«Андор»: обзор сериала. Как мрачный шпионский триллер перевернул наше представление о «Звёздных войнах»?

Шоураннер Тони Гилрой открыто заявлял: «Андор» — это «Звёздные войны» для людей, которые обычно не интересуются «Звёздными войнами». И здесь он, безусловно, преуспел. За два месяца эфира «Андор» не смог блеснуть столь же высокими рейтингами, как предыдущие ЗВ-сериалы, зато собрал массу восторженных отзывов. Прежде всего — от тех, кому не пришлись по душе ни трилогия сиквелов, ни «Мандалорец» с «Оби-Ваном Кеноби».

Почему же «Андор» покорил публику? Вопрос сложнее, чем кажется. Как правило, похвала сериала сводится к общим фразам: мол, он хорошо написан (что правда), хорошо снят (тоже правда) и в нём совсем нет фансервиса (а вот тут можно поспорить). Но то же самое, хотя и с оговорками, можно сказать про многие другие проекты по «Звёздным войнам». В чём всё-таки заключается феномен «Андора»? И почему его новаторский подход к Далёкой-далёкой галактике едва ли удастся перенести на другие ЗВ-истории — даже на его собственный второй сезон?

Осторожно, спойлеры! В этом материале мы разбираем сюжет всего сезона целиком. Тем, кто не хочет лишать себя сюрпризов, рекомендуем посмотреть сериал ДО прочтения обзора.

Галактика по соседству

Начнём, пожалуй, с шутки. «Андор» — сериал, в котором один из центральных героев полсезона сидит дома, печально смотрит в окно и ест шоколадные шарики на завтрак, пока мамаша пилит его по поводу работы. Неужели это та же франшиза, в которой Люк Скайуокер взрывает Звезду Смерти, а армия клонов сходится в масштабных сражениях с бесконечными ордами дроидов?

Но в том-то и суть. Гилрой и его опытная творческая группа (в её рядах, например, режиссёр «Поколения убийц» Сюзанна Уайт и создатель «Карточного домика» Бо Уиллимон) заземляют фантастическую вселенную через узнаваемые бытовые ситуации. Герои «Андора» ходят на работу, бегают от долгов, звонят по телефону, ухаживают за престарелыми родственниками, подсиживают коллег, умирают от инсульта, занимаются сексом, бреются и принимают душ. Даже более экстремальные сценарии — вроде случайных арестов, допросов с пристрастием и митингов в оцеплении армированных «космонавтов» — сейчас знакомы очень многим.

Парадоксальным образом уход от киношных условностей заметно облегчает Гилрою задачу: зрителям намного проще идентифицировать себя с героями, а сценаристам не нужно тратить время на экспозицию. Тот же Джон Фавро в своих ЗВ-сериалах вынужден постоянно упрощать сценарий и визуальный язык, чтобы разъяснять публике, кто такие мандалорцы, тускены, пайки и киборги-подростки на мотороллерах. А кто такой Брассо, понятно с одного взгляда: дюжий рабочий, который от звонка до звонка пашет на свалке и присматривает за непутёвым сыном тетушки Маарвы.

Впрочем, у такого подхода есть и свои ограничения. «Андор» упорно сопротивляется фантастической специфике «Звёздных войн». Весь центральный состав (а это десять персонажей самого разного происхождения) — люди. Диковинные существа и технологии лишь мельком пробегают по заднему плану. Дроидов в первом сезоне тоже практически нет; благо невротичный миляга B2-EMO, семейный робот Андоров, стоит десятерых. И даже единственная перестрелка в космосе, несмотря на всю её зрелищность, кажется откровенно лишней.

«Андор» не открывает зрителям новую экзотическую вселенную (в своё время Джордж Лукас сравнивал «Звёздные войны» с просмотром иностранного фильма без субтитров), а дополняет ЗВ-реальность нашей собственной, земной. Иногда буквально: значительная часть съёмок прошла на локациях в Лондоне и его окрестностях. Разумеется, тут и там авторы дорабатывали масштаб декораций и добавляли отдельные элементы, но у светильников на улицах далёкого Корусканта всё равно остались узнаваемые лондонские плафоны.

Наконец, в «Андоре» нет ни намёка на Силу — хотя именно мистицизм всегда отличал «Звёздные войны» от других космоопер. Герои сериала живут в совершенно будничном, «неодухотворённом» мире, где невозможно представить себе летающих космических волшебников с молниями из рук. Дарт Вейдер смотрелся бы здесь столь же неуместно, как если бы психологи из «Охотников за разумом» взялись допрашивать Майкла Майерса из франшизы «Хэллоуин». Формальная связь есть, обе истории посвящены маньякам в Америке 1970-х, однако функционируют они по принципиально разным законам.

Фантастика на ощупь

Интересно, что Гилрой воспроизводит не только образы повседневности, но и ощущения от неё. Наша привычная жизнь расписана по часам; вот и «Андор» постоянно напоминает зрителям о течении времени. Иногда ради саспенса (сколько лет осталось до гибели Кассиана в фильме «Изгой-один»), чаще ради драмы (какой срок заключённые отмотали в тюрьме). В отличие от других «Звёздных войн» — попробуйте, например, подсчитать, сколько занимают события пятого эпизода! — здесь уследить за временем вполне реально: первый сезон охватывает около двух с половиной месяцев.

Точно так же в «Андоре» действуют законы физики. Персонажи не телепортируются между локациями, а долго идут до своей цели (или берут аэротрамвай). Когда они карабкаются по скале, у них немеют руки. Незакреплённый груз может зашибить неудачливого грабителя, а тюремный лифт проседает под весом запрыгнувшего на него арестанта. От мороза изо рта идёт пар, от жары на лбу выступает испарина, синяки после драки не затягиваются даже через неделю.

Гилрой постоянно привлекает внимание к деталям, крупным планом показывает взаимодействие героев с миром: они поправляют одежду, щёлкают орешки, вытряхивают забившийся в ботинки песок и ступают окровавленными ногами по скалам. Даже жестокость имперского режима в сериале показана максимально тактильно — и оттого вдвойне жутко. Кассиан в ужасе корчится не от невидимого удушья Силы, но под вполне конкретными железными пальцами у себя на горле или от тока, подведённого к босым ногам.

«Андор» разглядывает ЗВ-вселенную как бы под микроскопом, погружая зрителей в убедительное, отчётливо ощутимое пространство. Что, кстати, позволяет Гилрою экономить на бюджете: сериал снова и снова возвращается к ранее заявленным локациям, постепенно «обживая» их. Для сравнения, авторы «Оби-Вана Кеноби» должны были тратиться на оригинальный комплект декораций для каждой новой серии — здесь же вся сюжетная ветка Мон Мотмы (почти полчаса хронометража!) разворачивается в двух небольших павильонах.

Однако такая обстоятельность требует времени. Сюжет неминуемо замедляется, рискуя отпугнуть наиболее нетерпеливую публику. Возвращаясь к истории Мон Мотмы, нетрудно заметить, что по-настоящему значимых событий там не так и уж много: героиня встречается с Лютеном, осознаёт угрозу репрессий, заручается поддержкой союзника и идёт на моральный компромисс. При желании первый сезон «Андора» вполне можно перемонтировать и ужать как минимум вдвое, не потеряв притом ни одного важного происшествия или монолога. Но это, конечно же, уничтожит всю суть сериала.

Гилроя интересует не то, что происходит с героями, а то, как они реагируют на перемены. Пружина интриги постоянно усиливает давление на персонажей; давление времени, температуры, а превыше всего — совести. И потому, несмотря на все шпионско-политические перипетии, сценарий здесь строится совсем не по правилам триллера. «Андор» — это первая настоящая драма во вселенной «Звёздных войн».

Зеркало для героя

Несмотря на всё новаторство формы сериала, темы здесь классические. Кассиан Андор проходит тот же путь, что до него проходили Хан Соло, Финн и Эзра Бриджер: от индивидуализма и заботы о собственной шкуре — к осознанию своей ответственности за судьбу вселенной. Но там, где другие ЗВ-произведения предпочитают обобщения и мистику (например, мотив одухотворённой природы в «Повстанцах»), Гилрой иллюстрирует вселенную через жизни отдельных людей.

Каждая из сюжетных арок подробно представляет зрителям персонажей второго плана: грабителей, банкиров, заключённых, офицеров ИСБ и особенно жителей Феррикса — названой родины Кассиана. Поначалу кажется странным, что автор тратит львиную долю хронометража на простых жестянщиков и работников космопорта; тем более что многие из них на дух не переносят главного героя. Однако по хорошей ЗВ-традиции к финалу история закольцовывается, и это позволяет оценить не только личностный рост протагониста, но и то, как последствия его решений изменили Феррикс.

Хочет Кассиан того или нет, каждое его действие эхом отзывается в судьбах других людей. В начале герой заботится только о своём выживании — и невольно навлекает на город полицию. Затем соглашается поучаствовать в ограблении, чтобы помочь близким бежать из-под оккупации, — но тем лишь усиливает имперские репрессии и одновременно раздувает огонь восстания, который продолжает разгораться даже без его участия. Наконец, попав в тюрьму, Андор уже осознанно принимает на себя лидерство и вдохновляет товарищей на бунт.

Центральный мотив сезона — зеркало. В флешбеке малютка-Касса, только что потерявший подругу, не может смотреть на своё отражение и начинает громить полированные панели корабля. Во второй арке двойником героя выступает наёмник Скин, своим примером вскрывающий эгоизм Кассиана («Я повстанец. Только бунтую я против всех остальных»). Это зеркало Андор тоже разбивает.

Но постепенно, осознавая свои ошибки, он избавляется от стыда, обретает внутреннюю силу и сам становится вдохновляющим отражением для других персонажей. Кульминация всего сезона — монолог предводителя заключённых в потрясающем исполнении Энди Серкиса. То и дело оглядываясь на Кассиана, он словно подпитывается от него уверенностью, его голос понемногу обретает достоинство, и он повторяет слова, услышанные от главного героя: «Лучше умереть в борьбе, нежели в услужении».

Разумеется, по правилам драматургии у истинного героизма должно быть ещё и кривое зеркало. Для этого Гилрой вводит в сюжет честолюбивого полицейского Сирила Карна — а заодно даёт волю своему чувству юмора, едкому и безжалостному. Пока Кассиан отбрасывает эгоизм и осознаёт, что может приносить пользу галактике, Сирил начинает с разговоров об ответственности перед имперской системой (та не отвечает взаимностью), постепенно скатывается в фанатичный индивидуализм… и оказывается до смешного бесполезным. Вся линия его взаимоотношений с агентом-карьеристкой из ИСБ — злая, почти абсурдная сатира на фильмы о служителях правопорядка.

Важно отметить, что история Сирила ещё не завершена, как и многие побочные сюжеты сезона (загадка сестры Кассиана так и повисла в воздухе). Повстанцы пока ещё изолированы друг от друга: история Мон Мотмы почти не влияет на действия Лютена или Кассиана, революционер Со Геррера из «Изгоя-один» появляется всего на пару сцен, а рейд ИСБ на мятежную группировку Кригера вообще оставлен за кадром. Это не ошибка, а сознательный риск. Гилрою важно заявить масштаб событий и одновременно показать разобщённость героев, которую им только предстоит преодолеть.

Поэтому, очевидно, второй (и последний) сезон «Андора» будет уже совсем другим. Частные истории придётся сводить воедино и подключать к ним новых персонажей, которые пока ещё держатся в тени, например сенатора Бэйла Органу, верного друга и коллегу Мон Мотмы. К тому же сценарий больше не сможет тратить время на всматривание в каждую деталь: за следующие 12 эпизодов Гилрой вознамерился охватить сразу четыре года хронологии, чтобы подвести сюжет к «Изгою-один».

Тем более ценным выглядит первый сезон «Андора». По меркам Голливуда это маленькое чудо: автор представил неожиданное и смелое видение известной франшизы, заручился полным доверием продюсеров и рассказал задуманную историю так, как не смог бы её рассказать никто другой. Последний раз такое случалось, кажется, лет 15 назад, когда Кристофер Нолан радикально переосмыслил мифологию Бэтмена в «Тёмном рыцаре».

Впрочем, само существование «Тёмного рыцаря» не обесценивает другие произведения об этом персонаже: дилогию Тима Бёртона, мультсериал Брюса Тимма или игровой цикл Arkham. Так же и «Андор» не перечёркивает, а дополняет экранную вселенную «Звёздных войн», привносит в неё непривычные жанры и стиль. Тони Гилрой обращается к новой, более возрастной аудитории — при этом неизбежно отталкивая часть старой, привыкшей к киношным условностям и легкомысленному духу «маленькой диснеевской сказки» Джорджа Лукаса. И это нормально.