Не можешь победить — смейся. Памяти Терри Пратчетта

ПЕРЕД ТЕМ КАК ЧЕЛОВЕК УМРЕТ, ВСЯ ЖИЗНЬ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРОХОДИТ У НЕГО ПЕРЕД ГЛАЗАМИ. СОБСТВЕННО, ЭТОТ ПРОЦЕСС И НАЗЫВАЕТСЯ «ЖИЗНЬЮ».

СМЕРТЬ, Терри Пратчетт «Последний континент»

«If you can’t beat ’em, join ’em», гласит известная английская пословица. В дословном переводе «Не можешь победить — присоединяйся». Русский аналог этой пословицы звучит более энергично: «Не можешь победить — возглавь». Всю свою жизнь Терри Пратчетт придерживался схожего принципа: «Если не можешь победить — смейся». Грустить по поводу неизбежного естественно, но испытывать экзистенциальный ужас — признак инфантилизма. В чем-чем, а в этом создателя Плоского мира упрекнуть сложно: мудрый и ироничный писатель неплохо знал жизнь и хорошо понимал людей. Может быть, даже слишком хорошо: не факт, что мы, люди, этого заслуживаем.

Личный герб Терри Пратчетта. Девиз в переводе с латыни означает «Не бойся жнеца». В одном из значений слово «жнец» обозначает персонификацию смерти

В общих чертах его биография широко известна. Будущий классик родился 28 апреля 1948 года в Англии, в городке Биконсфилд (сейчас его население составляет около десяти тысяч человек), в небогатой англиканской семье. Формальное образование получил в высшей технической школе Уайкомб, после чего много лет проработал журналистом в местной газете — и запойно бессистемно читал с десятилетнего возраста, когда в руки ему попала книга Кеннета Грэма «Ветер в ивах». Свой дебютный рассказ «Адский бизнес» (The Hades Business) Пратчетт пристроил в школьную газету в 1961 году, а в августе 1963-го опубликовал это же произведение в журнале Science Fantasy. Скромный гонорар пошел на приобретение первой в его жизни печатной машинки…

Создатель Плоского мира любил рассказывать забавную историю о том, как ему пришла в голову идея стать писателем, — не знаю уж, подлинную или выдуманную для того, чтобы удовлетворить любопытство коллег-журналистов. Как-то в ранней юности на встрече любителей фантастики после пинты пива Терри понадобилось сходить в туалет — где он нос к носу столкнулся с Артуром Кларком, живой легендой и литературной звездой первой величины. Внезапное осознание того, что не боги горшки обжигают и классики — тоже люди, произвело на Пратчетта настолько сильное впечатление, что он решил и сам попробовать себя на литературной стезе.

Разумеется, тогда, в самом начале карьеры, юноша из провинции мог сделать выбор в пользу любого жанра — но, к счастью для всех нас, решил остановиться на фантастике: «Когда пишешь фантастику, тебе открыты те же возможности, что и любому другому писателю, — но при этом в твоей палитре намного больше цветов. Можно сказать, что писателю-фантасту открыты дополнительные измерения, в которых он может работать».

Сэр Терри редко расставался со своей шляпой. Но иногда давал примерить её поклонникам / Robin Zebrowski [CC BY-SA 2.0]

Его первый роман «Люди ковра» (The Carpet People) был опубликован в 1971 году — к этому моменту Терри Пратчетту исполнилось всего двадцать два. Следом появились «Темная сторона Солнца» (The Dark Side of the Sun, 1976) и «Страта» (Strata, 1981). Пресса и поклонники жанра приняли книги благосклонно, но особого ажиотажа эти вещи не вызвали — несмотря на изобретательность автора, все три романа остались в рамках фантастического «мэйнстрима» и быстро затерялись в потоке новинок. Настоящий прорыв случился только через двенадцать лет, в 1983-м, когда в издательстве Corgi появилась четвертая книга писателя, «Цвет волшебства», открывшая врата в одну из самых оригинальных и красочных вселенных современной фантастики — Плоский мир.

В интервью, которое мне посчастливилось взять у Пратчетта в 2007 году во время его недолгого визита в Россию, он так объяснял причину этого внезапного успеха:

В 1980-х годах в Великобритании разразился бум фэнтези. Многие произведения были хороши, многие — дурны. Хватало и откровенного мусора. Романы-фэнтези часто строились на затертых штампах и не несли в себе новых идей. И вот тогда мне пришла в голову мысль посмотреть на эти клише с улыбкой. Что, собственно, и было сделано. Первые книги из цикла о Плоском мире стали, по сути дела, пародией на фэнтези, пародией, содержащей элементы и массовой, и элитарной литературы. Ну, а потом Плоский мир перерос эти рамки…

Сейчас мне кажется, что мои произведения оказались очень своевременными: я дебютировал тогда, когда в фэнтези с юмором было совсем неважно, и попал в яблочко. Первый вариант «Путеводителя по Галактике для путешествующих автостопом» Дугласа Адамса был написан в 1976–1977 годах — как раз в то время, когда люди всерьез увлекались «звездными войнами» и всем связанным с космосом. В восьмидесятых пробил час фэнтези… Аналогия, думаю, понятна.

Это, разумеется, правда — но далеко не вся правда. Чтобы удерживать внимание ветреной публики на протяжении трех с лишним десятилетий, одного дара пародиста недостаточно, тут требуется много большее. Полумиллионные стартовые тиражи (только в Великобритании), переводы на десятки языков, Орден Британской империи (1998), почетная докторская степень по литературе (1999), наконец, рыцарское звание, которого писатель был удостоен в 2008 году, — все это свидетельствует о выходе Пратчетта далеко за пределы «жанрового гетто».

Плоский мир стал для автора гигантской игровой площадкой, где разыгрывался широчайший спектр конфликтов, а сюжетные ходы из трагедий Уильяма Шекспира, романов Чарльза Диккенса и Пэлема Грэнвила Вудхауза самым парадоксальным образом переплетались с мотивами из произведений Роберта Говарда, Джона Толкина, Яна Флеминга.

Мои книги построены таким образом, что каждый читатель видит в них что-то свое. Дети семи лет с удовольствием читают романы о Плоском мире — хотя написаны эти произведения для взрослых. Вам не требуется специальный словарь, чтобы понимать реалии Плоского мира, а все, что нужно, я объясню прямым текстом. Надеюсь, мне удается писать так, что читатель просто не замечает того, чего не понимает.

Пратчетт в интервью 2007 года

Сочинять книги, адресованные одновременно самой разной аудитории, от малолетних любителей историй «про баронов и драконов» до убеленных сединами академиков, — особое искусство. Собственно, только такие тексты имеют шанс пережить своих создателей. В то же время сэр Терри Пратчетт никогда не был пай-мальчиком, «добрым сказочником», каким он виделся неискушенным читателям, и не чурался социальной сатиры: ядовитый Джонатан Свифт, автор «Путешествий Гулливера», занимает далеко не последнее место в ряду его духовных предшественников. Язвить в адрес церкви и государства (а равно и революционеров с атеистами), потрясать основы морали, постоянно иронизировать над нормами политкорректности и при этом не оскорблять ничьи чувства — для этого нужно редчайшее сочетание литературного таланта и вкуса. У наших фантастов так почему-то не получается, да и в Соединенном Королевстве это удается немногим.

Терри Пратчетт появлялся в небольших ролях в телеэкранизациях своих книг. Например, в «Опочтарении» (2010) он сыграл почтальона

И все же главным объектом исследования Пратчетта всегда оставалась человеческая природа. Тема столь же неисчерпаемая, сколь и очевидная. «Мы отличаемся друг от друга сущими пустяками: костюмами, манерами, интонациями, религиозными верованиями, наружностью, привычками и прочим в том же роде. Чем более пытаешься понять людей, тем стремительнее исчезают причины этим заниматься. Раньше или позже упрешься в эту кошмарную универсалию, именуемую человеческой природой», — писал в эссе «Упадок лжи» другой великий британец, Оскар Уайльд. Человеческая природа непоколебима, ее не смогли изменить ни Просвещение, ни великие социальные эксперименты XX века, ни бурный технический прогресс.

Другой вопрос, как к этому относиться. Через сто с лишним лет после Уайльда Терри Пратчетт повторяет:

Дела человеческие становятся намного яснее, если четко понимать, что причина великих триумфов и трагедий истории не в том, что люди по природе своей добры или злы, но в том, что по природе своей они — люди.

Иногда эта неизменность внушает сдержанный оптимизм.

Чаще — бесит.

Порой — доводит до белого каления.

И тут самое время вспомнить: если не можешь победить — смейся.

Этот старый мир весьма забавен. Над ним нельзя не смеяться. Ведь если не смеяться, можно сойти с ума.

Так говорил Терри Пратчетт.

Иллюстрация Александра Ремизова