Энди Вейер об «Артемиде», Луне и будущих книгах

Предыдущее интервью

Интервью: Энди Вейер

 Алексей Ионов |  15.10.2015

Автор «Марсианина» рассказывает, почему советские корабли — смертельные ловушки, а российские «Союзы» — нет.

Насколько сложно для вас было приступать к написанию «Артемиды» после необыкновенного успеха «Марсианина»? С какими основными трудностями вы столкнулись?

О, мне было очень тяжело, не сомневайтесь в этом. Повторить успех «Марсианина» сложно. В карьере писателя подобные триумфы могут случиться только раз, да и то, если очень повезёт. Поэтому я решил быть реалистом. Если люди прочтут «Артемиду» и скажут, что она не так хороша, как «Марсианин», но всё равно хороша, то это успех.

Сильно ли изменился ваш рабочий процесс от написания «Марсианина»?

Не очень. Основное отличие заключается в том, что я писал «Марсианина» по частям и время от времени выкладывал новые главы у себя на сайте. А сейчас же у меня на руках с самого начала был контракт от издательского дома Random House с чётко прописанными сроками сдачи рукописи.

А ещё, когда я писал «Марсианина», то сразу же получал отклик от читателей. Если они замечали в тексте ошибку, они могли написать мне письмо и указать на мой просчёт, и я тотчас же исправлял огрехи прямо на сайте. Сейчас же я уже не мог выкладывать новые главы на суд нескольких тысяч читателей. Единственную обратную связь мне давали только мой редактор, агент, близкие друзья и члены семьи.

Одни читатели считают, что «Марсианин» и «Артемида» очень похожи по главной идее о ценности человеческой жизни, да и по стилю повествования. А другие утверждают, что это абсолютно разные тексты: первый — твёрдая научная фантастика, второй — какие-то легкомысленные приключения. Как вы сами считаете, в них больше общего или различного?

Мне кажется, что обе книги на самом деле посвящены решению проблем. В каждом случае главный герой сталкивается с серьёзными трудностями и преодолевает их с помощью смекалки и науки.

И на самом деле «Артемида» в первую очередь роман не о приключениях, а о самой колонии. Я очень хотел написать книгу о самом начале колонизации Солнечной системы, когда люди только осваиваются за пределами Земли, книгу об основании и развитии лунного города. Я специально не стал смотреть, как эту проблему решили другие люди, так что процесс создания Артемиды принадлежит только мне.

Расскажите нам больше о Джаз Башаре, главной героине книги. Помнится, вы говорили, что Марк Уотни — это человек, которым вы бы хотели стать. А что насчёт Джаз?

Марк — это тот, кем я бы хотел стать. А Джаз — та, кто я есть на самом деле. Ну, или, скорее, кем я был в свои двадцать шесть лет. Джаз ещё окончательно не сформировалась как личность: она очень умная, но не способна пока полностью реализовать свой потенциал — и принимает иногда действительно плохие решения.

Изначально она и вовсе не была главной героиней. Первое время я никак не мог придумать достаточно интересный сюжет: первые две истории показались мне довольно слабыми, и в финальную версию пошла аж третья задумка. Джаз была единственной стоящей составляющей первых черновиков, и тогда я решил переставить её в центр, окунуться в её жизнь и выяснить, чем она занимается и какие проблемы решает. Она не какой-то там гангстерский босс, но всё же действует «в тени». Подобные люди очень легко вляпываются в неприятности, и в этих неприятностях много потенциала для развития сюжета. Я задумался, как конкретно она может влипнуть и как связать это с механизмами работы всего города, и у меня родился сюжет для книги.

Насколько сложно было писать с женской точки зрения?

Для меня это был довольно серьёзный вызов. Я переживал, что если Джаз получится недостаточно убедительной, то это вызовет отторжение у моих читательниц. Поэтому, как только был закончен черновой вариант, я тут же показал его всем женщинам в своём доверенном кругу. Честно говоря, я показал его вообще всем знакомым женщинам, с которыми мог быть уверен, что они не выложат текст в сети и не отправят друзьям по электронке. Я выслушал все замечания и внёс соответствующие правки.

Что было самым сложным в создании первой лунной колонии?

Сложнее всего было решить, где взять материалы для строительства города: это же миллионы тонн полезного груза, транспортировка их с Земли на Луну обошлась бы безумно дорого. Я принялся смотреть, какие ресурсы есть на самой Луне. Оказалось, что самым распространённым материалом является анортит, который очень богат алюминием — но для выплавки металла требуется уйма энергии. А значит, городу с самого начала, просто для постройки самой колонии, требовались реакторы. Так что мне нужно было найти самые лёгкие и эффективные реакторы, а заодно решить проблему отведения тепла. Мне вообще пришлось решать огромную кучу инженерных проблем — но это было очень весело.

Теперь у вас много друзей в NASA и других исследовательских организациях. Упростило ли это процесс сбора материала для книги?

Я по-прежнему ищу большую часть информации в интернете. Ребята из NASA с радостью ответят на любой мой вопрос, но на самом деле мне не было никакого смысла их отвлекать. Всю необходимую мне информацию быстрее и проще найти в гугле.

Энди Вейр — желанный гость в NASA (Bill Ingalls / NASA | CC BY-NC-ND 2.0)

А почему вы решили основать экономику лунной колонии на туризме?

Мне с самого начала предстояло ответить на вопрос: зачем вообще нужно строить город на Луне? Кто будет там жить? Какой в этом смысл? В научной фантастике уйма книг затрагивает тему колонизации Луны, но ни одна не даёт удовлетворительного ответа. «Мы здесь, чтобы добывать ресурсы!» Так отправьте роботов. «Земля перенаселена!» Колонизируйте Сахару или дно океана. На Земле уйма необитаемых мест, которые колонизировать куда проще, чем поверхность Луны.

И тогда я спросил себя: а что насчёт туризма? Турист по определению едет куда-то в другое место. Естественно, лунный туризм мог появиться только после того, как стоимость одного полёта в космос станет достаточно низкой, чтобы её могли позволить себе обычные люди. Так у меня и появилась идея Артемиды — места, где коммерческая индустрия серьёзно снизила цену на полёт в космос. Сумма по-прежнему достаточно велика, но она уже доступна. И только потом я начал придумывать сюжет.

Вы упомянули, что одна из основных проблем космической индустрии — высокая стоимость одного полёта в космос и малый объём полезного груза. Как вы думаете, когда мы сможем решить эти проблемы и что нам нужно для этого сделать?

Мне кажется, для этого требуется настоящая конкуренция в этой сфере. Если с помощью конкуренции нам удастся снизить стоимость одного полёта, то со временем мы придём к тому, что обычный представитель среднего класса сможет позволить себе провести отпуск в космосе. А как только это произойдёт, космическая индустрия начнёт развиваться рекордными темпами. Что-то подобное произошло с пассажирскими авиаперевозками в сороковые-пятидесятые годы XX века.

Значит, для настоящего прогресса нам обязательно нужны SpaceX и другие частные компании?

Я думаю, что без них нам не обойтись. Только они и смогут привести нас к эре настоящего расцвета космической индустрии.

В мае 2018 года выйдет ограниченное издание «Артемиды»: 750 пронумерованных экземпляров с автографом писателя (и всего-то за 375 долларов)

Есть ли уже задумки для новых книг?

Я бы хотел написать новую историю из мира «Артемиды», но с другими персонажами. Хотя Джаз и банда обязательно в них появятся. Мне бы хотелось превратить Артемиду в мой собственный Плоский мир, сделать её местом действия для множества историй. Но забираться слишком далеко в будущее я не планирую. По маленькому шажку за раз, никаких «Новых поколений».

А что насчёт «Марсианина»? Его события тоже развиваются во вселенной «Артемиды?

Может, да, а может, и нет. Нельзя сказать наверняка. (Смеётся.)

Пару лет назад вы говорили, что ваш новый роман будет называться «Жек» и что там будут пришельцы, путешествия со скоростью света, телепатия и многое другое. Какова судьба этой книги?

Я понял, что эта история попросту не работает, что сюжет слишком слаб, а персонажи скучны. Но я никак не мог придумать, как это исправить. Так что я отложил «Жек» в сторону, приступил к «Артемиде» и не планирую возвращаться к этой рукописи. Там есть пара стоящих идей, которые я, может быть, использую в будущих книгах, но заканчивать эту историю я не собираюсь.

Писателей часто спрашивают, хотели ли бы они жить в созданных ими мирах. Что насчёт вас? Кем бы вы предпочли стать: одиноким астронавтом на Марсе, техником на Артемиде или богатым туристом с Земли?

Хмм… Я вообще очень оптимистично отношусь к будущему. Если сравнить наши дни с прошлым, то я бы предпочёл жить сегодня, а не, скажем, в семидесятые или в позапрошлом веке. И мне кажется, что в будущем будет только лучше, — так что я бы с удовольствием отправился в любую из моих книг. Но я не хотел бы оказаться на Луне или Марсе: я вполне счастлив на Земле.

«Марсианин» продолжает тенденцию, начатую «Гравитацией» и «Интерстелларом». Как вы думаете, почему Голливуд неожиданно начал снова обращать внимание на тему космических исследований? И какие перспективы у этого направления?

Мне кажется, что реалии космических путешествий так интересны, что нам больше не нужно придумывать инопланетные расы для того, чтобы сделать сценарий привлекательным. Достоверные изображения космоса захватывают сами по себе.

Надеюсь, «Артемида» продолжит эту традицию. Права на экранизацию книги уже приобрела компания «Двадцатый век Фокс». Что вы думаете о режиссёрах картины, Филе Лорде и Крисе Миллере?

Я вполне доволен этим выбором. С нетерпением жду возможности увидеть, что у них получилось.