Екатерина Соболь «Опасное наследство»: иногда, чтобы стать достойным человеком, нужно умереть

Юный дворянин Джон Гленгалл не слишком расстроился, узнав о внезапном умопомешательстве старшего брата-медика и кончине отца. Ведь первый уступил ему наследование титула, а второй и вовсе был крайне злонравным типом. Джон твёрдо решил: он будет блистать на балах, перестроит мрачный фамильный особняк, разгонит стариков-слуг — которые тоже что ни год, то помирают…. И молодой лорд непременно приступил бы к сим приятным делам, если бы однажды ночью не был убит неизвестным. Но на этом история Джона не закончилась: к счастью или к сожалению, его брат оказался не просто безумцем, а безумным учёным.

Роман
Жанр: юношеская мистика
Издательство: «Росмэн», 2021
320 стр., 5000 экз.
«Танамор», часть 1
Похоже на:
сериал «Хроники Франкенштейна», 2015–2017
мультфильм «Труп невесты» (2005)

Новый роман Екатерины Соболь, известного автора юношеского фэнтези, производит несколько странное впечатление. Он как будто сшит из разных кусков, соединённых не очень гладкими швами, — как и монстр, придуманный Мэри Шелли, чьим знаменитым произведением вдохновлялась писательница.

Начинается «Опасное наследство» как почти что пародийная фантастика о неудачном эксперименте по возвращению из мёртвых, каковой образцовый чудак-профессор учиняет над братцем-шалопаем. Но дальше автор как будто не смог решить, на каком жанре остановиться: роман выглядит то трагикомедией, то детективом, то философской драмой, в конце концов склоняясь именно к третьему варианту. Ведь к полноценной жизни героя не вернуть, ходить по земле ему осталось мало, да и с другими персонажами творится чёрт знает что… Странностей добавляет появляющийся в середине книги фэнтезийный элемент, будто вырванный из совершенно другого жанра.

Впрочем, очевидно, что и научно-фантастическая, и фэнтезийная составляющая романа служат главной цели — показать внутренние изменения протагониста. Ведь воскрешение, пускай и неполноценное, позволяет Джону пересмотреть свои прежние взгляды и совершить больше хороших поступков, чем за все предыдущие годы своей жизни. Причём эта «душевная эволюция» проходит очень плавно и естественно, практически без пафосных монологов и публичных покаяний. В результате читатель любого возраста с большой вероятностью задумается над собственным моральным обликом.

Но достигается этот полезный эффект посредством настоящей шоковой терапии. Чуть ли не на каждой второй странице кто-то сожалеет и страдает — умирающий, уже мёртвый или (временно) возвращённый к жизни. А ведь книга позиционируется как подростковая. Не многовато ли в ней депрессивной рефлексии? В романе поднимаются и многие другие проблемы, но давящая мрачность основной темы заслоняет все прочие мысли, временами довольно толковые.

Зато безоговорочно сильная сторона книги — её персонажи. Герои романа не слишком сложные — он всё-таки рассчитан на подростков, — но колоритные. Особенно выделяется, конечно, сам Джон, который даже после смерти не утратил остроумия и внимания к мелким деталям своего бытия — или небытия? За его приключениями с любопытством следишь, шуткам смеёшься — тем обиднее непрестанно чувствовать его печаль и тревогу.

Радует лишь то, что, судя по намёкам в открытом финале, горемычных братьев ждёт ещё немало приключений — скорее всего, магического свойства. Может, они окажутся чуть более жизнеутверждающими?

Итог: довольно увлекательный, но очень уж тяжёлый роман с постоянным акцентированием внимания на чьём-либо печальном конце.

Реальный Франкенштейн

Фамилия того, кто первым додумался оживить труп с помощью науки, появилась не на пустом месте: в Германии, недалеко от Франкфурта, есть старинный замок Франкенштейн, построенный ещё в XIII веке и названный в честь богатого рода его изначальных хозяев. Скорее всего, именно этот горный замок и послужил источником вдохновения для Мэри Шелли. Причём один из обитателей замка, Иоганн Конрад Диппель, действительно был известен как алхимик, одержимый поиском эликсира бессмертия.

Я так хотел походить на графа и вот теперь смотрел, как он трясёт леди за плечи с варварской, бездушной жестокостью. Раньше мне казалось, что всё уродливое и грязное происходит среди бедняков, но оказалось, что в великолепных особняках бывают случаи ничуть не лучше. У жестокости нет класса, нет квартала, нет финансового положения, и никакие стены, даже самые красивые, не могут от неё защитить.