На первый взгляд «Пост» сильно напоминает «Метро» — у них очень похожи повествовательные интонации. Поначалу такая схожесть даже слегка разочаровывает, ведь кажется, что из-под пера автора уже выходили гораздо более глубокие вещи. Зачем возвращаться на уже пройденный этап? Те же попытки выжить на обломках былой цивилизации. Тот же скучноватый, неспешный круговорот однообразных дней, вынужденная жестокость, голод, необходимость обороняться от зла, суть которого простым людям недоступна… Только здесь взаимодействуют не станции, а целые города.Но в действительности «Пост» гораздо больше напоминает знаменитый кинохоррор «Пила», где спасительный ключ — единственное, что может освободить главного героя из ловушки, — в первую же минуту фильма уплывает у него из рук. И в финале зритель осознаёт, что игра была заведомо проиграна. Сразу. Без надежды на лучшее. Так и в романе: в первой сцене один из главных героев, Егор, ссорится с отчимом из-за того, что не хочет учить историю. Считает это глупостью, а саму историю неважной, ненужной. По ходу повествования становится понятно, что именно незнание истории, нежелание её анализировать, сокрытие истинного порядка событий, засекречивание данных, искажение фактов в итоге приведут к катастрофе. Сюжетный «выстрел», эхо которого докатывается до персонажей под занавес книги, прозвучал ещё до её начала. И главное читательское удовольствие заключается не в наблюдении за фабулой, а в попытке распутать клубок из намёков, оговорок и речей сумасшедших, чтобы выяснить, что тут на самом деле произошло, кто виноват и как будет наказан.Собственно, спасутся лишь те, кто безоговорочно поверит в надвигающийся кровавый апокалипсис и сможет пожертвовать одним из органов чувств. И не побоится стать песчинкой, из-за которой заклинит жернова истории. Не один и не два раза автор демонстрирует, как успех операции зависит от какого-нибудь одного человека. Которого ты пощадил. Пожалел. Или, наоборот, оттолкнул. Отдельного упоминания заслуживает нравственный подтекст — он звучит очень громко, показывая людей, которые вначале оправдывают себя банальной мыслью «мне просто приказали! », чтобы затем проникнуться размышлениями в духе «что за грех у меня на душе и буду ли я наказан за него».Автор мастерски нагнетает саспенс, и даже сложно сказать, что тут страшнее: ожидание надвигающегося зла или кровавая баня, в которой не раз и не два захлёбываются герои. Стоит предупредить, что книга вряд ли понравится людям с тонкой душевной организацией. Автор не щадит ни детей, ни стариков; временами тут всё очень жёстко и безысходно. А сцена изнасилования, пожалуй, получилась одной из самых достоверных и тошнотворных во всей истории литературы.

— Нет! Не смейте! Не смейте! Нельзя!
Нельзя её Москву — Москву с Патриаршими прудами, с зимними катками и летними парками, с гудящими ресторанами и танцами на всю ночь, с Сашиными родителями, умными и добрыми людьми, которые ждут, всё-таки ждут её с Сашиным ребёнком внутри, Москву, где живёт ещё дядя Миша с женой, где могли и её, Мишель, мама с отцом где-то спрятаться и спастись, Москву, от которой у неё остались только чёрные картинки в сгоревшем телефоне, Москву, в которую Мишель собиралась вчера идти и всего через неделю до которой могла добраться, — губить, нельзя чтобы в неё привезли это!

*Дмитрий Глуховский признан в России СМИ, исполняющим функции иностранного агента.