575636 
22 минуты на чтение
На дворе 2021 год, а новостей про «Ветра зимы» по-прежнему нет. Мы уже пару лет не включаем шестую часть «Песни льда и пламени» в список самых ожидаемых книг, ведь никто не знает, увидит ли она свет вообще. Одно время Джордж Мартин называл сроки, потом перестал, потом опрометчиво пообещал выпустить книгу к лету 2020-го, но воз и ныне там.
Многие читатели уже размышляют, кто мог бы дописать сагу, если — не приведи Семеро! — Мартин умрёт, не успев закончить работу. Такое уже бывало: Брендон Сандерсон закончил «Колесо Времени», Кристофер Толкин собрал массу черновиков отца, а Брайан Герберт значительно расширил вселенную «Дюны».
Смотрите также
Кто НЕ мог бы дописать «Песнь льда и пламени»: самые безумные варианты
Роджер Желязны, Ник Перумов, Макс Фрай и даже Лавкрафт!
Некоторые поклонники саги полагали, что её могут завершить ученики Джорджа Мартина — например, успешные фантасты Дэниел Абрахам и Тай Фрэнк (под псевдонимом Джеймс Кори они выпустили восемь томов космооперы «Пространство»). Но в конце декабря они неожиданно заявили, что «время вышло». Когда-то они могли взяться за продолжение, если бы к ним обратилось издательство, но теперь не готовы. К тому же они предполагают, что Джордж в завещании наверняка запретил кому бы то ни было дописывать цикл, а значит, издатель ничего поделать не сможет.
Из заявления Кори и родился этот материал. Наши авторы попытались представить, как «Песнь льда и пламени» могли бы закончить другие писатели. Мы поделили материал на две части — и в первую вошли те авторы, которые теоретически могли бы это сделать.
Чайна Мьевиль
Мьевиля называют одним из лидеров «новых странных» — сюрреалистического движения фантастов начала нулевых. Бакалавр антропологии, политик-социалист, мастер построения миров из тысячи деталей и, конечно же, настоящий англичанин — Мьевиль был бы крайне интересным кандидатом для завершения цикла.
Мьевиль безжалостен к персонажам совершенно иначе, чем Мартин: он не угрожает шекспировской смертью, но не даёт им катарсиса, даже понимания происходящего. Из его сюжетов герои нередко выходят не «лучшими людьми», а травмированными личностями, до конца жизни обреченными переживать последствия своих решений. События меняют их раз и навсегда — одних к лучшему, других к худшему.
Испытывая явное презрение к власти, Мьевиль не делит героев на хороших и плохих. Старки и Ланнистеры, Таргариены и Баратеоны, Тиреллы и Аррены мира сего обречены на вечную грызню — и нет причин считать кого-то из них лучше другого. Возможно, в этой версии книги героями станут маленькие люди, попавшие в жернова феодальной системы, — и их попытка выбраться живыми из эпохи больших перемен.
В «Нью-Кробюзонском» цикле магия описана как продукт технологической гонки, двигатель прогресса — и источник массовых жертв. Наверняка и здесь её роль вырастет — что в экспериментах мейстера Квиберна (которые в сериале окончились пшиком), что в манипуляциях красной жрицы.
А вот кто под пером Мьевиля не сильно изменится, так это Дейенерис — вождь революции, желающий равных прав для всех и каждого любой ценой. Её неизбежное падение в череду кровавых компромиссов, приводящее к авторитарному безумию, очевидно для автора, который не раз описывал печальные истории революций и революционеров.
Через три дня кошмар закончился. Раненый дракон, всё это время вопивший погребальную песнь, наконец бессильно осел в проломе, оставшемся от Септы Бейлора.
Красный Замок всё ещё горел холодным пламенем, осеняя зловещим светом Королевскую Гавань. Но в самом городе пожары утихли — потихоньку из развалин стали появляться выжившие. Они бродили по разрушенным улицам, заглядывая в лица мертвецов — солдат Ланнистеров и Старков, дотракийцев и Безупречных, Золотых Мечей и пиратов Грейджоя, зловонных реанимантов Квиберна и дымчатых отпечатков, оставшихся от Духов Огня. От Последнего Ходока не осталось ничего — морозные следы растаяли через пару часов после последнего боя. Где бы он ни был, в какое бы пространство он ни провалился вместе с Джоном Сноу, в этом мире его больше не существовало.
Отовсюду шли слухи. Кто-то говорил об отделении Севера, кто-то о революции на Железных Островах. Говорили, что Белая Гавань объявила себя городом-государством, что в Дорне объявят новую династию, что десант из Браавоса высадился в опустошенных Речных Землях. Чему-либо верить было трудно — каждый ссылался на кого-то ещё. Впрочем, когда пошли слухи о прибытии уцелевшего арьергарда Тиреллов, Давос решил выбираться из города.
Но как только завалы разомкнулись, глазам предстало неожиданное препятствие — гигантская каменная фигура лежала наполовину в воде, своей головой разрушив стену. Прямо у головы стояла молодая девушка.
— Что это такое? — подойдя ближе, спросил у неё Давос.
— Титан Браавоса. Он перешел через море, но… потерял контроль.
Давос уже устал удивляться. Вид фигуры в целом умиротворял. Он пригляделся к девушке внимательнее — и не смог запомнить ни одной черты лица. И всё же почему-то она казалась ему знакомой.
— Когда он… умер, то сразу начал гнить. Я думала, провоняет весь город, но затем взял — и снова окаменел. Как будто никогда не был живым.
«Темнейшая ночь проходит, унося с собой своих детей», — подумал Сиворт.
— Кто же ты такая?
— Ник… — сказала было она, но вдруг усмехнулась, затем пожала плечами. — Сноу. Меня зовут Арья Сноу.
Крупные снежинки падали, тая прямо над землёй. Где-то в развалинах кто-то завёл грустную дотракийскую песню. Простой мотив подхватили голоса с северным, южным, восточным акцентом. Каждый пел о чём-то своём.
— Роман Файницкий
Филип Пулман
«Темные начала» сменили «Игру престолов» на посту главного фэнтези-сериала HBO. А автор «Начал» Филип Пулман мог бы подхватить знамя Мартина. Он умеет описывать чувства так, что читатели открывают их для себя по новой. И, хотя он наиболее известен по «Темным началам» и «Салли Локхарт» — циклам для подростков, нельзя считать его исключительно детским писателем. В своей новой трилогии «Книга Пыли» (продолжении «Начал») Пулман «жестит» — не на уровне Мартина, но все же там хватает кровавых и психологически некомфортных сцен.
Впрочем, «Песнь льда и пламени» у Пулмана наверняка свернула бы в не свойственные ей дебри. И речь не о теме взросления (в ПЛиО она, бесспорно, есть, но не ключевая), а о религии. У Мартина религия не раз влияла на события, но не была главной движущей силой сюжета. А у Пулмана, этого воинствующего атеиста, стала бы. Вопросы теологии и религиозные споры проходят красной нитью по всем его книгам. И вышло бы, что все это время персонажи ПЛиО шли к идее о строительстве Светлой республики и демократии (сериальному Сэму Тарли это бы понравилось!), а весь грех в Вестеросе — от чардрева за Стеной, с которого одичалая однажды сорвала яблоко.
— Помнишь еще одну вещь, о которой сказал отец? Он сказал, что мы должны строить республику света у себя дома.
Арья скрестила ноги и положила на них меч; лунный свет серебрил лезвие, заливая его молочным сиянием, и на лице у Арьи промелькнула гримаса: слишком слепит. Но тут же угрюмое, сосредоточенное выражение вернулось вновь — с таким она всегда слушала Джона и его рассуждения о борьбе с Владыкой Света, о любви и горечи, смерти и вековечности. Джон чувствовал глубокую печаль, думая о Дейенерис, еще не готовой открыть миру глаза на истинную природу Семерых, несмотря на все совершенные ею подвиги. Он сочувствовал ей так же, как Арья сочувствовала ему. И говорил об этом вслух, пока Арья берегла слова.
— Кем мы станем? — наконец спросила она.
— Я не знаю, — сказал Джон, вспомнив об Игритт.
Почему за Стеной ее звали «Матерью Всего»? И отчего сейчас, когда Игритт уже за пределами досягаемости, это кажется таким важным?
«Она еще не знает, — вдруг возникла у Джона еще одна удивившая его мысль, пока он смотрел на Арью с затаенной нежностью, — но одичалые станут нашими друзьями».
Казалось, та начинала засыпать — вот так, сидя, и ее пальцы, лежащие на рукояти меча, теперь не дрожали. Пока Арья дремала, она не думала о том, что очень скоро наступит час, когда она простится с Джоном и ей останется лишь мечтать увидеть его лицо, услышать смех; она научится, даже если это будет необычайно трудно, не говорить с ним мысленно и не спрашивать у него, как поступить. И когда тоска поутихнет, то окажется, что нежность прочно поселилась в ее сердце и уже не иссякнет, — это чувство будет согревать ее, как не согрело бы ныне угасшее пламя Владыки Света.
Здесь, в темноте, они чувствовали себя спокойно — одни из последних Старков с их невероятным замыслом.
— Отец говорил, что других мест для нас нет, — вдруг пробормотала Арья. — Но он сказал и кое-что еще.
— Он имел в виду, что мы не должны жить так, будто Владыки значат больше нас самих. И когда мы научимся…
Повинуясь странному порыву, Джон погладил ее шелковистые волосы. До Старков донесся отдаленный звон колоколов из Королевской Гавани, где сегодня сотни голосов, молодых и дряхлых, безнадежных и подобострастных, чествовали свою новую владычицу.
— Тогда мы ее построим?.. — сонно переспросила Арья.
— А после — разрушим, — ответил Джон.
— Рона Михайлова
Нил Стивенсон
Если Нил Стивенсон возьмётся за такую работу, он накатает о событиях, следующих за «Танцем с драконами», три талмуда весом с пушечное ядро. Сам Нил для удобства разобьёт каждый на три книги, а издательства в погоне за прибылью поделят каждую ещё на две. В итоге нас ждет скромная заключительная дюжина томов, полностью написанная, отредактированная и распроданная лет за пять-шесть — то есть вдвое быстрее, чем мы ждём одни только «Ветра зимы». Но о чём расскажет такая дюжина?
Итак, Арья Старк, отбывшая за Узкое море, не оборачивается там неуловимым ассасином, но становится настоящей интриганкой. Здешние циничные воры-бродяги обучают ее мошенническим уловкам и искореняют из её сердца сострадание к простодушным горожанам. С этими знаниями и с опытом дочери феодала Арья легко пробивается в высшие круги рабовладельческих полисов, талантливо изображает леди аристократичного рода, выгодную пассию и образованную утончённую персону. Через обман, постель, подстрекательства и предательства, влюбляя мужчин в свой ложный образ и заученные манеры знати, Арья добивается влияния на Востоке.
Однако девушка понимает, что обман не может длиться вечно. Колдуны Кварта начинают подозревать Арью в подлогах и преступлениях против родственников сразу нескольких глав городов. Подписанное Варисом письмо с родного континента оказывается как нельзя кстати: её сестра Санса готова занять высокое положение на севере Вестероса, если только названый брат Джон Сноу сможет одолеть армию Болтонов и иных посягателей на трон, некогда принадлежавший Неду Старку. Для этого нужно, чтобы северяне увидели в Джоне лидера, ведомого божественным провидением. И Варис просит Арью, поднаторевшую в обмане и хорошо помнящую брата, создать легенду о нём. Легенду, в которую поверят, которая нарисует Джона избранным освободителем Севера.
«Сочини эту историю, а уж мои птички разнесут её по Вестеросу быстрее полёта листьев на осеннем ветру», — уверяет Варис в своём письме, и Арья, мечтающая скорее покинуть Эссос в компании награбленного богатства, мигом садится за перо.
Её легенда превосходит все ожидания: там умещаются трагедия, чудо и героизм, смерть и воскрешение, долг и предательство, а в центре всего монументальной фигурой высится Джон Сноу. Варис в восторге от письма и даёт делу ход. Таким образом, одна из финальных глав «Танца с драконами», описывающая смерть Джона, — это не реальные события, а вымысел Арьи. Это её идея — «убить» брата на бумаге и воскресить его, якобы избранного Владыкой Света. Миф передают из уст в уста по всему Северу. Варис пишет Джону, умоляя поддержать легенду, а тот, оценив перспективы, показательно казнит соперников по Ночному Дозору, которые могли опровергнуть миф. Север присягает Джону и Сансе, Болтоны разгромлены, а Арья на груженном золотом судне возвращается к семье.
Параллельно развивается другая линия, переносящая нас на полвека вперёд. Вестерос не узнать: изобретён не только паровой двигатель и порох — используется электричество! Выпуклые мониторы транслируют новости, трубы заводов выплёвывают облака копоти над Староместом, а пароходы снуют по Черноводной. Внук Тириона, Хатли Ланнистер, вместе с ростом унаследовавший ум деда, мечтает создать виртуальную сеть, объединяющую Вестерос и Эссос, стереть границы и дать людям возможность быть внутри киберпространства теми, кем они мечтают.
Читателя возвращают назад к привычным героям. Варис, делая из Джона мессию, преследует собственные цели. Некогда Бенджен Старк пригласил Вариса в тайное сообщество Westerotas Eruditorum, цель которого — просвещение и прогресс. С годами Варис загорелся идеями и принципами научного братства, а монархию и поклонение Семи Богам увидел главными препятствиями на пути прогресса. Пока все пытались разрушить колесо насилия, Паук мечтал разрушить колесо традиционализма, но оказался слишком умён для наивной надежды просто отучить людей от догматов. И тогда Варис решает свергнуть государственную религию с помощью другой, а уже ту не пускать на пьедестал. Выбор падает на небольшую секту огненного бога Р’глора — птички Вариса разносят слухи о чудесных воскрешениях, о якобы ожившей после Красной свадьбы Кейтилин Старк, о воскресшем Берике Дондаррионе и прочих чудесах Владыки Света. И вот теперь громкий аккорд, одно из главных божественных провидений Р’глора: появление избранного героя, ангела Владыки Света — Джона Сноу. Всё это сильно бьёт по Вере в Семерых, которые давненько не творили чудес, и в будущем помогает её низвергнуть. А религию огненного бога просто загоняют в отшельнические храмы.
Тем временем ведомый голосом и ликом трёхглазого ворона Бран Старк в сопровождении друзей добирается до заветного чардрева за Стеной, где их встречает девочка в странной футуристической одежде. Девочка говорит, будто принадлежит к тем, кого Бран и его земляки зовут детьми леса, но на самом деле она просто помощник сисадмина. Оказывается, дети леса — это участники Westerotas Eruditorum, невообразимо давно созданного Бендженом Старком. Тот и сам приветствует Брана у чардрева, многозначительно поставив одну ногу на корень.
«Почему я посреди этого леса, дядя? — спрашивает его Бран. — Да и верно ли звать тебя дядей?»
«Неважно, кто я физически, — отвечает Бенджен. — Тело лишь сложный код, скрывающий сущность. Зайди внутрь дерева, Бран, и ты всё расшифруешь».
В основании чардрева Брана ждёт человек из видений, трёхглазый ворон, приглашающий посетить киберпространство. Там, посреди виртуальных полей, он объясняет Брану, что чардрева — это специальные биолого-цифровые механизмы, точки подключения к кибернетической реальности. Бенджен Старк и первые люди долгое время корпели над выращиванием этих необычных растений по всей стране, но пока могут полноценно заниматься исследованиями только за Стеной. Какие-то из древ соединены корнями и способны передавать информацию друг другу, но до единой сети ещё очень далеко. Во время работы чардрева источают тепло, поэтому жители Вестероса и видят в них нечто магическое, спасительное. Эти люди не готовы к слишком резким скачкам прогресса, и, чтобы отвадить их от постоянных визитов в здешние земли, Westerotas Eruditorum создали миф о мертвецах и Короле Ночи, якобы приходящих с зимними морозами.
«Это всё проекции нашей простой нейронной сети, — объясняет трёхглазый ворон. — Мы загрузили в неё набор вестеросских мифов, какие-то фольклорные картинки, расставили проекторы на горах то тут, то там и периодически транслируем изображения с толпами мертвецов, гигантскими гниющими мамонтами и прочей чепухой. Те, кто забредает сюда, гибнут от морозов, медведей или волков, а вовсе не из-за Короля Ночи».
Бран понимает, что теперь должен продолжить дело Бенджена, покидающего этот мир ради каких-то великих дел, помочь развитию технического прогресса, инициировать достройку инфрастуктуры для виртуальной сети и принести человечеству благо.
В далёком будущем Хатли Ланнистер высчитывает давление толщи воды на корни чардрева, гигантские проводники информации. Те, что проложены по морскому дну на пути к Эссосу, нуждаются в замене, и над этим проектом Хатли трудится последние четыре года. Гибридизация растений и их интегрированное программирование стали, по сути, его основной специализацией. В кабинете Хатли висит портрет седовласого мужа, основателя Вестеросского королевского общества — Короля Брана Мудрого, известного своими фантастическими реформами научной и просветительской сферы Семи Королевств. Даже последователи секты Р’глора, неустанно сокращающейся год от года в своих удалённых коммунах, периодически наталкиваются на следы прогресса. Религия неизменно предаёт их анафеме, но порой кто-то из сектантов или даже целые группы сбрасывают шоры с очей и открывают для себя мир во всём его разнообразии. Иногда Хатли Ланнистер задумывается над этим, отвлекаясь от расчётов, и постукивает себя указательным пальцем по подбородку.
Много лет назад его дед Тирион плывёт в лодке с Джорахом Мормонтом посреди затопленной Старой Валирии. Их разделяет механическая голова дракона, а когда людей разделяет механическая голова дракона, то и говорят обычно о ней.
Для Вариса, в перспективе решившего проблему теократии Вестероса, проблемой остаётся монархия, ведь Дейенерис готова вторгнуться в Семь Королевств и вернуть к власти династию Таргариенов. Варису известно, что драконы Дени почти такая же фикция, как и Король Ночи: эти сложные военные механизмы, созданные детьми леса по чертежам и расчётам Бенджена, давно отслужили свой срок. Но Тирион помог кхалиси воссоздать три прототипа, а она охотно поддержала легенду.
Для победы над грозной соперницей Варис вновь использует Джона Сноу. Про того уже ходит молва, что Джон в родстве с Таргариенами, и благодаря этому Варис сводит того с Дени как двух наследников престола. Позже он заманивает белокурую бестию вслед за Джоном за Стену. Там дети леса перехватывают управление одним из драконов и сажают его посреди пустошей, переписывая код под себя.
Дейенерис, испугавшись потери, направляет силы на столицу. Варис даёт ей время свергнуть монархию Ланнистеров, а Джона отговаривает от убийства новой королевы. Сноу жаждет обагрить клинок кровью Дени — в глазах народа он идеальный правитель, всегда поступающий по совести, еще и наследный монарх. Он легко взойдёт на престол, если повергнет тирана. Но реальный Джон сильно расходится со своим образом, поэтому Варис предлагает более изящный план: демонстрирует расчётную траекторию драконьего полёта, способную вынудить противника пойти на опасный манёвр.
Варис, дети леса и Тирион, уже разочаровавшийся в союзнице, нападают на Красный замок при помощи перепрограммированного дракона. Дейенерис верхом на Дрогоне вылетает, чтобы отбить атаку, но попадает в ловушку: во время вынужденной мёртвой петли Дейенерис вываливается из седла и разбивается под стенами замка. Позже Варис подговаривает Сансу отравить Джона, что успешно организует муж Сансы Петир Бейлиш в обмен на место министра финансов. Варис устраивает выборы, где фальсифицирует результаты в пользу вернувшегося Брана Старка.
«Это новая система мира, — говорит Паук. — Но демократия никогда не была моей основной целью, а технократия — всегда».
— Антон Минасов
Р. Скотт Бэккер
Ричард Скотт Бэккер — один из главных мастеров эпического темного фэнтези, автор цикла «Второй Апокалипсис», включающего трилогию «Князь пустоты» и тетралогию «Аспект-Император».
Как и Мартин, Бэккер в своих книгах опирается на реальные исторические события, в частности крестовые походы. Историчность его книг отмечал и сам создатель Вестероса, подчеркивая, что у них с Бэккером схожий подход к сюжетам: «В таких мирах, чтобы выжить, недостаточно быть хорошим парнем».
Но, в отличие от Мартина, Бэккеру мало дела до политики, престолов и интриг — его больше интересуют битвы метафизические и философские. Сами боги не представляют, насколько реален может быть конец всего привычного миропорядка, — это куда более высокие ставки, чем потасовка за неудобный металлический стул!
Бэккер, которому великолепно удается описывать обладателей сверхъестественных способностей, наверняка обратил бы особое внимание на Брана. Он отклонил бы банальную судьбу, которую мальчику уготовила концовка сериала (и, видимо, сам Мартин). Его Бран попал бы в руки Короля Ночи, но не для того, чтобы превратиться в ледышку, а дабы постичь правду о той стороне и реальной угрозе, с которой борется зимнее воинство.
Истина, которую открывает Брану Король Ночи, уже не раз звучала в книгах: «Валар моргулис» — «Все люди смертны». Мы узнаем ее истинное значение: смерть — священная точка любой жизни, но бог-мятежник Р’глор, Владыка Света, наплевал на это нерушимое уравнение. Он обрёл силу, возвращая к жизни мертвых и получая легионы последователей благодаря этой эффектной демонстрации силы. Жрецы Р’глора вещали, что он единственный настоящий бог, и воскрешали во имя Владыки Света, нанося таким образом удары по самой ткани мира. В ответ на эти воскрешения на севере стали просыпаться Белые ходоки — своеобразные коллекторы душ, по одному за каждого воскресшего. В этом смысл фразы «валар дохаэрис» — «все люди должны служить».
Король Ночи объясняет Брану, что тот единственный благодаря своим способностям может понять масштаб бедствия и поведать о нем другим — самому Ходоку просто не дадут высказаться. Молодой Старк, конечно, не сразу верит колдуну, но тот предлагает ему самому заглянуть в будущее. Бран видит хаос, порожденный воскрешениями Р’глора: природные катаклизмы, мутации у новорожденных, безумие каждого третьего. Не сразу, но Бран соглашается присоединиться к Королю Ночи. Снежное воинство переходит Стену и направляется на юг. Бран проводит время в философских беседах с новым ментором и пытается понять, существует ли другой путь.
В Вестерос возвращаются Арья и (другим путем) Дейенерис с Тирионом и драконами. Вопреки советам Тириона Дени решается на немедленный штурм Королевской Гавани. Потерявшая детей Серсея теряет интерес к престолу и ударяется в религиозное самобичевание со вспышками щедрости по отношению к нищим и сиротам. Такая перемена не встречает понимания у народа. К обороне город готовит Джейме. Драконы играючи сметают силы Ланнистеров, столица переходит в руки Дени. Джейме приговаривается к казни за убийство Безумного Короля, Серсея не хочет участи, отличной от судьбы брата. Тирион понимает, что, возможно, привел в Вестерос погибель.
Тем временем Мелисандра воскрешает Джона Сноу (как и другие воскрешённые магией Владыки Света, он теряет часть души и не похож на себя прежнего) и знакомит его со Станнисом, пришедшим на Север. Красная жрица объявляет Сноу Таргариеном и пытается убедить Станниса склониться перед ним, а когда тот отказывается, убивает его. Сноу удается объединить выживших из Ночного Дозора и армию Станниса. Он собирается взять Винтерфелл, чтобы дать отпор армии Ночи на Севере.
Джон побеждает в Битве Бастардов и берет Винтерфелл. Времени на сбор сил для битвы с воинством Ночи почти нет, но Джон все же отправляет ворона в Королевскую Гавань. В это время навстречу Брану выходит бывшее Братство без знамен, ныне ведомое Бессердечной — одной из воскрешенных Р’глором. Бран останавливает мертвецов от моментальной атаки на банду и встречается с матерью. Между ними происходит немой диалог, Кейтилин выказывает омерзение к тому, во что она превратилась, и благословляет Брана в его ужасной миссии. Бран не может убить родную мать, и это делает Король Ночи. Остаток Братства отпускают.
Мелисандра нарекает Джона Сноу Азором Ахаем, избранным воином Владыки Света, и говорит, что ему суждено победить Короля Ночи. В Винтерфелл возвращается Арья, но они с Джоном не могут найти общий язык после всего, что пережили. Мертвые подступают к Винтерфеллу. До осады Бран, Джон и Арья встречаются, но их беседа не приводит ни к чему, кроме сомнений Арьи во всем, что она знала.
Армия Ночи берет Винтерфелл. Джону удается победить Короля Ночи, но с его смертью мертвые не отступают — перед битвой колдун сделал Брана наследником и сообщил, что тот должен принести зиму не только в Семь Королевств, но и во все земли, где поклоняются Владыке Света. Только таким «очищением» мир удастся спасти. Бран получает шанс убить уставшего Джона, но медлит, и вместо него это делает Арья. Со словами «валар дохаэрис» она присягает Брану на верность. Бран не хочет превращать живых защитников Винтерфелла в нежить и объясняет, что они вольны спасаться или пойти с ним. Небольшая часть северян формирует костяк советников Брана. Зима ползет на юг, опережая армию нового Короля Ночи.
Мелисандра объявляется перед королевой Дейенерис и сообщает, что теперь та избранная Р’глора. Она открывает Дени, что это Владыка Света оберегал Таргариенов от пламени, так что они всегда были свидетельствами его чудес. Но Дени не желает быть чьей-то пешкой и приказывает драконам съесть красную жрицу. Та перед смертью кричит, что только она могла уберечь королеву от безумия.
Войско Брана движется на юг. Ему не удается привлечь сторонников среди живых — люди предпочитают умереть за Таргариенов, а не служить Белым Ходокам. Бран и Арья проводят время в беседах: мы понимаем, что где-то внутри они все еще дети Старков, но с каждым днем теряют все больше человеческого и становятся поглощены своей целью.
Дейенерис с драконами выступает навстречу Брану. С помощью колдовства Белых ходоков тому удается убить одного дракона и ранить другого. Шокированная Дени отступает в Королевскую Гавань. Советники предупреждают Брана, что взять столицу намного сложнее, чем Винтерфелл. Арья пробирается в город, чтобы убить королеву, но благодаря Тириону Дейенерис удается схватить девушку. Ланнистер просит Дени пощадить пленницу, но та безжалостна — Арью казнят.
Осада затягивается. Усиливается безумие Дени: она потеряла всё на пути к власти, которая не принесла ей счастья. Неурожай и голод порождают недовольство подданных, которое подавляют казнями. Дени проводит все время на Железном троне, стареет на глазах и начинает напоминать своего отца.
Тирион тайно выбирается из замка и проводит переговоры с Браном, который сам стал походить на Белого ходока и передвигается, левитируя на невидимом троне. Бран обещает Тириону, что со смертью Дейенерис он покинет Семь Королевств и отправится на восток — преследовать остальных воскрешенных Владыкой Света. Он предлагает Тириону собирать жителей и бежать на запад и юго-запад, в Старомест. Тирион так и поступает, открывая ворота войску Брана. Бран находит Дени в тронном зале в окружении двух драконов. Бран, черпая мощь в самой зиме, замораживает рептилий и убивает Дейенерис. Мощная магия превращает замок в ледяной монумент.
Король Ночи Бран выполняет обещание и отплывает на восток. Несмотря на потерю человечности, Бран отказывается исполнять волю наставника и покрывать льдом весь континент. С его отплытием зима ослабевает, но не кончается. У выживших остается надежда и мечты о весне.
— Игорь Хованский
Стивен Кинг
Автор сотен книг, обладатель тысячи званий, Король ужасов, герой мемов, легенда при жизни, жизнь при легенде — Стивен Кинг не нуждается в представлении. И всё же легко забыть, что Кинг не раз успешно творил в жанре фэнтези. Ему не привыкать ни к длинным историям, ни к сотням персонажей, ни даже к драконам, разумным и опасным.
Кинг написал множество совершенно разных историй. Но у всех его героев есть общая черта: комплекс вины, груз прошлых пороков и вызванных ими поступков. Именно с ним они справляются на протяжении всего текста — так автор напоминает, что настоящий ужас скрывается внутри нас самих. Впрочем, злодеи Кинга иногда проходят тот же путь. И зачастую единственное их отличие от героев в том, что этот груз они вынести не смогли.
— Джоооннни!
Джон попытался не обращать внимания на голос, продолжая ползти вверх по (слишком!) крутым ступеням. В груди саднило, в легких нехорошо булькало, в кровавом тумане перед глазами являлись видения прошлого.
«Одна ступенька, вторая ступенька… Бран, беги, не споткнись!»
— Джонни-Джон, где же ты, любимый? Тётя хочет поцеловать тебя на ночь!
Голос Дейенерис наполнял его, отравляя, пробуждая самые безумные желания. Пытаясь отвлечься, он отдался воспоминаниям — чему угодно, каждому, кто мог бы подтолкнуть его на ступеньку дальше.
«Бастард есть бастард, помяните мое слово». — «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу!» — «Беги, мальчик, беги».
Последняя ступенька — и труп у двери, явно не свежий, покрытое пылью тело. Сквозь бредовую пелену Джон узнал доспехи с символом — оленьей головой в красной пламени. Перед ним был Станнис — на мумифицированном лице ещё была видна мрачная решимость, а в костлявых руках блестел валирийский кинжал.
«Старый говнюк, ты всё понял под конец! Понял, что день и ночь, лёд и пламя — одно и то же!» Станнис не ответил его мыслям — глазницы продолжали смотреть в пустоту. Джону оставалось лишь перелезть через него и из последних сил толкнуть дверь.
Она уже была на своем троне — похоже, пока он добирался наверх, её крылья наконец раскрылись, и она просто взлетела наверх. Её тело уже трансформировалось — жуткая комбинация змеиных и человеческих черт, светлые волосы почти выпали, глаза заиграли синевой, тело гротескно вытянулось, укрупнилось, покрылось зеленоватой чешуей, а когти на пальцах ног вгрызались в основание Железного трона. Лишь на её животе чешуек было поменьше — беременная округлость ещё имела цвет кожи той Дейенерис, которую он помнил.
— Видишь, Джонни? — приветствовала она его всё тем же, ничуть не изменившимся голосом — Теперь я действительно Мать Драконов!
Существо встало с трона и начала мягко, неслышно (слушай голоса, чтобы не слышать её!) двигаться к нему.
— Мы можем быть вместе, Джонни. Теперь мы всегда будем вместе.
Только когда то, чем стала Дейенерис Таргариен, приблизилось к нему на два шага, он в ужасе понял: оно не хочет его убить, лишь сжать в безумных, нечеловеческих, всё ещё полных любви объятьях. И тогда он понял, что должен сделать — и до омертвения сжал за спиной последний подарок Станниса Баратеона.
«Ходоки горят, Таргариены не горят. Валирийская сталь бьёт и тех, и других».
***
Тирион нашёл его на том же месте, лежащим на полу почти у трона, сплошь покрытым кровью и грязью. Казалось, недвижный Джон был мёртв, пока вдруг не перевернулся и захрипел:
— …Воды!
Во фляге Тириона было только вино, но он рассудил, что Джон не будет привередлив.
— Бейлиш?
— Мёртв. Она поняла, что не сможет быть с тобой, что Питер её обманул. И сожрала его, целиком, а потом полетела к тебе.
Значит, и Пита Бейлиша, Чёрного Человека, больше не было. Джон вздохнул, и посмотрел наверх — туда, где была крыша тронного зала. В небе, впервые за последние месяцы, сквозь плотные облака блеснуло солнце.
— Роман Файницкий
* * *
Это только первая часть нашей подборки. Во вторую войдут несбывшиеся продолжения от тех фантастов, которые точно не смогут дописать «Песнь льда и пламени». Кто-то неанглоязычный, кого-то уже с нами нет, а кто-то и сам отказался.
Смотрите также
Кто НЕ мог бы дописать «Песнь льда и пламени»: самые безумные варианты
Роджер Желязны, Ник Перумов, Макс Фрай и даже Лавкрафт!
