Как связаны Питер Пэн, Лавкрафт и Средиземье?

Результат получился… странным, но сегодня не о нем. Мой совет — лучше откройте оригинальную повесть в единственно правильном переводе Нины Демуровой (в котором есть эпизод, где капитан насаживает одного из детей на свой крюк и использует в качестве живого щита). Если что, на Arzamas есть классный материал об истории создания самой повести с кучей интересных деталей.

Статуя Питера Пэна появилась в Кенсингтонских садах неожиданно — в ночь на 1 мая 1912 года. Так скульптор Джордж Фрэмптон хотел создать ощущение, что ее принесли феи. Впрочем, Джеймсу Барри статуя не понравилась: «в Питере не хватает дьявола»

Скорее всего, вы знаете, что «Питер Пэн и Венди» — не единственная история Барри о мальчике без родителей. В «Питер Пэн в Кенсингтонских садах», ранней истории о Пэне, есть эпизод, где Питер Пэн играет на… флейте пана феям и едет на козе.

Артур Рэкхем, иллюстрации к «Питер Пэн в Кенсингтонских садах», 1906

А еще философы и историки так и не пришли к единому мнению, кто же его родители. Его отцами называли едва ли не всех древнегреческих богов — и Зевса, и Аполлона, и Гермеса, и других. Кто-то же приравнивает имя Пана (Πάν) к греческому слову «все» (πᾶν), говоря, что его родители — все и никто одновременно. И это одна из причин, почему бог без родителей дал имя мальчику, который не хотел взрослеть.

Пан мелькает не только в «Питере Пэне», но и в другой классике — от «Эндимиона» Джона Китса до «Ветра в ивах», Кеннета Грэма. А в XX веке Пан, как символ дохристианских представлений о сексуальности, силами эзотериков внезапно стал популярным как неоязыческий образ Сатаны. Его козлиные ноги и рога подошли для этого как нельзя лучше.

Франсиско Гойя, Шабаш ведьм, 1798

Повесть «Великий бог Пан» (1894) Артура Мейчена — один из самых известных ранних представителей жанра ужасов и, пожалуй, наиболее значительное и крупное появление бога Пана. Мейчен, увлекающийся оккультизмом, написал первую главу повести под впечатлением от посещения уэльского языческого храма. Сама история начинается с врача-экспериментатора, который проводит операцию на мозге юной девушки с целью освободить сознание от шор и заставить увидеть ее первозданный сверхъестественный мир. Что-то она действительно видит — и сходит с ума. Дальше начинаются обрывки воспоминаний разных людей о некой таинственной женщине, которую видят то тут, то там, и везде она приносит с собой оргии, греховную разнузданность и загадочные смерти.

Для конца XIX века повесть оказалась слишком смелой из-за поднимаемых вопросов сексуальности и «болезненности» описываемых образов. Аудитория и критики оказались слегка не готовы к двусмысленности некоторых эпизодов с участием несовершеннолетних, пусть и описаны они были очень завуалированно (скорее всего, это и возбуждало воображение критиков).

Оскар Уайльд высоко оценил повесть, однако даже он написал, что «книги Мейчена представляют собой опасную угрозу для всей британской общественности и что они разрушат здравомыслие и мораль читателей». «Великий бог Пан» подорвал репутацию Мейчена как серьезного автора и лишь несколько десятилетий спустя вошел в канон лучших произведений в жанре ужасов, когда эта традиция, собственно сформировалась.

Не буду томить: кельтским божеством, в 20 веке названном Ноденс. Артур Мейчен в детстве посетил руины храма в Кервенте (Уэльс), который, как он считал, был посвящен именно Ноденсу, кельтскому богу-целителю. Таинственные руины запомнились ему на всю жизнь и в «Великого бога Пана» он добавил отсылку к Ноденсу, который там именуется Богом Великих Глубин.

В свою очередь у Говарда Лавкрафта (который запомнил это имя, прочтя повесть Мейчена) Ноденс впервые появляется в повести 1926 года «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата». Там он — владыка Бездны и повелитель Ночных призраков. Впоследствии он появится у Лавкрафта еще раз.

Образ Ночных призраков навеяла Лавкрафту картина «Потерянный рай» Гюстава Доре

Сейчас читать «Великого бога Пана» не то, чтобы интересно. В нем нет мистики По, нет детективной составляющей Конан Дойля, а фирменная фишка «говорить об ужасах, но не показывать их», которую потом возьмет на карандаш Лавкрафт, здесь скорее раздражает — потому что у Мейчена не сформировано никакой общей мифологии и мы не можем даже смутно представить, что нас должно ожидать — щупальца или горящие демоны, мертвецы или духи?

Сексизм Мейчена, не бравшийся во внимание сто лет назад по понятным причинам, сегодня тоже осложняет признание «Пана» — главной «злодейке» истории, таинственной женщине, известной под несколькими именами, вовсе не дается голоса. Это просто коварная распутная женщина-дьяволица, у которой нет и шанса объяснить свои действия.

Еще одним минусом я бы назвал нарушенную структуру истории — первая и последняя главы об одном, середина — о другом. Формально они связаны друг с другом, но из них легко получится и две совершенно разные истории. Это объяснимо — Мейчен написал первую главу как отдельный рассказ, затем расширил его другим сюжетом и превратил в повесть, которая долгое время пролежала незаконченной. Концовка же была написана им за один вечер в порыве безумного вдохновения.

Несмотря на не самые лучшие литературные качества, «Великий бог Пан» остается влиятельной вещью на стыке научной-фантастики и готических ужасов, которые заложат основу для жанра фэнтези. Структуру повести Лавкрафт потом частично использует в «Зове Ктулху», а «Черная печать» Мейчена повлияет на Лавкрафта тематически.

Брэм Стокер в «Дракуле» оставит множество отсылок на «Великого бога Пана». Во-первых, две истории объединяет вступительный эпизод, изображающий испуганного англичанина в неанглийской обстановке. В основе сюжета и там, и там — множество, казалось бы, не связанных между собой событий, а затем — открытие, что все они на самом деле инспирированы одним злобным и сверхъестественным разумом. Наконец, идея, что рациональному английскому обществу, гигантской метрополии угрожает иррациональное и архаичное зло.

Стивен Кинг назовет «Пана» «одной из лучших историй ужасов из когда-либо написанных» (и едва ли не перепишет в своем романе «Возрождение»), а Питер Страуб всю жизнь будет вдохновляться именно произведениями Мейчена.