Новый «Робокоп»: беззубый ремейк

Рассказывают, что Жозе Падилья предлагал продюсерам десятки идей для «Робокопа», и почти все предложения были отвергнуты. Студия не хотела рисковать и давать волю режиссёру. Новый «Робокоп» — проект очень осторожный, расчётливый. Именно поэтому он отлично иллюстрирует, как изменились с 1987 года и зрители, и киноиндустрия, и массовая культура.

Зритель восьмидесятых привык к суровым героям с могучими подбородками, как у Шварценеггера и Сталлоне, и Голливуд удовлетворял этот спрос. Современный же зритель приучен к мысли, что даже летающие и стреляющие лазером из глаз супермены — простые люди со слабостями. Поэтому робот-полицейский образца 2014 года похож не на машину, а на человека в бронированном костюме. 

Мне жаль, Алекс, но нам пришлось ампутировать всё твоё тело. Кроме правой кисти. Не спрашивай, почему, — сами не знаем

Мёрфи сохраняет прежнюю личность, тоскует по семье, переживает эмоциональные срывы. И пусть это прозвучит как кощунство по отношению к верховенской классике, но именно «человечность» — один из плюсов ремейка и его единственное преимущество перед оригиналом. Именно благодаря ей новый «Робокоп» не выглядит копией старого, а претендует на переосмысление сюжета и образа. Эта история — не про робота, а про инвалида, получившего второй шанс. В этом фильм Падильи напоминает «Аватар» — сцена, где Мёрфи осознаёт себя киборгом, очень похожа на эпизод с Салли, впервые попавшим в тело на’ви.

Поклонников старого «Робокопа» тоже надо было чем-то «купить», и тут создатели вновь проявили расчётливость. Вставки телепередач с явно подкупленным OCP ведущим-пропагандистом, которого играет Сэмюэл Л. Джексон, стали украшением картины. К сожалению, именно украшением — чисто оформительским элементом, реверансом в сторону оригинала. Продюсерам как будто подсказали, что фильм Верховена считают сатирическим, и они решили, что порция сатиры защитит ремейк от критики.

Вступительный эпизод в Иране настраивает на антиутопию-разоблачение в духе «Элизиума». Увы, идейного запала создателям хватило лишь на эту сцену

Но даже с этими вставками «Робокоп» получился чересчур осторожным и беззубым. Ему не хватает напряжения, чувства опасности, атмосферы мрачного будущего. Всё идёт как-то уж слишком хорошо и мирно. Детройт завтрашнего дня — довольно светлый и чистый город, доктор Нортон, создавший Робокопа, — славный малый, сочувствующий Алексу, да и корпорация OCP поначалу вполне положительна. Весь конфликт сводится к тому, что Мёрфи игнорирует жену и сына, так как ему колют препараты, ослабляющие эмоции. По сюжету это нужно, чтобы не перегружать мозг Алекса, а сценаристам, видимо, понадобилось потому, что только под веществами Робокоп ведёт себя как робот.

Сценаристы как будто сами испугались нарисованной ими идиллии, не подобающей киберпанку, и заставили боссов OCP под конец проявить свою тёмную сущность. Но вышло только хуже: корпорация принялась злодействовать вопреки собственным интересам и здравому смыслу.

Результат — скомканный и неубедительный финал, оставляющий в недоумении. Вопросы возникают не только к сюжетной логике, но и к морали фильма, которой из-за концовки не осталось вовсе. Что доказал и что изменил конфликт Мёрфи и OCP? Роботы в полиции — это в итоге хорошо или плохо?

Если бы не финальный ералаш, фильм стал бы незамысловатым, но искренним гимном прогрессу, делающему из инвалидов супергероев. А так получился боевик про очередного героя-одиночку, которого ни за что обидела злая корпорация. Потому что корпорации в кино обязательно злые, даже когда их изобретения спасают жизни.