Спенса и ее соратники выиграли битву с креллами, но война не окончена. Если люди так и останутся заперты на Россыпи, враги рано или поздно добьются своего и уничтожат остатки человечества. Чтобы отыскать путь к спасению, Спенса, приняв обличье инопланетянки, отправляется в самое сердце вражеской территории. И обнаруживает, что далеко не все там ненавидят людей. Но и над креллами, и над человечеством нависла общая угроза — делверы, загадочные существа, приходящие из неведомого пространства и способные в считаные секунды уничтожить все живое на планете. Враг моего врага – мой друг. Или это не так?

Читайте также

Брендон Сандерсон «Устремлённая в небо»: «Гарри Поттер» в «Звёздных войнах»

 Юрий Перебаев |  09.04.2020 |  1341

Читается легко, влёт, хватает и юмора, и сражений. Но от такого мэтра мы ждали большего!

1

Я включила форсаж и погнала свой корабль сквозь безумную мешанину взрывов и лучей деструкторов. Надо мной раскинулась внушающая благоговейный страх пустота космоса.

Рядом с этой бескрайней чернотой и планеты, и космические корабли казались ничтожными. Бессмысленными.

Если, конечно, не учитывать того обстоятельства, что эти ничтожные корабли изо всех сил старались убить меня.

Я увернулась, послав свой корабль в штопор и на середине сбросив скорость. А когда переворачивалась, тут же снова врубила все ускорители и рванула в другую сторону, пытаясь стряхнуть с хвоста три вражеских звездолета.

Бой в космосе отличается от боя в атмосфере. Во-первых, крылья тут бесполезны. Раз нет воздуха, то нет ни воздушных потоков, ни подъемной силы, ни лобового сопротивления.

В космосе вы не летите по-настоящему. Вы просто не падаете.

После еще одного штопора с ускорением я помчалась к основному месту схватки. К сожалению, маневры, чрезвычайно эффектные для атмосферы, здесь стали вполне обычным делом. Эти полгода боев в вакууме потребовали совершенно новых навыков.

— Спенса, — послышался с панели управления бодрый мужской голос, — помнишь, ты велела тебя предупреждать, когда ты начинаешь вести себя чересчур безрассудно?

— Нет, — буркнула я, ныряя вправо; пришедшие сзади лучи деструкторов скользнули по куполу кабины. — Не верю, чтобы я такое сказала.

— Ты сказала: «Мы можем поговорить об этом позже?»

Я снова увернулась. Скад! Неужели эти дроны так насобачились вести воздушный бой или это просто я теряю хватку?

— Строго говоря, «позже» настало сразу после того, как ты об этом сказала, — продолжало это трепло, искусственный интеллект моего корабля, М-Бота. — Но на самом деле

человеческие существа не используют это выражение в значении «в любое время, наступившее в хронологическом порядке после этого момента». Обычно они имеют в виду: «когда-нибудь потом, в более удобное для меня время».

Вокруг нас роились крелльские дроны, пытаясь отрезать мне путь обратно к основному месту схватки.

— И ты считаешь, что это и есть более удобное время?! — возмутилась я.

— Почему бы и нет?

— Потому что мы ведем бой!

— Ну, как мне представляется, именно в момент смертельной опасности тебе неплохо бы узнать, если ты начинаешь вести себя чересчур неразумно.

Я прямо-таки с нежностью вспомнила те времена, когда мои корабли со мной не разговаривали. Это было еще до того, как мы отремонтировали М-Бот, чья личность была созданием неизвестной нам древней технологии. И я частенько задумывалась, всякий ли ИИ — такое трепло, или мне особо повезло.

— Спенса, — позвал М-Бот, — ты не забыла, что должна вести эти дроны к своим?

Прошло шесть месяцев с того момента, как мы отбили попытку креллов отправить нас в небытие. Мы победили — и заодно узнали кое-что важное. Враги, которых мы называли «креллами», были группой инопланетян, получивших задачу удерживать мой народ на планете Россыпь, превращенной в нечто среднее между тюрьмой и заповедником для человечества. Креллы подчинялись некоему галактическому правительству, именуемому Верховенством.

Для войны с нами они использовали дистанционно пилотируемые дроны. Их пилотировали инопланетяне, живущие где-то вдалеке; они управляли дронами при помощи сверхсветовой связи. Дроны никогда не отдавали под команду ИИ — галактические законы запрещали кораблю самому пилотировать себя. Даже М-Бот в плане самостоятельности имел довольно серьезные ограничения. Кроме того, было еще кое-что, внушающее Верховенству сильный страх, — люди, способные заглядывать в пространство, где действовала сверхсветовая связь. Цитоники.

Такие, как я.

Они знали о моем существовании и ненавидели меня. Дроны зачастую охотились на меня прицельно, и это можно было использовать. Даже необходимо. Сегодня на предполетном инструктаже я кое-как уломала остальных пилотов испробовать один смелый план. Предполагалось, что я немного оторвусь от боевого строя, отвлеку тем самым все дроны на себя, а потом приведу их обратно к отряду. И пока они будут сосредоточены на мне, ребята смогут их уничтожить.

Это был вполне здравый план. И у меня бы все получилось… попозже.

А пока я хотела кое-что проверить.

Я включила форсаж, помчалась прочь от вражеских кораблей. В скорости и маневренности М-Бот превосходил креллов, хотя частью его большого преимущества была способность на высокой скорости совершать маневры в воздухе, не разваливаясь при этом на части. Здесь, в вакууме, это значения не имело, поэтому дроны шли за нами вплотную и отставать явно не собирались.

Когда я нырнула вниз, к Россыпи, они всей сворой устремились за мной. Мою родную планету, словно щитом, закрывали слои древних металлических платформ, оснащенных огневыми позициями. После нашей победы, одержанной шесть месяцев назад, мы отогнали креллов подальше от планеты, за этот щит. Нынешняя наша долгосрочная стратегия заключалась в том, чтобы вести бои в космосе и не подпускать врага близко к планете.

Благодаря тому что сражения происходили только в космосе, наши инженеры, и в том числе мой друг Родж, стали постепенно налаживать контроль над платформами и размещенным там оружием. Со временем щит из огневых позиций должен был прикрыть планету от налетов. Но пока большинство оборонительных платформ все еще действовали автономно и для нас были не менее опасны, чем для врагов.

Крелльские корабли роем неслись за мною следом, стремясь отрезать мне путь к тому месту, где мои друзья схлестнулись с остальными дронами в нешуточной драке. Такая тактика изолирования строилась на одном гибельном предположении: что, оставшись одна, я буду менее опасна.

— Значит, мы не собираемся повернуть назад и действовать по плану, да? — спросил М-Бот. — Ты решила одолеть их в одиночку.

Я не ответила.

— Йорген будет ж-у-у-утко зол, — сказал М-Бот. — Кстати, эти дроны пытаются гнать тебя во вполне определенном направлении. Я отметил его на твоем мониторе. Мои расчеты позволяют предположить, что они замышляют засаду.

— Спасибо, — произнесла я.

— Просто постарайся не взорвать меня. Кстати, имей в виду: если ты нас все-таки угробишь, я буду являться тебе, так и знай.

— Являться? — переспросила я. — Ты же робот! И кроме того, я тоже буду мертвой, забыл?

— Мой робопризрак будет преследовать твой телесный призрак.

— Интересно, и как это все будет происходить?

— Спенса, призраков не существует, — раздраженно сказал М-Бот. — Почему ты вместо полета думаешь о всякой ерунде? Ну честно, до чего же людей легко отвлечь!

Я заметила засаду. Небольшая группа крелльских дронов пряталась за крупным металлическим обломком, парящим ровнехонько за пределами дальнобойности огневых позиций.

Когда я приблизилась, дроны выскочили из засады и рванули ко мне. Но я была наготове. Я позволила рукам расслабиться, а подсознанию — взять верх. Я ушла в себя, погрузилась в своего рода транс, в котором слушала.

Но не ушами.

Дистанционно пилотируемые дроны в большинстве случаев со своей задачей справлялись. Креллы использовали их как расходный материал для усмирения жителей Россыпи.

Однако из-за гигантских расстояний, на которых проходили сражения, креллы были вынуждены управлять ими с помощью сверхсветовой связи. Я предполагала, что сами пилоты находятся где-то очень и очень далеко, но, если они даже были на космической станции недалеко от Россыпи, задержка радиосигналов оттуда сделала бы дроны слишком медлительными для сражений. Поэтому сверхсветовая связь была просто необходима.

Но имела один огромный изъян. Я слышала их приказы.

По неведомой мне причине я могла прослушивать то место, в котором шли сверхсветовые сигналы. Я назвала его «нигде» — другое измерение, к которому не применимы наши законы физики. Я могла прослушивать, а иногда и заглядывать в него, и тогда я видела, как обитавшие там существа смотрят на меня.

Один-единственный раз, во время той решающей битвы полугодичной давности, я каким-то образом вошла в это место и в мгновение ока телепортировала свой корабль на большое расстояние. И до сих пор я очень мало знала о своих способностях. Повторить телепортацию так и не получилось, но я постоянно изучала все, что существовало во мне, чтобы освоить эти способности и использовать их в бою.

Я позволила инстинктам взять верх и провела корабль через сложную цепочку виражей. Мои отточенные боями рефлексы вкупе со способностью слышать отдаваемые дронам приказы управляли кораблем без каких-либо особых указаний сознания.

Дар цитоника достался мне по наследству. С его помощью мои предки водили древние межзвездные флотилии по галактике. Мой отец тоже получил эту способность, и враги воспользовались ею, чтобы погубить его. Теперь я использую ее, чтобы выжить.

Я реагировала на приказы креллов быстрее их самих — каким-то образом я обрабатывала эти сведения быстрее, чем дроны. К тому моменту, когда они пошли в атаку, я уже проскользнула сквозь лучи их деструкторов, а потом, после резкого рывка вперед, привела в действие ИМИ, разрушив щиты у всех, кто оказался рядом.

В нынешнем состоянии глубокой сосредоточенности меня не волновало, что мой щит тоже уничтожен. Это не имело значения.

Я метнула энергокопье, и его луч вонзился во вражеский корабль, связав нас. А потом использовала момент инерции кинетической энергии, чтобы закрутить оба корабля, и очутилась в тылу у группы оказавшихся уязвимыми дронов.

В пустоте распустились букеты из света и искр, когда я расстреляла два дрона. Оставшиеся прыснули в разные стороны, словно селяне от волка в Бабулиных историях. Я выбрала пару кораблей и обстреляла их из деструкторов — один разнесла, — попутно продолжая частью сознания отслеживать приказы, отдаваемые остальным противникам. В общем, никакой засады у них не получилось.

— Не перестаю поражаться — как ты это делаешь? — тихо сказал М-Бот. — Ты обрабатываешь данные быстрее, чем мои процессоры. Как будто ты вообще… не человек.

Я скрипнула зубами, собралась и, развернув корабль, погналась за отставшим от остальных дроном.

— Между прочим, это был комплимент, — добавил М-Бот. — Не то чтобы люди были чем-то плохи. Я нахожу их хрупкость, эмоциональную нестабильность и иррациональную природу очаровательными.

Этого крелла я тоже уничтожила, омыв корпус своего корабля в свете его огненной кончины. Потом увернулась от выстрелов двух других дронов. Хотя пилотов в них не было, в глубине души я даже испытывала к ним жалость, ведь в моем лице они пытались противостоять некой неумолимой и необъяснимой силе, не подчиняющейся правилам, по которым играли все остальные.

— Вероятно, — продолжал М-Бот, — я отношусь к людям подобным образом исключительно потому, что меня так запрограммировали. Но с другой стороны, это ничем не отличается от инстинкта, программирующего птицу-мать любить скрюченных лысых уродцев, которые вылупились из ее яиц, верно?

«Не человек».

Я вертелась и уворачивалась, стреляла и уничтожала. Я не была совершенной; иногда я излишне перестраховывалась и мои выстрелы не достигали цели. Но у меня было очевидное преимущество.

Верховенство — и его прислужники-креллы — явно считали необходимым присматривать за такими людьми, как мы с отцом. Их корабли всегда охотились на пилотов, которые слишком хорошо летали или обладали слишком быстрой реакцией. Они пытались контролировать мой разум, используя слабое место моего дара. — так же как поступили с отцом.

К счастью, у меня был М-Бот. Его улучшенное экранирование могло фильтровать их ментальные атаки, позволяя мне при этом слышать вражеские команды.

Все это порождало пугающий вопрос.

Что я такое?

— Я бы чувствовал себя намного спокойнее, — сказал М-Бот, — если бы ты изыскала возможность перезапустить наш щит.

— Некогда, — бросила я. Для этого требовалось добрых тридцать секунд без управления полетом.

У меня появился еще один шанс прорваться к основному месту боя, чтобы выполнить план, который я сама и предложила. Вместо этого я развернулась, включила форсаж и снова ринулась на врагов. Мои компенсаторы гравитации нейтрализовали значительную часть ускорения и защитили меня от хлыстовой травмы, но я все равно чувствовала, как давление вжимает меня в кресло, как натягивается кожа, а все тело будто наливается свинцом. При сильных перегрузках мне всегда казалось, что за секунду я старею на сотню лет.

Но я справилась с собой и выстрелила по оставшимся дронам. Мои странные способности теперь были напряжены до предела. Луч крелльского деструктора — такой яркий, что

он оставил след на моей сетчатке, — задел по касательной купол моей кабины.

— Спенса, — снова позвал М-Бот. — С тобой одновременно пытаются связаться Кобб и Йорген, оба очень недовольны. Я знаю, ты велела мне отвлекать их, но…

— Отвлекай их.

— Вздох смирения.

Я завернула петлю следом за вражеским кораблем.

— Мне послышалось или ты только что сказал: «Вздох смирения»?

— На мой взгляд, человеческую нелингвистическую коммуникацию слишком легко истолковать неправильно, — сказал мой корабль. — Поэтому я ищу новые способы сделать ее более определенной.

— А разве это не уничтожит весь смысл общения?

— Очевидно, нет. Снисходительное закатывание глаз.

Вокруг сверкали лучи деструкторов, но я сбила еще два дрона. И заметила, как что-то отразилось в куполе моей кабины. Несколько пронизывающих белых огоньков — словно глядящие на меня глаза. Когда я слишком много использовала свои способности, кто-то выглядывал из «нигде» и видел меня.

Я не знала, что это. Просто назвала их «глазами». Но я чувствовала исходящую от них жгучую ненависть. Гнев. Все это было как-то связано. Моя способность видеть и слышать то неведомое пространство, глаза, наблюдавшие за мной оттуда, и способность телепортироваться, которую мне пока что удалось использовать лишь однажды.

Я даже смутно помнила те чувства, что испытала тогда. Я находилась на волосок от гибели, попав в эпицентр мощнейшего взрыва. И в тот момент привела в действие то, что называется цитоническим гипердвигателем.

Если бы мне удалось освоить телепортацию, я бы смогла помочь своему народу вырваться с Россыпи. С такими возможностями мы бы навсегда сбежали от креллов. Вот почему я подгоняла себя.

В прошлый раз я прыгнула, спасая собственную жизнь. Если бы только воссоздать те же самые ощущения…

Держа правую руку на сферической капсуле, а левой сжимая рычаг двигателя, я ввела корабль в пикирование. Три дрона тут же устремились за мной, но я предугадала их выстрелы и развернулась так, что все заряды прошли мимо. Потом надавила рычаг двигателя, по–прежнему следя разумом за «нигде».

Глаза продолжали появляться, отражаясь в куполе, как будто он показывал нечто, следящее за мной из-за кресла. Белые огоньки, похожие на звезды, только… разумные, если можно так сказать. Десятки злобных светящихся точек. Вступая в их владения, даже на самый краешек, я сразу становилась для них видимой.

Эти глаза нервировали меня. Но каким-то странным образом их власть не только пугала, но и завораживала. Такое же чувство охватывает тебя, когда ты стоишь на высокой скале в пещере; эта черная бездна внизу манит тебя, и ты знаешь, что вас разделяет всего один шаг.

— Спенса! — сказал М-Бот. — Появился новый корабль!

Я резко вышла из транса, и глаза исчезли. М-Бот вывел изображение на консоль. Новый истребитель, почти невидимый на фоне черного неба, вынырнул оттуда же, где раньше прятались остальные. Это был диск с глянцевой поверхностью цвета космической черноты, меньше обычного крелльского корабля, но с более крупным куполом.

Эти новые черные корабли начали появляться лишь в последние восемь месяцев, перед тем как креллы попытались разбомбить нашу базу. Тогда мы еще не осознавали, что это значит, но теперь знали точно.

Я не слышала команды, получаемые этим кораблем, потому что их попросту не было. Такие черные диски всегда вели настоящие пилоты. Как правило, асы.

Вот теперь битва стала действительно интересной.

2

Мое сердце колотилось в предвкушении.

Вражеский ас! Схватки с дронами тоже были увлекательны, но все же в них чего-то недоставало. Ты как бы не чувствовал, с кем борешься. То ли дело дуэль с асом. Совсем как

в Бабулиных историях: храбрые пилоты Старой Земли вступают в беспощадные схватки в эпоху Великих войн. Один на один.

— Я спою тебе, — прошептала я. — Когда твой корабль загорится и твоя душа отлетит, я спою. Во славу нашей битвы.

Да, выспренно. Друзей всегда смешило, когда я начинала излагать в подобном стиле, подражая языку старых преданий, и я почти перестала это делать. Но ведь собой я быть не перестала, поэтому теперь я говорила это не друзьям, а себе.

И врагу, которого собиралась убить.

Ас ринулся ко мне, паля из деструкторов в надежде сбить меня, пока я сосредоточена на дронах. Я ухмыльнулась, ушла из-под обстрела и зацепила какой-то обломок космического мусора энергокопьем. Это позволило мне резко развернуться, а заодно рывком поставить обломок так, чтобы он принял выстрелы на себя. Гравикомы М-Бота погасили большую часть ускорения, но, описывая дугу, я все равно почувствовала, как меня тянет вниз. Под огнем деструкторов обломок разлетелся в пыль, и один выстрел едва не попал в меня. Скад! Возможности перезапустить щит по-прежнему не было.

— Пожалуй, сейчас самое время повернуть назад и привести вражеские корабли к остальным, — сказал М-Бот. — Согласно первоначальному плану…

Не слушая его, я заметила, что ас пролетел мимо меня, тут же крутанулась и погналась за ним.

— Драматический обрыв предложения, — заметил М-Бот, — отягощенный скрытыми смыслами твоей безответственной натуры.

Я выстрелила в аса, но он уже ушел в штопор, сбрасывая скорость. Инерция протащила его вперед, но еще и развернула на сто восемьдесят градусов, и теперь он смотрел прямо на меня. Корабли такого типа плохо управлялись при движении задним ходом, поэтому маневр был довольно рис кованным, но когда твой щит полностью заряжен, а у противника его вообще нет…

Пришлось прервать погоню и на ускорении рвануть влево, чтобы уйти от лучей деструкторов. Я не могла принять бой на встречных курсах. Поэтому пока сосредоточилась на дронах, расстреляла один из них и стремительно промчалась сквозь его обломки, так что они царапнули по крылу М-Бота и ударились о купол с противным треском.

Ну да, конечно. Щита-то нет. А в космосе обломки сбитого тобой корабля вниз не падают. Это была типичная ошибка новичка и напоминание о том, что, несмотря на всю мою подготовку, я пока не умею вести бой в невесомости.

Ас отработанным маневром зашел мне в хвост. Он был хорош, и это, с одной стороны, захватывало. Но вот с другой…

Я попыталась вернуться к месту боя, но дроны сгрудились прямо передо мной, отрезая путь. Возможно, я переоценила свои силы.

— Свяжись с Йоргеном, — приказала я, — скажи ему, что меня, похоже, загнали в угол. Я не могу привести врагов в нашу засаду. Спроси, захочет ли он вместе с остальными прийти мне на помощь.

— Наконец-то, — сказал М-Бот.

Я снова увернулась, следя за вражеским асом по монитору приближения. Скад! Как бы мне хотелось слышать их так же, как я слышала дроны.

«Нет, на самом деле это хорошо, — подумала я. — Не хватало еще, чтобы я впала в зависимость от своего дара».

Решение пришло мгновенно. Я не могла вернуться к месту основного боя, поэтому нырнула вниз, к Россыпи. Окружающий планету защитный панцирь не был сплошным и состоял из гигантских платформ, на которых размещались скрытые жилые помещения, верфи и средства обороны. Хотя мы уже начали осваивать то, что находилось ближе всего к планете, внешние слои были по-прежнему настроены на автоматический огонь по любой подступающей к ним цели.

Я врубила форсаж и перешла на скорость, от которой в атмосфере большинство истребителей уже задребезжали бы, а то и вовсе развалились бы. Здесь же, наверху, я ощущала только ускорение, но не скорость.

До ближайшей космической платформы я добралась уже скоро. Длинная и тонкая, она слегка изгибалась, словно кусок разбитой яичной скорлупы. Оставшиеся дроны и ас по-прежнему висели у меня на хвосте. Вести бой на таких скоростях было гораздо опаснее. Времени избежать столкновения у меня теперь оставалось намного меньше, а малейшее прикосновение к сферической капсуле могло сбить с курса так быстро, что я бы даже не успела ничего изменить.

— Спенса! — позвал М-Бот.

— Я знаю, что делаю! — пробормотала я в ответ, пытаясь сосредоточиться.

— Да, разумеется, — отозвался М-Бот. — Но… просто на всякий случай… ты ведь помнишь, что мы пока не контролируем эти внешние платформы?

Я думала только о том, чтобы подлететь к поверхности металлической платформы и ни во что не врезаться. Орудийные площадки засекли мое приближение и открыли огонь, но по креллам они тоже начали стрелять.

Оставалось только уворачиваться. Или же просто беспорядочно метаться из стороны в сторону, — может, в каком-нибудь конкурсе летного мастерства я бы и превзошла дронов, но их было намного больше. Только ближе к платформе это преимущество обернулось для них помехой, потому что для орудий мы все были мишенями.

Несколько дронов поглотило взрывами, но в вакууме космоса огонь рассеялся за доли секунды.

— Интересно, эти пушки ощущают моральное удовлетворение оттого, что после стольких лет наконец-то кого-то сбили? — сказал М-Бот.

— Завидуешь? — ответила я и в очередной раз увернулась от выстрела.

— Судя по словам Роджа, у них нет настоящих ИИ — только несколько простейших прицельных задач. Так что это все равно как если бы ты стала завидовать крысе.

Упал следующий дрон. «Ну еще чуть-чуть!» — подумала я. Мне хотелось немного уравнять шансы, пока не появятся ребята.

Я снова погрузилась в транс. Кто и как управлял огневыми позициями, я не слышала, но в такие моменты полнейшей концентрации я чувствовала, что становлюсь единым целым со своим кораблем.

А еще чувствовала устремленные мне в спину глаза. В груди гулко колотилось сердце. Как же все это выдержать… Пушки, нацеленные прямо на меня, креллы на хвосте, не перестающие стрелять…

«Еще чуть-чуть!»

Мой разум словно отключился, и я вдруг каждой клеточкой почувствовала все системы и механизмы М-Бота. И это чувство сказало мне, что я в смертельной опасности. Нужно было срочно уходить.

Вот теперь я точно смогу это сделать.

— Включить цитонический гипердвигатель! — приказала я и попыталась повторить то, что уже однажды проделала — телепортировать корабль.

— Цитонический гипердвигатель недоступен, — доложил М-Бот.

Скад! В тот единственный раз, когда это сработало, он смог сказать, что двигатель доступен. Я попыталась снова, но… я ведь даже не знала, что именно тогда сделала. Просто я была в опасности и могла вот-вот умереть. И тогда я… сделала…

Но что?

Выстрел ближайшей пушки едва не ослепил меня, и, стиснув зубы, я рванула вверх, за пределы дальнобойности защитных орудий. Ас уцелел, хотя и получил пару ударов, так что его щит, возможно, был ослаблен. Дронов осталось только три.

Я сбросила тягу и закрутила корабль вокруг собственной оси, продолжая двигаться, но уже «хвостом вперед». Такой маневр явно указывал на то, что я собираюсь стрелять в тех, кто сзади. Понятное дело, ас тут же ушел в сторону. С ослабленным щитом храбрости у него поубавилось. Стрелять я не стала, но рванула следом за ним, заодно уйдя от дронов, которые устремились к моей прежней позиции.

Не отставая от аса, я старалась подобраться как можно ближе, чтобы выстрелить наверняка, но, кем бы ни был этот пилот, летал он мастерски. Он заложил серию виражей, постоянно наращивая скорость. С одним поворотом я просчиталась, и меня резко вынесло вбок. Быстро вернувшись, я подстроилась под его следующий финт и пальнула из деструкторов, но расстояние было слишком велико, и все заряды просто растворились в космосе.

И скорость, и углы поворота мне объявлял М-Бот, так что мне не приходилось отвлекаться даже на долю секунды, чтобы взглянуть на консоль. Я напряженно вглядывалась в летящий впереди истребитель, пытаясь подстроиться под каждый его виток, каждое пике и каждый новый разгон. Я ждала того необходимого момента, когда мы окажемся на одной линии на достаточно долгое время, чтобы можно было выстрелить.

Ас, в свою очередь, мог в любой миг развернуться и выстрелить по мне, поэтому он наверняка так же внимательно следил за мной, надеясь застать врасплох в момент выравнивания.

Эта идеальная сосредоточенность, это колоссальное напряжение, этот ни на что не похожий момент контакта, когда инопланетный пилот в точности зеркалил все мои действия, напрягаясь, прикладывая огромные усилия, потея и подступая все ближе и ближе в этом невероятно странном и таком глубоко личном состязании. На одно короткое мгновение мы словно стали единым целым. А потом я убила его.

Вот ради таких испытаний я и жила. Ради того чтобы сражаться с реальным противником и точно знать: или он, или я.

В такие минуты я не думала о судьбе человечества или о Силах самообороны Непокорных. Я сражалась для того, чтобы доказать себе, на что я способна.

Он резко ушел вниз и влево — так же как и я. Потом он развернулся ко мне, и мы на миг оказались на одной линии.

И оба выстрелили.

Ас промазал. Я попала. Мой первый выстрел пробил его ослабленный щит. Второй ударил в пилота, сидящего слева от кабины, и развалившийся на части корабль-диск скрыло вспышкой огня.

Вакуум жадно поглотил его, а я резко вильнула вправо, уворачиваясь от обломков. Потом сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердце. Пот пропитал мягкую подкладку шлема и стекал по щекам.

— Спенса! — выкрикнул М-Бот. — Дроны!

Скад!

Мне удалось развернуть корабль и уйти в сторону как раз перед тем, когда кабину осветили три яркие вспышки.

Я вздрогнула, но бояться не стоило. Мой корабль был цел, а вспышки света шли от дронов, которые взрывались один за другим. Мимо пронеслись два корабля ССН.

— Спасибо, ребята! — сказала я, включая на щитке пульта связи наш общий канал.

— Да на здоровье, — отозвалась Киммалин. — Как всегда повторяла Святая: «Присматривай за умниками, они часто делают глупости». — Она говорила с акцентом, а ее неспешная манера речи всегда действовала успокаивающе, даже когда она ругала меня на чем свет стоит.

— Я думала, ты собиралась отвлечь дронов, а потом привести их к нам, — сказала ФМ; у нее был очень уверенный голос, каким обычно говорят люди вдвое старше.

— Я бы так и сделала, только чуть позже.

— Ну да, — сказала ФМ, — и поэтому отключила канал, чтобы Йорген не смог на тебя наорать?

— Я не отключала. Просто поручила связь М-Боту.

— Йорген правда терпеть не может разговаривать со мной! — с энтузиазмом подключился к разговору М-Бот. — Так и говорит, могу повторить, кстати.

— Да ладно, враг отступает, — сказала ФМ. — А тебе повезло: мы и так уже шли на помощь, когда ты наконец решила признать, что дело дрянь.

Все еще мокрая от пота, с колотящимся сердцем, я наконец перезапустила щит липкими руками, потом повернула корабль и полетела им навстречу. По пути мне попались обломки взорванного истребителя, которые продолжали двигаться примерно с той же скоростью, с какой он летел в момент взрыва. Космос — что тут скажешь.

Корабль скорее раскололся на части, чем взорвался полностью, и меня пробрал озноб, когда я увидела труп вражеского аса. Приземистую фигуру инопланетянина. Может, скафандр все-таки защитил его от вакуума?

Нет. Пролетая мимо, я заметила, что скафандр разворочен взрывом. Тщедушное существо внутри его напоминало маленького двуногого краба ярко-синего цвета с панцирем на животе и на лице. Я уже видела таких в шаттлах, летающих рядом с их космической станцией, которая находилась вдали от Россыпи и наблюдала за нами с расстояния. Они были нашими тюремщиками, и, хотя в добытых нами источниках эта крабоподобная раса именовалась варваксами, большинство из нас так и продолжало называть их креллами, даже зная, что это всего лишь сокращение от какой-то фразы на верховенском языке, означающей их функцию, но никак не название народа.

Этот крелл был, несомненно, мертв. Жидкость, заполнявшая его скафандр, выплеснулась в вакуум, где сначала бурно закипела, а потом оставшийся от нее пар застыл твердым комком. Космос — жутковатое место.

Я сбросила скорость и, не отрывая взгляда от мертвого тела, тихонько напела одну из песен моих предков. Викинги пели ее мертвым.

«Ты хорошо дрался», — подумала я, обращаясь к отлетевшей душе крелла. Неподалеку появились наши сборщики трофеев, обычно эти корабли наблюдали за сражением из относительно безопасного места рядом с планетой. Мы всегда подбирали крелльские корабли, особенно те, которыми управляли живые пилоты. Так мы надеялись когда-нибудь захватить сломанный гипердвигатель Верховенства. Для перемещения они никогда не использовали разум пилота. У них была какая-то супертехнология, позволяющая им путешествовать среди звезд.

— Юла! — позвала меня Киммалин. — Ты с нами?

— Угу. — Я развернулась и примкнула к ней и ФМ. — М-Бот! Как бы ты оценил летные навыки этого пилота?

— Примерно как у тебя, — ответил М-Бот. — А его корабль намного лучше всех, что нам попадались до сих пор. Буду честен, Спенса, — в основном из-за того, что просто не способен лгать по заложенной во мне программе, — мне кажется, этот бой мог закончиться иначе.

Я кивнула, потому что думала так же. Мы сражались один на один. С одной стороны, это было приятным подтверждением того, что я чего-то стою и без своих способностей слышать «нигде». Но теперь, уже полностью выйдя из транса и чувствуя, как после каждой битвы, странное опустошение, я вдруг поняла, что испытываю какое-то необъяснимое беспокойство. За все то время, что продолжались эти стычки, мы почти не видели этих черных кораблей, управляемых живыми существами.

Если креллы действительно хотели уничтожить нас, почему они посылали так мало асов? Был ли он и правда одним из лучших? Я неплохой пилот, но я летала меньше года. Из добытой нами информации следовало, что наши враги входили в огромную галактическую коалицию, состоящую из сотен планет. Наверняка они могли найти пилотов получше, чем я.

Что-то во всем этом меня настораживало. Раньше креллы всегда выставляли против нас максимум сто дронов за один раз. Потом, видимо, перестали церемониться и теперь присылали сто двадцать. Но это все равно было как-то очень мало, учитывая предполагаемые размеры их коалиции.

Так в чем же все-таки дело? Почему они по-прежнему воздерживались от решительных действий?

Киммалин, ФМ и я присоединились ко всем остальным. Силы самообороны Непокорных становились все крепче. Сегодня мы потеряли всего один корабль, а ведь еще совсем недавно теряли по полдюжины, а то и больше в каждом бою. И мы продолжали набирать силу. В последние два месяца в боях стали участвовать первые корабли, построенные с помощью технологий, которые мы узнали от М-Бота. Прошло всего полгода со дня Второй Битвы за Альту — она принесла нам много потерь, но вместе с тем подняла наш моральный дух. И тот факт, что наши пилоты теперь гибли все реже и могли оттачивать свое мастерство, делал нас сильнее с каждым днем.

Перехватывая врагов здесь и не позволяя им прорваться ближе к планете, мы получили возможность расширять поисковые работы. Благодаря этому мы не только освоили ближайшие оборонительные платформы, но и смогли добывать материалы для новых кораблей.

Это привело к тому, что строительство звездолетов и набор новобранцев резко увеличились. И уже скоро у нас должно было стать достаточно подъемных колец и пилотов, чтобы выпускать в бой сотни кораблей.

Как следствие, прогресс рос неуклонно, и его было уже не остановить. Но все же, где-то в глубине души, меня терзало беспокойство. Креллы вели себя странно. И помимо этого, мы находились в крайне невыгодном положении. Они могли перемещаться по всей галактике, тогда как мы были заперты на одной планете.

Если только я не научусь использовать свои возможности.

— Э-э… Спенса… — произнес М-Бот. — Тут тебя Йорген вызывает, и мне кажется, он раздражен.

Я вздохнула и нажала кнопку связи:

— Докладывает «Небо-десять».

— С тобой все в порядке? — строго спросил Йорген.

— Угу.

— Хорошо. Обсудим это позже. — И отключился.

Тон его голоса меня покоробил. Йорген был не просто раздражен. Он был вне себя от бешенства.

Сэди — новенькая, которую поставили мне в напарники, — пристроилась за мной на «Небо-девять». По движениям ее корабля мне показалось, что она нервничает, но, возможно, я просто преувеличивала. Когда креллы бросились за мной всем скопом, я приказала ей отстать. К счастью, у нее хватило ума выполнить приказ и держаться ближе к остальным нашим, а не лететь вслед за мной.

Прежде чем возвращаться к планете, мы должны были дождаться приказов из командного центра, поэтому пока зависли в космосе. Киммалин подобралась ко мне поближе. Я видела ее сквозь купол кабины. Мне почему-то всегда казалось, что в шлеме, закрывающем ее длинные черные волосы, она выглядит как-то несуразно.

— Эй! — позвала она по выделенному каналу. — Ты как?

— Нормально, — отозвалась я.

Это была ложь. Каждый раз, когда я использовала свои странные способности, я чувствовала, как во мне что-то борется. Наши предки боялись людей вроде меня, тех, кто обладал силой цитоника. До того как мы совершили аварийную посадку на Россыпь, цитоники работали в двигательных отсеках и вели наши корабли вперед.

Нас тогда стали называть людьми машин, или мотористами. Остальные члены экипажа сторонились нас, и постепенно такое отношение вошло в традицию и сохранилось, даже когда все уже забыли, кто такие цитоники.

Было ли это обычным предрассудком или чем-то большим? Я всегда чувствовала на себе злобные взгляды. В конце концов, мой отец действительно атаковал своих же товарищей. Мы обвинили в этом креллов, но тревога не утихала во мне. Ведь остались записи, в которых отец казался таким яростным.

Я боялась, что из-за своей сущности могла быть гораздо опаснее, чем кто-либо из нас мог себе вообразить.

— Народ! — позвала Сэди, встав бок о бок с моим кораблем. — А что означает это предупреждение у меня на консоли?

Я взглянула на мигающий огонек на мониторе приближения, беззвучно выругалась и стала всматриваться в пустоту. Крелльская наблюдательная станция была едва видна, но вскоре я заметила, как рядом с ней появилось еще что-то. Два объекта, размером больше, чем сама станция.

Линкоры.

— Два новых корабля только что прибыли в систему, — доложил М-Бот. — Мои датчики дальнего действия подтверждают то, что видит командный центр. Судя по их виду, это

линейные корабли.

— Скад! — раздался в канале голос ФМ.

До сих пор мы сталкивались только с другими истребителями, но из разведданных знали, что у креллов есть по крайней мере несколько таких крупных кораблей.

— О вооружении подобных кораблей нам известно немного, — сказал М-Бот. — В информации, которую мы с тобой похитили, содержались лишь общие сведения. Но мои процессоры говорят, что эти корабли, скорее всего, предназначены для бомбардировки планеты.

Бомбардировка. Они смогут отправлять снаряды из космоса, и огневой мощности у них хватит, чтобы превратить все живущее даже в самых глубоких наших пещерах в пыль.

— Им не пройти мимо оборонительных платформ, — сказала я.

Мы предполагали, что именно по этой причине креллы раньше использовали маловысотные бомбардировщики, а не обстрел с орбиты. Платформы как раз и строились с таким расчетом, чтобы защитить планету от бомбардировок из космоса.

— А если они сначала уничтожат платформы? — спросила Сэди.

— Это будет непросто, — сказала я.

Отчасти это звучало как бравада. Мы не знали наверняка, способна ли оборонительная система Россыпи выдержать такой обстрел. Возможно, когда она полностью перейдет под наш контроль, мы сумеем оценить все ее возможности. Но до этого, к сожалению, было еще очень далеко.

— Ты что-нибудь слышишь? — спросила Киммалин.

Пришлось обратиться к своим чувствам цитоника.

— Только очень тихую музыку, — ответила я. — Почти как помехи, только… красивее. Надо подобраться поближе, чтобы понять, о чем именно они говорят.

Я всегда слышала звуки, идущие от звезд. Впервые я подумала о них как о музыке, когда была помладше. Потом, когда я уже начала учиться на пилота, мы с бабушкой решили, что эта «музыка» должна быть отголосками сверхсветовой связи, идущей через «нигде». В этот раз я, скорее всего, слышала звуки с крелльской наблюдательной станции или переговоры тех линкоров с Верховенством.

Ждать пришлось долго, командование приказало нам оставаться на позициях и наблюдать за линкорами. Но они не двигались. Вероятно, то, для чего их отправили, должно было случиться не сразу.

— Слушай мою команду, — через некоторое время объявил Йорген. — Эти линкоры обосновались здесь, поэтому нас отзывают обратно к платформе «Главная». Погнали!

Я вздохнула и повернула корабль по направлению к планете. В этой битве я выжила.

Теперь оставалось пережить головомойку.

3

М-Бот рассчитал заход на посадку.

Остальные по-прежнему чувствовали себя рядом с ним не слишком уютно. Компьютерная программа, способная мыслить и разговаривать, как человек? Бабуля, чье детство пришлось на те времена, когда люди еще не попали на Россыпь, говорила мне, что слышала о таком, но тогда это было запрещено.

И все же М-Бот давал нам преимущество, которое нельзя было игнорировать. С его гиперэффективными расчетами мы могли с легкостью прокладывать путь через окружающие

Россыпь оборонительные платформы, не прибегая к помощи математиков Сил самообороны.

Мы следовали точно по указанному М-Ботом курсу, двигаясь за пределами дальнобойности огневых позиций, расположенных на металлических платформах размером с горную цепь. Я замечала тени небоскребов. Еще в школе мы каждый год проходили обязательный культурно-исторический курс, посвященный истории Старой Земли. Нам показывали старые изображения, водили на экскурсии в специальные пещеры, где ученые разводили самых разных животных. Так что я многое знала о жизни в те далекие времена и о том, что такое небоскребы, хотя Бабулины рассказы мне всегда нравились больше, чем школьные уроки.

Наличие небоскребов указывало на то, что платформы вокруг Россыпи когда-то были обитаемыми, как и сама планета, но что-то уничтожило их много столетий назад.

При виде этих искривленных платформ, уходящих куда-то в бесконечность, у меня всегда перехватывало дыхание. По сравнению с ними наши пятьдесят истребителей казались песчинками. В сложной, взаимосвязанной сети пещер Непокорных проживало не меньше сотни тысяч человек, но все они потерялись бы на огромном пространстве только одной из этих платформ.

Из центра пришел приказ сбавить ход. Как и все остальные, я развернула М-Бот ускорителями к планете. После тихого короткого выхлопа корабль остановился.

При взгляде изнутри оболочка планеты немного напоминала шестеренки каких-то мистических часов. Каждая платформа вращалась в свой черед, орудия были готовы превратить в пар любого — будь он хоть человеком, хоть инопланетянином, — кто осмелился бы нарушить границы пространства. Но именно благодаря этой оболочке мы были все еще живы, поэтому я не жаловалась.

Вскоре наши корабли миновали ближайший к планете слой, который отличался от остальных по нескольким параметрам. Самым очевидным было наличие тысяч массивных светильников, которые освещали планету, словно прожектора, и создавали иллюзию смены дня и ночи.

Кроме того, физическое состояние внутреннего слоя было гораздо хуже, чем у внешних. Сразу за пределами атмосферы здесь болталось огромное количество обломков. По нашим предположениям, это были остатки разрушенных платформ. Часть из них, утратив источник энергии, обрушилась на планету.

В нашлемной гарнитуре раздался треск.

— Звено «Небо» и звено «Надежда», — произнес мужской голос. — Адмирал Кобб приказывает вам состыковаться с платформой «Главная». Остальные спускаются вниз, для сдачи дежурства.

Я узнала голос. Это был Рикольфр, один из адъютантов адмирала. Как и было приказано, я повернула корабль в нужном направлении. Теперь вся планета предстала передо мной — серо-голубой шар с яркой, манящей атмосферой. Тридцать кораблей нашего флота направились туда.

Два оставшихся звена заскользили вдоль самой границы атмосферы, мимо нескольких платформ, мигающих дружелюбными синими огнями, вместо злобных красных сигналов на других платформах. Благодаря стелс-технологиям М-Бота нам удалось сесть на одну из них и хакнуть ее системы. К счастью, внутренние протоколы безопасности платформ делали небольшие исключения для людей, что давало инженерам короткую передышку, достаточную, чтобы сделать свое дело.

Потом Родж и остальные инженеры разобрались, как отключить электропитание нескольких соседних платформ, что позволило бы нам также взять их под контроль. Пока нам принадлежало всего десять платформ из многих тысяч, но и это было многообещающее начало.

Самая большая из них, «Главная», была огромной платформой со стыковочными отсеками для истребителей. Мы превратили ее в наш орбитальный штаб, хотя инженерные команды все еще работали над некоторыми ее системами, особенно над древними информационными базами.

Я влетела в закрепленный за мной отсек — небольшой индивидуальный ангар. Когда дверь закрылась, внутри зажегся свет, и произошла герметизация помещения. Я сделала глубокий вдох-выдох и откинула купол кабины. Возвращаться после боя к обыденной жизни было тоскливо. Я понимала, что это невозможно, но больше всего мне хотелось летать без остановки. Ответы на вопрос, кем или чем я была, находились где-то снаружи, а не в этих стерильных металлических коридорах.

— Эй! — воскликнул М-Бот, когда я выбралась из кабины. — Возьми меня с собой! Не хочу пропускать все веселье!

— Мне просто прочитают нравоучение.

— Ну да, я об этом и говорю… — ответил он.

Ладно. Я потянулась обратно к кабине и отстегнула от передней консоли его новое мобильное приемное устройство — браслет, оснащенный кое-каким сенсорным управлением, голографическим проектором, приемником для усиления коммуникационных возможностей М-Бота и маленьким циферблатом. М-Бот уверял, что в прошлом у него было такое же устройство, но оно пропало, — возможно, прежний пилот забрал его с собой, когда столетия назад ушел осваивать Россыпь.

После того как М-Бот изложил инженерам план по созданию нового устройства, они все с ума посходили от радости из-за содержащейся в нем технологии микроголограмм. К счастью, они достаточно давно перестали праздновать, чтобы успеть сделать мне дубликат. Я носила его вместо отцовской светолинии, которой теперь пользовалась довольно редко, потому что перестала регулярно бывать в пещерах, как раньше.

Я включила браслет и передала свой шлем Добси из наземной команды, когда она поднялась по лестнице, чтобы проверить, как я там.

— Надо что-нибудь осмотреть? — спросила она.

— Я поймала обломок в правый бок фюзеляжа, когда щит разрядился.

— Хорошо, проверю.

— Спасибо, — поблагодарила я. — И честно предупреждаю: у него очередной заскок.

— А по-другому вообще бывает?

— Один раз, когда он проводил самодиагностику, молчал целых пять минут. Это было настоящее блаженство.

— Ты же в курсе, что моя программа позволяет мне распознавать сарказм? — поинтересовался М-Бот.

— А иначе шутка пропала бы впустую.

Я вошла в раздевалку. Она была вдвое больше моего здешнего спального места. Не то чтобы у меня было так уж много вещей. Отцовский значок, старые карты пещер и кое-что из самодельного оружия. Я хранила все это в сундучке рядом с койкой, вместе со сменной одеждой.

Сразу же с порога меня приветствовала мелодичная трель. Погибель расположилась на своем насесте рядом с дверью.

Ярко-желтая, с маленькими голубыми шипами вдоль хребта, она уютно устроилась в моей старой рубашке. Я почесала ее голову, и она издала очередной радостный свист. На ощупь она была совсем не скользкой, а скорее упругой, как хорошая кожа.

Обнаружить ее здесь было приятно — хотя Погибели и полагалось сидеть в моем жилом блоке, она то и дело норовила уползти, и я часто находила ее в ангаре. Наверное, ей нравилась быть поближе к М-Боту.

Я умылась, но летный костюм снимать не стала. Потом, выдержав столько времени, сколько могла для себя оправдать, призвала на помощь всю свою воинскую решимость и шагнула в коридор. После черноты космоса здешний свет всегда казался чересчур ярким, да еще отражался в белых блестящих стенах. Единственным, что здесь не было отполировано сверх меры и не резало глаза, был ковер, положенный по центру пола. Он на удивление хорошо сохранился — скорее всего, потому, что на станции был вакуум, до того как наша инженерная команда заделала все дыры в обшивке и подключила системы жизнеобеспечения.

В коридоре меня ждали остальные члены нашего звена. Нед и Артуро спорили о том, можно или нет разрешать пилотам что-то рисовать на своих кораблях. Я молча прошла мимо них и встала рядом с Киммалин; она держала шлем под мышкой, длинные волосы были растрепаны.

— Ты хоть понимаешь, насколько Йорген зол? — шепотом спросила она.

— Ничего, я справлюсь, — сказала я.

Киммалин приподняла бровь.

— Правда, — заверила я. — Просто надо держаться уверенно и достаточно грозно. У тебя случайно туши нет с собой?

— А что это такое?

— Что-то вроде боевой раскраски. На Старой Земле ее использовали мужчины, когда сражались на футбольном поле. Это такое мочилово, только еще и с дохлой свиньей.

— Неслабо. Но у меня вообще с собой ничего нет. И… слушай, Юла, может, ты не будешь доводить Йоргена? Хоть раз?

— Не уверена, что у меня получится.

Мимо прошла ФМ и, чтобы меня подбодрить, показала мне поднятые вверх большие пальцы. Я ответила тем же, хотя все еще чувствовала себя рядом с ней не в своей тарелке. Высокая и стройная, она каким-то образом всегда умудрялась носить летный костюм так, словно это был супермодный наряд, а на мне он сидел бесформенным мешком и казался на три размера больше, чем нужно. Она подошла к Штопору и Котовнику, парням, которых добавили в наше звено, чтобы заполнить прорехи. Им обоим было уже за двадцать, но, несмотря на разницу в возрасте, они изо всех сил старались влиться в коллектив.

Из своей раздевалки показалась наша новенькая, Сэди. Выходя в коридор, она тут же споткнулась о невысокий порожек и едва не выронила шлем. Ее синие волосы и характерные черты лица напомнили мне… в общем, вызвали болезненные воспоминания.

Почти все двинулись дальше по коридору, в сторону столовой, но я решила дождаться Йоргена, чтобы уж выслушать все сразу. Правда, Йорген обычно последним уходил со своего корабля, так как каждый раз во всех подробностях заполнял карту послеполетных проверок, хотя мог поручить это техникам, — поэтому ожидание могло затянуться. Киммалин осталась со мной, Сэди тоже торопливо подошла к нам.

— Как же ты была великолепна! — прижимая шлем к груди, воскликнула она и лучезарно улыбнулась.

Скад! Мы выпустились всего на год раньше, чем ее группа. То есть мы были практически ровесниками, но точно не выглядели такими же юными, как она.

— Ну да, ты и сама неплохо сегодня летала, — сказала я.

— Ты видела?!

На самом деле ничего я не видела, но кивнула, чтобы ее подбодрить.

— Может, скоро я смогу стать такой, как ты, Юла!

— Ты отлично справляешься, дорогая, — сказала Киммалин и похлопала ее по плечу. — Но никогда не пытайся стать кем-то еще, у тебя все равно не хватит для этого навыков.

— Да, верно, — пробормотала Сэди, полезла в карман и достала маленький блокнот и карандаш. — Никогда… стать кем-то еще…

Она записала фразу, словно это была строчка из Писания, хотя Киммалин наверняка придумала ее прямо на ходу.

Я посмотрела на Киммалин. По ее безмятежному лицу, как всегда, трудно было что-либо прочитать, но веселые искорки в глазах говорили, что ей приятно обрести такого восхищенного слушателя.

— Жаль только, что я не могла сегодня последовать за тобой, Юла. Мне показалось, тебе очень нужна была помощь.

— Единственное, чему ты должна следовать, Сэди, — это полученным приказам, — произнес твердый голос. — Всех остальных это тоже касается.

Мне не надо было смотреть в ту сторону, чтобы понять, что наш командир звена Йорген, а иногда, что скрывать, Зараза, наконец присоединился к нам и теперь стоял за моей спиной.

— Э-э… спасибо, сэр, — сказала Сэди, отдала честь и помчалась к столовой.

— Удачи! — прошептала Киммалин, сжав мою руку. — Желаю получить только то, что заслужила. — А потом, конечно же, бросила меня.

Что ж, я смогу одолеть это чудовище и в одиночку. Я развернулась, вздернув подбородок, но голову пришлось задирать еще выше. Ну какого же скада он такой высоченный? Йорген Уэйт, с его смуглой кожей, был самодовольным хлыщом и поборником неукоснительного соблюдения всех правил. Каждую ночь он клал под подушку кодекс поведения ССН, за завтраком слушал патриотические речи и пользовался только серебряными столовыми приборами, у которых на ручках был выгравирован девиз: «Не позволяй Спенсе веселиться!»

Может, я немного присочинила, конечно. Но на самом деле мне и правда казалось, что большую часть своей жизни он тратил на то, чтобы ворчать на меня. Что ж, я выросла среди задир. Я знала, как поставить себя перед человеком, который…

— Спенса, — сказал он мне, — прекрати быть такой задирой.

— О-о-о-о-о! — раздался с моего запястья голос М-Бота. — Недурно!

— Заткнись, — буркнула я ему. — Задирой? Задирой?! — Я ткнула Йоргена пальцем в грудь. — Это в каком смысле — задирой?

Он посмотрел на мой палец.

— Я не могу задирать тебя, — сказала я. — Ты выше меня.

— Речь совсем не об этом, Спенса, — сердито сказал Йорген, понижая голос. — И… что это у тебя на лице?

У меня? Переход был таким нелогичным, что я мгновенно забыла о нашей с Йоргеном стычке и уставилась в полированную металлическую стену на свое отражение. Под глазами у меня были нарисованы черные линии. Это еще что такое?

— Тушь, — сказал М-Бот с моего запястья. — Как у спортсменов со Старой Земли. Ты сказала Киммалин, что…

— Это была шутка! — воскликнула я. Краска оказалась голограммой, которую М-Бот спроецировал на меня с мобильного приемного устройства. — Тебе точно надо попросить

кого-то переписать твою программу, отвечающую за юмор, М-Бот.

— О-о-о-о-о, — простонал он. — Извини. — И голограмма исчезла.

Йорген покачал головой, скользнул мимо меня и быстро пошел по коридору. Мне оставалось только припустить за ним следом.

— Знаю, Спенса, ты всегда была независимой, — сказал он на ходу. — Но теперь ты используешь свою силу и свое положение, чтобы помыкать другими, включая Кобба. Ты игнорируешь инструкции и приказы, потому что знаешь, что никто не сможет тебе помешать. Это и есть — вести себя как задира.

— Я пытаюсь защитить остальных! — сказала я. — Увожу врагов! Подставляю себя под удар!

— В этом и заключался план, а потом ты должна была привести их обратно к нам, чтобы мы могли атаковать с флангов. Я заметил, что у тебя было несколько моментов, чтобы сделать это, но ты решила играть по-крупному и сражаться с ними сама. — Он внимательно посмотрел мне в глаза. — Ты пытаешься что-то доказать. Что с тобой творится в последнее время? Ты же раньше всегда готова была работать в команде.

Скад, да ты практически эту команду и создала, а теперь так себя ведешь! Как будто все остальные — пустое место.

Я…

Мне нечем было ему возразить. Он был прав, а оправдания ни к чему хорошему бы не привели. С Йоргеном срабатывало только одно оружие — правда.

— Йорген, они твердо решили убить меня, — сказала я. — И будут посылать против нас все свои силы, пока я не погибну.

Мы остановились в конце коридора, под слепящим белым светом.

— Ты знаешь, что это правда, — добавила я, глядя ему прямо в глаза. — Им точно известно, кто я. Если они уничтожат меня, то смогут запереть нас на Россыпи навсегда. Поэтому они пойдут на все, чтобы добраться до меня.

— И ты решила облегчить им задачу?

— Я отвлекаю их, как и сказала, чтобы… — Я осеклась на полуслове под его проницательным взглядом — ох уж этот Зараза! — Ладно, хорошо. Я пытаюсь подтолкнуть себя. В тот единственный раз, когда я смогла телепортироваться, я находилась в самом эпицентре взрыва. Я тогда была в отчаянии, могла вот-вот погибнуть. Поэтому и решила: если воссоздам то ощущение смертельной опасности, то смогу повторить этот прыжок. А может, даже наконец понять… что же я такое на самом деле.

Он вздохнул и возвел глаза к потолку, скорчив, как мне показалось, чересчур театральную мину.

— Помоги нам Святые, — пробормотал он. — Юла, это безумие.

— Это храбрость, — возразила я. — Воин всегда испытывает себя. Проверяет на прочность. Хочет узнать, на что он способен.

Йорген только молча смотрел мне в глаза, но меня было не сбить. Он умел заставить меня озвучивать вещи, в которых я обычно не признавалась даже себе. Возможно, это и делало его хорошим командиром. Скад, да он был хорошим командиром уже потому, что мог вроде как справиться со мной!

— Спенса, — наконец произнес Йорген. — Ты — лучшее, что у нас есть. Ты крайне важна для ССН… и для меня.

Я вдруг осознала, что мы стоим очень близко друг к другу. Он чуть наклонился, и на мгновение мне показалось, что он вот-вот поцелует меня. Увы, что-то останавливало нас обоих, мешая тому, что могло бы произойти между нами. Например, тот факт, что роман между командиром и пилотом ставит обоих в неловкое положение.

Но не только. Он был воплощением порядка, а я… ну, я — совсем другое дело. Я так до сих пор и не знала, кто я или что я на самом деле. Вот почему в минуты откровенности с самой собой приходилось признать, что именно по этой причине наши отношения так никуда и не продвинулись за эти полгода.

Йорген наконец отстранился:

— Ты знаешь, что Национальная ассамблея сейчас решает вопрос о возвращении тебя на планету? Они считают, что ты очень важна, чтобы рисковать твоей жизнью в бою.

— Хотела бы я взглянуть, как это у них получится! — тут же вспыхнула я.

— Ну да, вообще-то, я тоже, — сказал Йорген и ласково улыбнулся. — Но правда же, зачем давать им лишний повод? Ты — часть команды. Мы — часть команды. Не надо думать, что ты должна это делать в одиночку, Спенса. Пожалуйста. И ради звезд, перестань специально подвергать себя опасности. Мы найдем другой способ.

Я кивнула, но… ему легко было так говорить. По рассказам Бабули, даже когда наши предки все вместе были частью космического флота, люди боялись таких, как я.

Людей машин. Гипердвигателей. Мы были странными. Может быть, даже не людьми.

Йорген стал набирать код на двери в конце коридора, но закончить не успел — дверь открылась. Киммалин активировала ее с другой стороны.

— Ребята! — выдохнула она. — Ребята!..

Я напряглась. Киммалин редко бывала такой взволнованной.

— Что случилось?

— Родж прислал сообщение! — сказала Киммалин. — Те инженеры, что работают с компьютерными системами платформы, — они что-то нашли! Запись!

Перевод Оксаны Степашкиной.