Идея циклической жизни не нова и обыгрывалась в самом разном ключе — от комедийно-мелодраматического (фильм «День сурка») до трагического (повесть Рыбаса «Зеркало для героя»). Однако Клэр Норт, кажется, стала первым фантастом, решившим соединить эту идею с масштабной хронооперой. Герой романа Гарри Огаст живёт, если суммировать все его жизни, много столетий, а то и целое тысячелетие. Но хронологически события пятнадцати жизней героя ограничены пределами весьма бурного XX века. Географически же они разворачиваются на всех широтах: Англия, Америка, Таиланд, Германия, Россия, Китай, далее везде.Клэр Норт, дипломированный историк, выжимает из исходной идеи всё, что можно. Понятно, что калачакры (так в книге называются люди, помнящие, что они уже жили раньше) постараются избегать войн и прочих потрясений. Но кто сказал, что их жизнь будет скучной и пресной? За сотни лет можно освоить в совершенстве десятки языков, стать экспертом во множестве областей, сказочно разбогатеть на предсказаниях. Да и отдельную жизнь можно распланировать по-всякому, сыграть любые роли, получить любой житейский, религиозный, сексуальный опыт. Можно создать преступную сеть в масштабах планеты. Можно ускорить прогресс человечества, чтобы уже в 1959 году в продажу поступили персональные компьютеры…Композиция романа поначалу кажется рваной: герой то и дело сбивается с линейного рассказа на отдельные события, случившиеся с ним в той или иной жизни. Беда в том, что Гарри Огаст — исключение среди калачакр: он помнит каждую минуту своего существования. Остальные со временем забывают о том, что случилось с ними несколько сотен лет назад.Огаст, может быть, и сам смертельно устал помнить всё. Но расслабляться ему просто некогда — на мир надвигается катаклизм, порождённый его, Гарри Огаста, худшим врагом и лучшим другом, калачакрой, решившим осчастливить человечество.Собственно, с этого книга и начинается: в первой главе к умирающему в очередной жизни 78-летнему Огасту приходит семилетняя девочка с посланием из будущего. Это ещё одно блестящее изобретение Клэр Норт: калачакры не только объединяются в клуб «Хронос», но и передают друг другу сообщения из прошлого в будущее и наоборот, «перешёптываются» (в русском переводе ключевое понятие whispering утрачено). Скажем, человек, умирающий в конце XX века, получает от недавно родившегося ребёнка вести о том, как будут обстоять дела в середине XXI века, когда этот ребёнок стал-станет старым; вновь родившись в начале XX века, человек сообщит новости старым калачакрам, которые, родившись в середине XIX века, передадут их далее в прошлое…

Есть одно важное, если не важнейшее следствие всей этой ситуации: в подобных обстоятельствах человеческая мораль искажается, размывается. Взять убийство Ричарда Лисла, которое герой совершает почти в каждой жизни: твёрдо зная, что сам Лисл совершит в будущем некое ужасное преступление, Огаст убивает будущего преступника заранее — то есть, по сути, лишает жизни невиновного, точнее, лишь потенциально виновного человека.Калачакры почти не заботятся о «простых» людях, однако жестоко карают тех, кто из лучших побуждений меняет будущее, если в результате перестают рождаться члены клуба «Хронос». Убить калачакру навсегда несложно: достаточно лишить жизни его мать прежде, чем она произведёт на свет ребёнка. Есть и другие, куда более ужасные способы расправы. Калачакры — полубоги нашего мира, противящиеся любым переменам, косные, карающие всякого, кто возжелает изменить историю. Естественно, среди них попадаются и бунтари, и иногда их бунт ставит под удар не только клуб «Хронос», но и всё остальное человечество.«У нас два пути — либо пытаться изменить существующий мир, либо ни во что не вмешиваться и жестоко карать тех, кто пытается это сделать», — говорит один персонаж. Для читателей, воспитанных на «Трудно быть богом», такая постановка вопроса может казаться невообразимой. Это и есть главный вопрос романа: а кто мы, собственно, такие, чтобы воображать себя богами?