Я обязан это спросить: вы сами играли в World of Warcraft?Да! Вообще, я играл ещё в The Lost Vikings, вышедшую до всех стратегических игр Blizzard; я играл во все их стратегии и, конечно, в World of Warcraft, как только она вышла. У меня была целая гильдия в Ultima Online, и она в полном составе перешла в WoW. Мы играли долго, я застал ещё первую пару дополнений, а потом времени стало не хватать, и я бросил. То есть в так называемую «ванильную» WoW я успел поиграть.У Warcraft сложная и богатая история, часто слишком запутанная даже для тех, кто всю жизнь играет в игры Blizzard, не говоря уж о людях со стороны. Вы плотно работали с Blizzard, чтобы перенести всё это на экран?Очень плотно. Крис Метцен (директор Blizzard. — Прим. МирФ) постоянно общается со мной напрямую с первых дней работы над фильмом. Мы позаимствовали у Blizzard Вэя Вэнга, концепт-художника, создавшего дизайн всех орков, и он помог нам сделать киношных орков правдоподобными и близкими игре по духу. Кое-что мы вынуждены были поменять, но при этом придерживались канона World of Warcraft, насколько возможно.В этом каноне много историй. На какой из них основан фильм— на сюжете самой первой стратегии, Warcraft: Orcs & Humans (1994)?Да, именно на нём. Это первый контакт — когда орки пришли через портал в Азерот и запустили всю дальнейшую цепочку событий.

О человечных орках

Судя по фрагменту фильма, который показывали перед интервью, орки там — полноправные герои и конфликтуют не только с людьми, но и друг с другом. Можете рассказать об этом?Тут нужно начать издалека. Фильм по Warcraft планировался давно — задолго до того, как меня пригласили работать над ним. Изначально режиссёром должен был стать Сэм Рэйми. И, насколько я знаю, с Сэмом у них не срослось по одной причине — он хотел, чтобы орки были безусловными врагами людей, а Blizzard это не устраивало. Я же предложил им вариант, когда зритель на определённом уровне симпатизирует оркам, понимает их мотивы и даже считает героями. Помните клан Северного Волка, Дуротана, его друга Оргрима в первой игре? Они же, в сущности, положительные герои!Помню, конечно. Мне кампания за орков всегда нравилась больше, чем кампания за людей.Это одно из важнейших отличий Warcraft от «Властелина колец»! Питер Джексон проделал огромную работу, я перед ним преклоняюсь, но новое поколение фэнтезийных фильмов должно двигаться дальше, пробовать что-то новое. Вот это мы и делаем: герои могут быть среди орков, монстры — среди людей; у каждой расы могут быть свои мотивы, но одни и те же представления о добре и зле. Этим мы очень отличаемся от всего киношного фэнтези.К технической стороне вопроса: орки в фильме стопроцентно компьютерные или нет?Это motion capture, как у Голлума во «Властелине колец» или Цезаря в «Планете обезьян». Наш руководитель отдела орков, Джефф Уайт, работает в студии спецэффектов Industrial Light & Magic, он создал Халка для первых «Мстителей» — и, кстати, до сих пор играет в World of Warcraft. Он, понятное дело, большой профессионал и хотел превзойти то, что сделал для «Мстителей».Я заметил, что у вас орки огромные и мощные, но выглядят правдоподобно, в отличие от того же Халка.Они не монстры! Зрители должны им сопереживать, ассоциировать себя с ними в каком-то смысле. Интересно, что анатомия орков не сильно отличается от нашей. Обратите внимание, их головы одного размера с человеческими. Просто у них намного шире плечи, совсем другая мускулатура и тому подобное. Эти особенности физиологии орков нам объяснил уже упомянутый Вэй Вэнг, чтобы мы могли перенести их в реальный мир.Кстати, об этом. В играх (и в стратегиях, и в ММО) у персонажей и у мира в целом несколько мультяшные пропорции. Как вы подошли к переносу этой тонкости на экран?Для нас это был отличный шанс дистанцироваться от подхода, выбранного Питером Джексоном. У него много натурных съёмок в Новой Зеландии, визуальный уклон в европейский фольклор и тому подобное. Мы, напротив, взяли гиперреалистичную, яркую эстетику игры и перенесли её в кинематографический формат. Мы хотели, чтобы мир был одновременно узнаваемым и, как бы так выразиться, гипертрофированным — в точности как игра. Это не тёмное фэнтези, это, я бы сказал, гиперфэнтези! Наш мир — это компактная версия реальности. В World of Warcraft можно за несколько минут пешком дойти от пустыни до дикого леса, а оттуда — до заснеженных гор. Мы хотим, чтобы вы тоже это ощутили, придя в кино. Для меня это эксперимент в построении мира, а не просто в создании декораций для экшена.

О прошлом и будущем

Насколько сложным для вас как режиссёра был переход от небольших фильмов вроде «Луны» или «Исходного кода» к огромному летнему блокбастеру?Я рад, что снял «Исходный код». «Луна» была для меня, скажем так, пробным шаром и во многом экспериментом, а «Код» — уже почти полноценным большим студийным фильмом. Мне хочется думать, что я иду по стопам Криса Нолана: то, как он двигался от «Бессонницы» к «Бэтмену», мне видится осознанным решением. И «Исходный код» для меня стал важным шагом на пути к «Варкрафту».Как вы видите дальнейшее развитие кино по Warcraft?Ох, я так хочу рассказать историю про тауренов!..