пристегнись пока, Геннадий. Продолжим уже после. Вложим, так сказать, персты в квантовые раны создателя.

Комитетчики в дальнем углу салона играли в карты и пили водку из маленьких граненых стопочек. Солдат вместе с Анной словно испарились, и я впервые за все время остался совсем один. Поэтому, стоило шасси коснуться посадочной полосы, я тут же напористым бараном отстегнулся и рванул к выходу.

Побег удался на удивление просто: я побежал как бы в туалет, а когда убедился, что на меня никто не смотрит, рванул к аварийному выходу, провернул тугой рычаг до упора (поблагодарив тренера по фитнесу) и ногой выбил люк наружу. Оттуда пахнуло горячим южным воздухом, на лбу выступила испарина, но я, не мешкая, спрыгнул на раздувшийся трап и скатился по нему вниз — прямо на пыльный бетон ВВП. Меня отчего-то никто не преследовал. Я даже и пожалел, что не сходил в туалет взаправду, — вдруг очень захотелось.

Где-то вдалеке мигали фары — я догадался, что это везут топливо для самолета. Полоса была едва подсвечена гаснущими уже посадочными огнями, и в их свете я увидел вдали какой-то ангар с надписями не по-русски. Туда я и побежал в поисках помощи, потому что больше ничего вокруг не было: черная ночь до горизонта, а на небе — яркие такие звезды, крупные, в Москве ничего подобного не видел.

У ангара копошилось человек пять черномазых — не негров и не кавказцев, конечно, а то ли паков, то ли индусов. Я вспомнил, что они вроде как должны знать английский, и вывалил на них весь свой багаж британского произношения. Дескать, где тут главный и в какую сторону американское посольство. Я почему-то был уверен, что нахожусь далеко за пределами России и, очевидно, нелегально. Но паки (или индусы) попятились от меня, забежали в ангар, захлопнули дверь — и я услышал, как с той стороны заскрипел засов. В отчаянии я оглянулся на мигающий огнями самолет — единственный на всем аэродроме, — собрался с силами и пошел подальше от него и прямо в сердце ночи. Наугад. Прямо куда-то. И дошел.

Аэродром опоясывали — наверное, весь его периметр — три ряда колючей проволоки, за которой мир словно обрывался, уходил по градиенту из едва освещенной темной травы в беспросветную тьму. С той стороны ревело и воняло гнилой плотью, перегружало мои чувства шорохами и вскриками. На руку села крупная — с ноготь — мушка и зашевелила лапками, высматривая место для укуса поудобнее. Наверное, будь я посмелее, будь я не журналистом-научником, а, например, тревел-блогером, я бы взял вот те брошенные кем-то доски, перебросил бы их через проволоку, перебрался на ту сторону, а через сутки-двое страданий и приключений попивал бы уже фильтрованный кофе и заедал бургером, купаясь в лучах международной славы.

Но я быстро выбрал знакомое безопасное зло и сначала неспешно, понурой походкой, а потом быстро (вдруг обо мне забудут или найдут другого эксперта по съемкам) помчался к самолету, стараясь забыть о тьме, в которую только что заглянул.

В самолете Анна в больших наушниках, отороченных розовым мехом, играла в какую-то детскую стрелялку про инопланетян. Она азартно возюкала мышкой по коврику, кликала с частотой взмаха крыльев колибри и эротично облизывала губы каждый раз, когда нарисованные мозги врагов разлетались по виртуальной траве.

— Подышал свежим воздухом, Геннадий? — повернулась она ко мне, поставив игру на паузу, но наушники оставила. В них она была чертовски похожа на пушистого зайца-пионера из мультфильма, который в очередной раз выставил волка полным идиотом. — А что не сбежал?

— Ну я же не Рэмбо, барышня, уж простите, — развел я руками. — По джунглям бегать не научен.

Анна свернула игру и открыла Google Maps:

— Джунгли? Мы только что были вот тут. — Маркер геолокации быстро удалялся от точки. — Это аэропорт Кокс-базар…

Я не сдержался от смеха. Анна строго на меня посмотрела, а потом продолжила:

— Кокс-базар, это самый юг Бангладеш. Нам разрешают им пользоваться по ночам, когда нет гражданских рейсов. Это прекрасно обжитой район, с полицией, дорогами, даже Макдональдсами. Но в твоем мире мы оказались на секретной базе в сердце джунглей, а вместо коров на дороге за забором тебе почудились тигры и змеи? Или на их месте ты не увидел вообще ничего, черную тьму? — и по моему лицу девушка поняла, что попала в точку.

— Это все коньяк, — взвизгнул я поросенком. — Вы опоили меня!

Анна достала фляжку из держателя и щедро отхлебнула из нее, оставив на горлышке едва заметный след от нюдовой помады.

— Умеют армяне, — вздохнула она. — Тоже ведь наука. Так вот, мир, который ты прежде не видел и о котором не читал в Википедии, для тебя действительно не существует — на самом примитивном, бытовом уровне. Это пока психология, не физика, но и до нее очередь дойдет. Еще слайды?

Я молча отобрал у нее коньяк, задрал голову вверх и влил в себя все, без остатка.

— Угу, — пробормотал я, устраиваясь поуютнее. — Поехали.

— Как ты наверняка знаешь, Геннадий, на микроуровне многие квантовые эксперименты чертовски похожи на магию. Начал все это дело еще Юнг пару столетий назад. Впускаешь в темную комнату свет сквозь две узкие щели на медной пластинке, ставишь с другой стороны проекционный экран, — а на нем вместо двух четких полосок свет рисует сложные узоры, доказывая: он не только поток частиц, но и волна.

— Знаю, Анна. Там появляется ряд чередующихся интерференционных полос. Школьная физика, — махнул я рукой. — До магии — как от Киева до Вашингтона. И это не совсем про квантовую…

— В 1961 году Клаус Йенсон провел такой же эксперимент с пучком электронов, и они тоже ожидаемо повели себя как волны. Но вот что интереснее: смотрит Йенсон на приборы — на экране выжигаются две ровные полосочки, закрывает их показатели ладонью — на экране интерференция от волн, убирает ладонь — опять ровные полосочки. Магия? Магия. Это как если бы ты просто одним взмахом моих век превращался из мужика в платоновскую идею мужика, а потом в мужика обратно.

— Толку-то от этих полосочек, Анна. — Я махнул рукой. — Пустяк это все, забавный парадокс, вроде той байки про близнецов в космосе. Годится только студентов первых курсов ошарашивать. Работает лишь на микроуровне, практической пользы нет. Так что, уважаемая, идею мужика в живого мужика превращать надо несколько иначе.

И подмигнул. Не смог удержаться.

— Я не закончила. В 2006 году профессор Шваб на практике продемонстрировал, как пластинка фуллерена ползет вперед или меняет температуру просто оттого, что на нее глазеет семидесятилетний дед. Не из РАЕН персонаж, а реальный американский ученый, публикация в рецензируемом журнале. Читал, наверное, ее, Геннадий?

— Ох, барышня! — Я снова махнул рукой. — В 2006-м продемонстрировал, а в 2026-м повторят его опыт на более точном оборудовании и обнаружат ошибку измерений. Или посчитают, что для коммерческого применения нужно, чтобы на пластинку смотрело сто миллионов семидесятилетних дедов одновременно. Сколько вот лет все носились с «невозможным» двигателем EM Drive, китайцы это ведро даже на орбиту запустили, а толку-то? Повторюсь: пока вашу квантовую магию нельзя воспроизвести на макроуровне, пока эту ползущую полоску нельзя увидеть невооруженным глазом, — это всё пустая болтовня, прожектерство или и вовсе метафизика. Расскажите еще тут мне, что когда человек не смотрит на Луну, то она не прорисовывается, — как объекты вне поле зрения камеры в ваших компьютерных игрушках. Развели тут Аненербе двадцать первого века.

— Что ж. — Анна улыбнулась. — Мы уже почти на месте. А там уже все наше Аненербе собственными глазами и увидите.

Я приник к иллюминатору. За горизонтом уже всходило огромное палящее солнце, и в его лучах я увидел, как большие океанские волны накатывают на скалистый берег. Я увидел гору, вершина которой чуть дымила, и дым этот смешивался с паром от веселых кучерявых облаков. Чуть пониже горы все заросло зеленью отсюда и до другого берега острова — почти правильного круга диаметром километров двадцать. Самолет накренился и начал словно падать в заросли, в которых не было ни следа присутствия человека.

Анна потрепала меня по плечу.

— Афганский заход. Здесь, конечно, нет повстанцев с ПЗРК, но никак не можем отучить пилотов.

В самый последний момент я увидел, что в частоколе деревьев прорублена просека, и колеса самолета коснулись пусть не бетона, но очень крепкого грунта. От удара я чуть было не вылетел из кресла, ремень безопасности больно рубанул по пузу, и я чуть было не выблевал все выпитое и съеденное.

— Добро пожаловать на Северный Сентинел, — подмигнула Анна. — Хинди руси бхай-бхай.

Откуда-то выскочившие люди позади нас споро закрыли посадочную полосу пластами свежего маскировочного дерна, а вскоре самолет по наклонной поверхности съехал куда-то вниз, под землю, и вместо солнечного света за бортом вдруг зажглись противные галогеновые лампы.

— И добро пожаловать на самый секретный объект российской армии, — откуда-то сбоку пробормотал автоматчик Васян, и даже мне на миг стало не обидно за державу. Но потом он все испортил, добавив: — Тут надбавка за вредность — тыща процентов. Жена пипец как довольна!

Васян проводил меня в пугающе чистую одноместную спаленку, выключил свет и закрыл дверь, набрав код на электронном замке. Я закрыл глаза, убаюкал себя фантазиями о побеге сквозь ночь и простой первобытной жизни с аборигенкой по имени Пятница и мирно заснул.

Во сне я оказался в джунглях, по журчанию воды нашел речку, отпил из нее немного холодной и вкусной воды, а потом по течению выбрался на берег. Там на пляже загорала Анна, попивая коктейль из бокала с зонтиком. Слово за за слово — и мы очутились сначала в воде, а потом — на песке, а потом — на линии прибоя и почему-то голыми. А потом я открыл глаза и понял, что мы лежим рядом и ее кожа трется о мою взаправду.

— Что происходит? — пробормотал я, но Анна улыбнулась, молча поцеловала меня, и дальше все было сначала нежно и волшебно, потом — бурно, неистово, словно девушка подсмотрела мой сон про Пятницу и решила его закосплеить.

Утром я проснулся совсем один, и только мятое белье подтверждало, что ночью и вправду что-то было. Я нашел рядом с кроватью столик, капсульную кофеварку и залил в себя пару чашек неплохого эспрессо. А потом обнаружил, что дверь в спаленку открыта, и отправился гулять по базе — абсолютно никто не пытался меня остановить.

Весь мой этаж состоял из коридора длиной метров эдак триста. Потолок побелен, стены выкрашены в блевотный желтый, на полу — плитка, как в общественном сортире. Слева и справа открывались двери в комнаты. Из любопытства я заглянул в первую же открытую комнату справа.

Половину комнаты занимала стеклянная клетка с бильярдным столом и одиноким стулом внутри. Сбоку на треноге стояла старенькая камера, красная лампочка горела — запись шла как положено. На стуле сидела некрупная обезьяна и сосредоточенно очищала банан.

— Привет! — сказал я максимально дружелюбно. — Возможно, ты самое нормальное существо в этом дурдоме.

Из-под потолка высунулась трубка и выплюнула красный бильярдный шарик прямо в центр стола.

Я аж попятился, но обезьяна отбросила банан, прикрыла глаза и заткнула ладонями уши, пока шарик катился по столу. Стоило ему упасть в лунку, она выждала еще секунду-другую, открыла глаза и вернулась к банану. Весьма аппетитному — сам бы не отказался.

— Чертовщина какая-то, — подумал я и зашел в первую открытую комнату слева.

Там была ровно такая же клетка, со столом и стулом, но вместо обезьяны на нем сидел человек. Ну как человек — женщина. Туземная, словно сошедшая с картин педофила и извращенца Гогена, а еще из снов моих немножко. На бедра была наброшена какая-то грубая тряпка, а острые соски грудей смотрели на меня как змея на пойманную врасплох мышь. В сиськах Анны была загадка, интрига, за ними стояли столетия игр в расстегнутые пуговицы, глубину декольте, корсеты, и правила этих игр я знал. Грудь туземки была честной и открытой, она звала поговорить откровенно — ах, если бы не стеклянная стена! Хотя нет — без нее я бы попятился и сбежал куда подальше, искать Васяна. Уж он бы знал, что делать.

Но стена была, поэтому я просто стоял и смотрел, пока из потолка не высунулась трубка и не выплюнула желтый бильярдный шарик, а полуголая девушка не повторила точь-в-точь действия обезьяны из соседней комнаты.

Я покосился на камеру на треноге, подошел, остановил запись и перекрутил ее на самое начало. Там были натурально часы сцен с девушкой и шариком. Иногда трубка выплёвывала банан — тогда аборигенка очищала и съедала его, отбрасывая кожуру в угол. На быстрой перемотке запись выглядела каким-то безумным тиктоком, наложи на нее кей-поп позадорнее — и можно собрать миллионы азиатских лайков. Я знал, как это работает. Моя дочка с ума сходила по группе BTS.

А потом я заметил какое-то странное мерцание и включил кнопку «воспроизвести», чтобы посмотреть кадры внимательнее, на обычной уже скорости. И увидел это.

Я увидел, как ровно в тот момент, когда девушка закрывает глаза, исчезает и шарик на бильярдном столе. Перекрутил на самый последний цикл — тот, который я застал лично. И в этом цикле — и только в нем! — шарик остался в кадре, весело прокатился по ткани и упал в лузу.

Тогда я сделал самую логичную вещь. Включил вновь запись на камере. Уставился на клетку с девушкой. Дождался падения шарика. Закрыл глаза и уши вместе с девушкой, открыл их. А потом метнулся к камере и пересмотрел запись нового эксперимента. На ней шарика уже вновь не было. Он пропадал из реальности ровно в тот момент, когда мы оба закрывали глаза.

* * *

Тёма Крапивников живет в городе Вышний Волочёк и зарабатывает на жизнь копирайтингом для интернет-магазинов бытовой техники. В свободное время пишет постироничные постмодернистские рассказы о прошлом, настоящем и будущем.

Куратор проекта: Александра Давыдова

Читайте также

Статьи

Легенда о Зелёном рыцаре: истоки и экранизации 8
0
42210
Легенда о Зелёном рыцаре: истоки и экранизации

Откуда взялась легенда о самом странном странном рыцаре Круглого стола — и кто воплощал её на экранах.

Художник Йоханн Щепач: механические монстры, кибер-танки и боевые котики 6
0
90139
Художник Йоханн Щепач: механические монстры, разумные ИИ и боевые котики

Французский художник — о трудном пути самоучки, борьбе с хаосом и энтропией и любви к котам.

Самые странные американские секты и культы: проповеди со змеями, странные напитки и путешествие к звёздам 6
0
121395
Верую, ибо абсурдно: самые странные американские секты и культы

Проповеди со змеями, подозрительные кактусы и путешествие к звёздам

Ричард Нелл «Короли рая». Трое против колдовского мира
0
129171
Ричард Нелл «Короли рая». Трое против колдовского мира

Роман взросления в одеждах гримдарка

Изучаем мультивселенные с Риком и Морти в 117 выпуске «Фантастического подкаста»
0
311983
Изучаем мультивселенные с Риком и Морти в 117 выпуске «Фантастического подкаста»

Вабба-лабба-даб-даб! Приключение на час двадцать — зашли и вышли!

Лучшие корейские дорамы про героев с повадками злодеев 8
0
177249
Лучшие корейские дорамы про героев с повадками злодеев

Если хочешь победить дьявола, стань им сам

Обзор настольной игры «Город Великой машины» — мировой хит от российского автора 1
0
230049
Обзор настольной игры «Город Великой машины» — мировой хит от российского автора

Подними революцию… или подави бунт в зародыше!

Фантастическое аниме зимы 2024: что стоит смотреть? 10
0
302484
Фантастическое аниме зимы 2024: что стоит смотреть?

Составляем впечатления по начальным эпизодам аниме зимы 2024 года.

Спецпроекты

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: