Аркади Мартин «Пустошь, что зовётся миром». Интригуют все!

Смотрите также

Аркади Мартин «Память, что зовётся империей»: политический триллер в декорациях монументальной космооперы

 Светлана Евсюкова |  16.07.2021 |  1153

Космоопера, киберпанк, детектив, политический триллер и культурологическое исследование под одной обложкой.

Arcady Martine
A Desolation Called Peace
Роман
Жанр: космическая опера, политический триллер
Выход оригинала: 2021
Художник: Д. Устинов
Переводчик: Г. Крылов
Издательство: «Эксмо: Fanzon», 2023
Серия: «Sci-Fi Universe. Лучшая новая НФ»
Возрастной рейтинг: 16+
560 с., 3000 экз.
«Тейкскалаан», часть 2
Похоже на:
Энн Леки «Слуги милосердия»
фильм «Прибытие» (2016)

Действие «Пустоши, что зовётся миром» начинается через три месяца после событий «Памяти, что зовётся империей». Тейкскалаанская империя оказалась на грани кризиса из-за межэлитного конфликта и разногласий о будущем государства. Формально кризис преодолён, но обстановка по-прежнему взрывоопасна, а к внутренней угрозе добавилась внешняя — в лице неизвестного, но технологически развитого агрессора.

Поэтому второй том с первых же страниц более напряжённый и динамичный, нежели его предшественник, хотя по сути он затрагивает всё те же главные темы: идентичность и противопоставление «своих» и «чужих», слом традиций из-за политической и культурной экспансии более развитой цивилизации, опасности новейших технологий — от ИИ до объединения разумов. Но если в первом романе читатель видел всё с точки зрения чужестранки, которая, несмотря на свои старания, никогда не сможет полностью прочувствовать имперскую культуру, то во втором романе перспектива расширяется. События также показываются с точки зрения Три Саргасс, чиновницы Министерства информации и подруги Махит; Девять Гибискус, капитана имперского флота; и Восемь Антидот, наследника престола.

Включение линии повествования от лица одиннадцатилетнего мальчика, почти полного клона предыдущего императора, очень освежает историю и привносит в неё дополнительную трагичность. Восемь Антидот постоянно сравнивает себя со своим предшественником, но не с реальным человеком, а с идеализированным воспоминанием о нём, отчаянно хочет доказать свою состоятельность, не поступаясь при этом принципами. Из-за двойственного положения — ребёнок, но в то же время обладатель огромной власти; наследник, но при императоре, который может и не захотеть уступить ему место, — мальчик неоднократно сталкивается с моральными дилеммами, и наблюдать за тем, как он их решает, необычайно интересно.

В первом романе языковая игра была связана с придворными интригами, и автор уделяла много внимания тому, как Махит старается понять, что скрывается за мельчайшими оттенками слов в стихах политиков. В «Пустоши…» лингвистическая проблема стоит ещё острее — пришельцы общаются звуками, которые вызывают у людей неконтролируемые приступы рвоты и принципиально отличаются от речи на известных Империи языках. Попытки Махит и Три Саргасс расшифровать эти послания, а потом воспроизводить их на переговорах похожи одновременно на работу учёных в «Прибытии» и на некоторые серии «Звёздного пути», в том числе потому что героини тоже действуют в условиях жёстких дедлайнов.

Сеттинг второго романа тоже стал масштабнее, и теперь его можно без оговорок назвать космической оперой. Действие происходит не только в столице Империи, но и на станции Лсел, на военном корабле, на отдалённой планете в зоне боевых действий и даже в космосе. Однако не все эти места прописаны детально и атмосферно. Особенно расстраивает Лсел, образ которого распадается на отдельные части, да и политика по сравнению с интригами имперского двора выглядит любительской. Также кого-то может расстроить то, что даже на военном флагмане люди больше заняты не войной, а политическими схемами. Но это как раз отлично вписывается в концепцию цикла.

Времени для изучения языка сейчас не было. Не было времени даже на то, чтобы узнать, язык ли то, что они учат.

Дано: эти инородцы коммуницировали и понимали, что такое коммуникация.

Дано: они коммуницировали между собой способом, невидимым и неслышимым ни для Махит, ни для какого другого человеческого существа.