Питер Уоттс «Революция в стоп-кадрах»: новый взгляд на отношения человека и ИскИна

Замечательная затравка для космических ужасов — особенно с элементами боди-хоррора (ну мало ли что может взбрести в голову сбрендившему от скуки искусственному интеллекту? И как он решит поиграть со спящими?), однако Уоттс не ищет лёгких и предсказуемых путей. Используя классический сюжет «корабля поколений», он играет с разными концепциями, в первую очередь со временем. По сути дела, для персонажей цикла время всего лишь условность. Для них важны только корсекунды бодрствования, но не столетия и тысячелетия сна. Их жизнь нарезана тонкими ломтиками — и можно, проснувшись в одну из сборок, из корабельного журнала узнать, что твои друзья погибли пару тысячелетий назад.В истории «Эриофоры» не существует Земли, такой привычной для произведений о космосе. Нет тоски по оставленной родине, нет исковерканных, искажённых представлений или воспоминаний о ней. Да, тень земной культуры присутствует, но лишь как естественный, практически природный фон. Обитатели «Эриофоры» настолько оторвались от своих земных корней, что уже не принадлежат ей — собственно, мы даже и не знаем, существует ли до сих пор Земля, да и Солнечная система в принципе. Путь «Эриофоры» — это дорога в один конец. Без трагизма и надрыва — как работа, долг, обязанность. Открытие врат — движение вперёд — открытие врат — движение вперёд, и пусть даже иногда из этих врат выходят какие-то с трудом постижимые сущности, «гремлины», путь в бесконечность не прерывается.Центральный текст сборника, разумеется, «Революция в стоп-кадрах», наиболее объёмная как по размеру, так и по смыслам, сюжетным линиям и персонажам. Без этого небольшого романа все остальные тексты так и остались бы отдельными историями в рамках общего сеттинга. «Революция» же, будучи и сама по себе прекрасной, истинно уоттсовской вещью, придаёт всему лёгкий привкус горечи и в то же время надежды.Название романа многое говорит обо всём сборнике — перед нами фактически история полёта «Эриофоры» в стоп-кадрах. Мы представляем, как всё начиналось, смутно понимаем, как всё это может закончиться, и кое-что знаем о том, что было в середине. Всё. Всеведущий автор не даст нам ни на каплю больше информации, чем своим героям.Уоттс рисует классический конфликт — противостояние человека и искусственного интеллекта. Однако он не использует привычный расклад «злая машина/добрый человек» или его деконструкт «добрая машина/параноидальный человек» — он показывает конфликтующие стороны в глубинном симбиозе. Как у революционеров есть своя правда, так своя, пусть и извращённая, правда есть у Шимпа. Но что, если революция самоценна как процесс, а не как результат? Шимп меняется, он учится танцевать, он забывает о том, как танцевать, он пытается восстановить это умение, он стирает себе память, он туп, он умён, он проницателен, он слеп, он рационально жесток и сюрреалистично сентиментален — в то время как команда корабля спит, Шимп бодрствует, эволюционирует, деградирует или остаётся таким же, как и был?В ограниченный объём Уоттс вкладывает массу идей и возможностей для сюжетных линий. При этом обрывая и недоговаривая их так умело и так вовремя, что они не ощущаются оборванными и недоговорёнными. Однако после того, как сборник заканчивается, остаётся острое сожаление «хорошо, но мало». И только подарок-послание чуть сглаживает эту неудовлетворённость.