Читаем книгу «Орбита смерти» — фантастический триллер от астронавта Криса Хэдфилда

1973 год. Последняя, сверхсекретная миссия на Луну. Три астронавта на крошечном космическом корабле, в четверти миллиона миль от дома. В четверти миллиона миль от помощи.

НАСА собирается запустить «Аполлон 18». Миссия была объявлена научной, но диспетчер полета Каз Земекис знает, что есть и скрытая цель. Разведка обнаружила секретный спутник-шпион, и только у «Аполлона-18» есть единственный шанс его разрушить.

Каз всеми силами борется за то, чтобы экипаж НАСА был на шаг впереди своих соперников, но несчастный случай открывает, что не все участники программы — те, за кого их принимали. Когда политические ставки достигнут критического уровня, Белому дому и Кремлю останется только наблюдать, как их астронавты столкнутся на поверхности Луны, далеко за пределами досягаемости закона или помощи спасателей.

Перевод Конрада Сташевски

Джин Кранц, стриженный почти под ежик, немногословный и компетентный, оглядел собравшихся в конференц-зале. В основном парни, несколько девушек. Его приписали к «Аполлону-18» руководителем полета. До старта всего три месяца; Джин подвел итоги дня, сообщив, что доволен тем, как в течение шестичасовой тренировки не произошло никаких крупных проколов ни у команды, состоявшей из новичков, ни у сотрудников ЦУПа. Джин исполнял обязанности руководителя еще в первой миссии «Джемини» и после шести успешных высадок «Аполлонов» на Луну относился к ним почти как к рутинным, хоть и знал прекрасно, сколько всего может пойти наперекосяк.

— Вопросы есть? — произнес он.

Каз вскинул руку:

— Руководитель, можно поговорить с вами и командой после разбора?

Джин поочередно перекинулся взглядами со всеми техниками за пультами. Никто не подал виду, что удивлен.

— Конечно. Думается, можем прямо сейчас. Остальных отпускаю, всем спасибо.

Комната опустела — словно школьники после уроков разбежались. Остались только Том, Люк и Майкл, основной экипаж, и Чад, командир дублеров. Они с Джином Кранцем выжидательно поглядывали на Каза, пока тот шел к доске, установленной в передней части помещения, и брал кусок мела.

— Все в курсе, что русские успешно посадили ровер на Луну, верно? — спросил Каз. — Так вот, они собираются запустить штуковину под кодовым названием «Алмаз», космическую станцию, которая предназначена исключительно для шпионажа, как должна была наша MOL.

Он повернулся и написал на доске крупными буквами «ALMAZ».

— По наилучшим нашим разведданным, фотокамера «Алмаза» способна без труда разглядеть объекты размером с небольшой автомобиль.

Он позволил им несколько мгновений осмысливать последствия этого для национальной безопасности. Все присутствующие были военными, включая Джина, летавшего на истребителях в Корейскую войну. Они знали и о секретных испытаниях на уединенных аэродромах: например, на калифорнийской базе Эдвардс и в Зоне 51, что в Неваде.

— Если верить нашим источникам, «Алмаз» подготовят к запуску в начале апреля. Экипаж не предусмотрен. Когда Советы убедятся, что станция полностью функционирует, туда пошлют космонавтов на «Союзе». И те начнут делать фоточки.

Каз помолчал, позволяя слушателям осмыслить и это, прежде чем перешел к описанию их собственной задачи:

— Объединенный комитет начальников штабов с согласия президента намерен использовать старт «Аполлона-18», чтобы понаблюдать за «Алмазом» на околоземной орбите вблизи, прежде чем советская команда доберется туда. ВВС известили НАСА только в пятницу, и меня послали сюда, чтобы как можно скорее ввести вас в курс дел.

— Так-так, стоп, — перебил Том, — а на Луну мы вообще собираемся?

В голосе его прозвучало раздражение.

— Да. — Каз повернулся к доске и начертил большой круг. — Земля, — показал он. Потом изобразил нечто вроде перекошенного хула-хупа вокруг нее. Показал туда, где высота обруча получилась максимальной.

— Советы запускают «Алмаз» отсюда, с Байконура, наклонение пятьдесят два градуса к экватору. — Он проследил кривую пальцем, показывая, где она опускается и уходит за земной шар, а затем появляется снова с юга. — «Аполлону-18» необходимо перейти на эту орбиту, так что после старта придется вам вдоль флоридского побережья прогуляться.

— Это невозможно, — тут же ответил Джин. — Если «Сатурн-5» не запустить прямо на восток от мыса Кеннеди, то, Каз, дополнительной скорости от вращения Земли мы не получим. Восемнадцатый слишком тяжелый. Мы еле-еле укладываемся.

— Не спорю. — Каз быстро начертил эскиз ракеты «Сатурн-5», командного и лунного модулей «Аполлона», нагроможденных друг на дружку перед запуском. — Чтобы облегчить задачу, нужно сбросить все, без чего можно обойтись.

Он поставил крест на лунном модуле.

— Значит, в этом полете не будет экспериментов, и «Бульдог» проведет минимум времени на поверхности Луны. — И еще один крест, на внешней части «Бульдога». — Ровер не берем. — Каз по очереди посмотрел на каждого астронавта, потом зачеркнул командный модуль и ракету. — Минимум снаряжения в «Персьюте», да и «Сатурн-5» тоже ободрать придется. Нужно подойти творчески. Вашингтон ждет идей и от вас. Исходя из наилучших наших оценок, это можно сделать.

Майкл произнес:

— Давайте начистоту. Мы стартуем вдоль Восточного побережья, но на Луну не летим, а задерживаемся на земной орбите достаточно долго, чтобы отыскать этот… — он покосился на доску, — «Алмаз». — И перевел взгляд на Каза. — Мы там зависнем, картинок нащелкаем или еще что, а потом ПЕРЕЙДЕМ на отлетную траекторию? Или как?

— Верно, — подтвердил Каз.

Люк Хемминг недоверчиво проговорил:

— А чем же мы с Томом займемся на Луне, если эксперименты не предусмотрены и ровер мы не возьмем?

— Я вот только что собирался перейти к этому вопросу, — заверил его Каз. — Учитывая дополнительные затраты времени и топлива на перехват «Алмаза», ваше рабочее время на Луне сокращено. Оставлены лишь задачи с высшим военным приоритетом. И эти задачи недавно изменились.

— О боже! — проворчал Том, представив себе, под каким давлением экипажу придется жить следующие три месяца, причем неизбежные дополнительные уровни секретности его только усилят.

— Советы посадили свой Луноход в кратере Лемонье на окраине Моря Ясности. — Каз начертил второй круг, означавший Луну, и два кружка поменьше справа наверху, пометив их как «Ясн» и «Лем». — Примерно в сотне миль к северу от места прилунения «Аполлона-17». Не там, где, по предварительным заявлениям, Советы намеревались его посадить. Минобороны хочет, чтобы вы установили, почему русские туда подались.

Он посмотрел Тому и Люку прямо в лица:

— Итак, господа, вы направляетесь в Море Ясности.

Люк закатил глаза.

— Придурки! — пробормотал он.

— Итак, все сводится к двум новым главным целям, — сказал Джин. — Первая — рандеву и тесное сближение с «Алмазом», где мы должны зависнуть на время, достаточное для того, чтобы выполнить задание Минобра. — Он подумал мгновение. — Что они могут счесть успехом? Как глубоко придется маневрировать? И сколько времени нам нужно будет там провести?

— Около часа, возможно, двух, — ответил Каз. — Придется сжечь немного топлива, чтобы расположить «Персьют» в оптимальном для съемки положении. Успехом считается осмотр с близкого расстояния. Ничего такого, что Советы приняли бы за враждебные действия.

— После этого высаживаемся в… — Джин взглянул на доску, — кратере Лемонье, а там — сколько сеансов внекорабельной деятельности?

— По нашим прикидкам, кислорода и топлива хватит только на одну лунную прогулку, — ответил Каз.

Джин несколько секунд глядел в пространство, мысленно ведя расчеты. «Аполлон-13» не прикидками спасали.

— Посмотрим. Пока что планируем одну вылазку ВКД. Чего именно хочет Минобр от Тома и Люка на Луне?

Каз принялся загибать пальцы:

— Детальный осмотр местности. Сближение с советским Луноходом, осмотр его новейших приборов и попытка сделать выводы об их назначении. Взятие проб камней и пыли поблизости — что именно русских там заинтересовало?

— Майкл отснимет достаточно качественные фото, пролетая над той областью, — сказал Джин. — Мы опустим его орбиту как можно ближе к поверхности.

Майкл добавил:

— Мне для «Хассельблада» еще один телеобъектив потребуется.

Джин кивнул.

Каз окинул взглядом группу: все в глубокой задумчивости, пересматривают планы, обновляют варианты. Словно пятерка высокоскоростных специализированных компьютеров.

Том нарушил молчание:

— Каз, у меня более фундаментальный вопрос по операции. Кто предложил эту идею и кто в действительности главный?

Каз помолчал. Успех космических полетов, как и испытаний, зависит от того, уверена ли команда в своем руководстве. Эл Шепард, первый астронавт Америки, положил начало этой традиции, когда после многочасовых задержек, сидя на верхушке «Меркурия», вопросил: «Почему бы вам не зафиксировать наконец вашу маленькую проблему и не поджечь свечку?» Нельзя летчику или астронавту заявлять в лицо, что их мнение значит меньше, чем мнения тех, кто дергает за ниточки. Или руководителю полетов. В особенности настолько опытному, как Джин Кранц.

— «Аполлон-18» должен выглядеть как можно более близким к нормальной экспедиции. Тренировками, проработкой, стартом, программой полета и возвращением, как обычно, станет руководить НАСА. Отличие лишь на уровне менеджмента. Дополнительно к вашему местному управлению полетами в Хьюстоне назначены представители от ВВС, АНБ и Белого дома. Всем им предстоит работать вместе. До конца этой недели соберутся представители от каждой организации, и в течение полета они будут здесь.

Чад, в ходе беседы безмолвствовавший, расхохотался. Каз понимал, что годы военной карьеры внушили этим людям глубокое недоверие к возне политических крыс, а особенно если еще шпионы из АНБ завязаны…

Люк покачал головой и подытожил ситуацию в духе морпехов:

— Разлет дерьма непредсказуем.

Том оглядел свою команду:

— Ну, ребята, это ведь на самом-то деле довольно интересно будет. Мы все равно сделаем то, ради чего тренировались, а в дополнение выполним вполне разумные задания — как для военных астронавтов. Нам выпадет шанс совершить то, чего еще ни один экипаж «Аполлонов» не проделывал: сближение с иностранной целью на орбите Земли и, говоря начистоту, военную разведку на Луне.

Чад вмешался:

— Все это потребует изобретательного маневрирования. В предыдущих миссиях всегда оставались резервы топлива, а в этой его явно до капли выработаем.

Он выразительно посмотрел на Майкла, пилота «Персьюта». Тот мрачно кивнул.

— Итак, Каз, что у тебя за роль во всем этом? — спросил Джин. — Сознавайся.

— Меня сюда направили как связного: я буду объяснять, что именно от вас нужно Вашингтону, и растолковывать вашингтонским, что в ваших силах. Моя задача, парни, в том, чтобы вы сконцентрировались на тренировках, пока я буду заниматься начальством.

На этот раз засмеялся Люк:

— Мешать им нам мешать.

Джин заговорил снова:

— Итак, Каз, тебе для работы нужно разбираться во всем. Мы с головой уйдем в детали, в проработку заданий и сообразим нечто, что можно так или иначе осуществить. Начиная с этого момента ты мне нужен в ЦУПе. Будешь при всех тренировках присутствовать.

Каз кивнул:

— Конечно, Джин. Я тоже это понял — и именно так сказал людям в Вашингтоне.

— Каз, говоря «людям в Вашингтоне», ты кого имеешь в виду? — спросил Том. — Сколько лет прошло после твоего несчастного случая над Пакс? Пять? Ты на кого, собственно, сейчас работаешь?

— Это сложный вопрос. Формально я по-прежнему в ВМФ. После выздоровления они мне оплатили обучение в Массачусетском технологическом. Но пока я там учился, ВВС начали со мной консультироваться напрямую по делам, относящимся к MOL и радиоэлектронной разведке. Кончилось дело тем, что я поучаствовал в нескольких проектах АНБ, меня вызывали в Белый дом и ЦРУ, я помогал оценивать советские космические инициативы. Я докладываю непосредственно заместителю начальника военно-морских операций и стараюсь, как могу, фокусировать свой единственный глаз на интересующей его общей картине, но много времени трачу и на другие организации.

Каз убедился, что сказанное привлекло всеобщее внимание, и добавил:

— И еще одно. Официальные брифинги с ребятами из НАСА начнутся здесь завтра. То, что я вам сегодня рассказал, останется между нами. Пожалуйста, даже своим женам не говорите.

Все кивнули. Женаты среди них были Джин, Том и Майкл.

Каз начал стирать меловые эскизы с доски, старательно удаляя все следы. Пока все идет хорошо, но он-то понимал, каким сложным окажется дело. И полагал, что из Вашингтона им и половины всего еще не рассказали.