Нил Стивенсон, Николь Галланд «Взлёт и падение ДОДО»

Neal Stephenson, Nicole Galland
The Rise and Fall of D.O.D.O.
Роман
Жанр: темпоральная фантастика
Выход оригинала: 2017
Художник: А. Пантюшина
Переводчик: Е. Доброхотова-Майкова
Издательства: «Эксмо», fanzon, 2018
Серия: «Большая фантастика»
768 стр., 3000 экз.
Похоже на:
Конни Уиллис «Не считая собаки»
Бен Элтон «Время и снова время»

Идея противостояния магии и технологии, где «должен остаться только один», мягко говоря, не нова. Представление об истории как о переплетении «линий вероятности», где любое изменение прошлого приводит не к коллапсу, а к переходу на другую линию, тоже родилось давно — как один из способов разрешения парадоксов, неизбежных при путешествиях во времени. «Взлёт и падение ДОДО» объединяет эти (и другие столь же классические) идеи под одной обложкой, упаковывая их в многообещающий формат приключенческого романа.

В мире «ДОДО» магия сошла на нет в 1851 году, и объяснение её исчезновения — пожалуй, самая остроумная и по-настоящему оригинальная идея романа. Возродить магию удаётся в начале XXI века в рамках засекреченной правительственной инициативы под названием ДОДО (над расшифровкой аббревиатуры главная героиня ломает голову несколько десятков страниц, и мы тоже оставим читателю эту возможность). Широкие возможности ведьм в ДОДО оказываются урезаны до одной-единственной функции: переносить людей во времени, чтобы через незначительные изменения в прошлом менять расстановку политических сил в настоящем. Этакий контролируемый «эффект бабочки».

Создание целого «патруля времени» из ничего, на скудные бюджетные средства под руководством армейских бюрократов, — история, занимающая большую часть книги. Здесь Стивенсон с головой уходит в свой любимый жанр производственного романа, где детали важнее целого, а процесс — результата.

А ещё «Взлёт и падение ДОДО» — пёстрый коллаж из самых разных документов. Это и дневник Ребекки, супруги изобретателя «машины времени» Фрэнка Оды, и письма Грайне, хитроумной ведьмы елизаветинских времён, и даже стилизованные песни трубадуров и саги викингов. А главное — переписка в рабочих чатах и по электронной почте сотрудников ДОДО. Авторы безудержно высмеивают бюрократический абсурд и тупоголовость властей предержащих, которые противостоят увлечённым своей работой путешественникам во времени. Борьба магии и технологии тоже предстаёт под новым углом: хаос против порядка, не подчиняющееся никаким нормам колдовство ведьм (исключительно женщин) против бюрократической машины, детища «мужского мира».

Пока авторы резвятся, придумывая остроумные аббревиатуры для профессиональной терминологии «диахронистов», читатель уже с трудом припоминает интригу. Роман начинается как записки Мелисанды Стоукс, которая находится в Лондоне 1851 года. Как она туда попала и удастся ли ей выбраться — об этом мы не узнаем до последних страниц, когда вялотекущее повествование наконец разгоняется и несётся к финалу, лихо огибая сюжетные дыры (увы, без последних не обходится почти ни один роман о путешествиях во времени) и перескакивая через кусты, полные роялей. А последние строки откровенно намекают на продолжение…

Поклонников Стивенсона роман скорее разочарует. Да, он населён знакомыми фанатам писателя обаятельными персонажами-гиками, а ирония и сарказм худо-бедно не дают скучать, но с точки зрения идей и сюжета книга не дотягивает до большинства сольных творений Стивенсона. Если ранее его герои были увлечены «приключениями мысли», то в хитросплетениях исторических «нитей» на их долю остаются лишь незамысловатые «приключения тела». Отсутствие привычки думать приводит к тому, что одного неглупого злодея оказывается достаточно, чтобы едва не повергнуть в прах и ДОДО, и саму реальность.

Зато роман будто напрашивается на экранизацию — и, пожалуй, в этом качестве он и впрямь будет неплох, даже обязательная для Голливуда любовная линия предусмотрена.

— Вы только что убили человека, — сказал Тристан.
— Я его перенесла, — возразила Эржебет. — Он очень невежливо со мной говорил.
— Чушь. Вы перенесли его туда, зная, что он погибнет. Вы управляли ситуацией, которая привела к гибели человека. Что это, если не убийство?
— Когда речь идёт о магии, ничем управлять нельзя, — философски заметила она.