Питер Бигль «Последний единорог»

Peter Soyer Beagle. The Last Unicorn
Жанр: классическое фэнтези, притча, волшебная сказка
Повесть
Переводчики: Ю. Соколов, В. Гришечкин
Издательства: «Эксмо», «Домино» 2011
Серия: Интеллектуальный бестселлер (мини)
416 стр., 5000 экз.
Похоже на:
пьесы Евгения Шварца
рассказы лорда Дансейни
Джон Р. Р. Толкин «Кузнец из Большого Вуттона»

Немногие авторы могут похвастаться тем, что при сравнительно небольшом количестве книг стали живыми классиками для нескольких поколений. Питер Бигль как раз из таких счастливчиков.

Знакомство отечественных читателей с творчеством этого американца началось с небольшого томика в серии «Библиотека современной фантастики» в 1971 году. Конечно же, в СССР фэнтези, как и секса, «не существовало», и это был едва ли не первый сборник фэнтезийных и мистических рассказов.

Затем уже в безумные девяностые тиражом в 100 000 экземпляров вышла тоненькая книжка, на обложке которой были нарисованы кот и единорог. Она появилась как раз в то время, когда мы буквально открывали для себя жанр фэнтези; в те же годы были впервые изданы огромными тиражами переводы «Волшебника Земноморья», «Рунного посоха», «Конана» и, конечно же, «Властелина Колец». Скромная книжечка Бигля на их фоне могла бы затеряться — но нет, ее заметили и оценили по достоинству. Роман, давно уже считающийся за рубежом классикой, на русском был издан без рекламных цитат и в совершенно невзрачном виде… но текст говорил сам за себя!

Эта история — из тех, которые невозможно пересказать: как бы и сюжет изложишь, и о главных героях упомянешь, — все вроде на месте, а что-то главное пропало. Волшебство? Да, если угодно, волшебство. Потому что «Последний единорог» — волшебная сказка для читателей всех возрастов. В ней, как и положено в сказке, есть могучий волшебник, злой король, прекрасный принц, непобедимое чудовище, проклятие ведьмы, говорящий кот… и последний единорог. Бигль доказал, что фэнтези может существовать не только в формате эпических многотомных эпопей. Он обращается к дотолкиновской традиции волшебных историй, в которых естественным образом сплелись сказка, притча, миф и легенда, — сплелись и обрели новую жизнь. Да, перед нами то, что принято называть «квестом»: путешествие в поисках некой цели. Но в простенькую формулу Бигль вложил настолько глубокий поэтический заряд, что и сейчас книга выглядит оригинальной, с ее страниц буквально веет свежестью и очарованием.

Рискну предположить, что главный герой книги — отнюдь не последний единорог, не безыскусный маг Шмендрик, не его спутница Молли Отрава и даже не принц Лир. Главный герой здесь — настоящее Чудо, главная история — история о встрече с ним обычного человека, о душевном трепете и смертной тоске, которые возникают при этом. Ведь Чудо нельзя посадить в клетку, им нельзя обладать, ему не прикажешь и от него не отвернешься. Оно сродни стихии — и оно же вызывает отклик в наших сердцах, заставляя меняться нас самих. Последний единорог бежит из зверинца ведьмы Фортуны, позволяет сопровождать себя магу-неудачнику, вызывает улыбки на лицах простых людей, даже если те не понимают, кого именно видят. Принц Лир влюбляется в девушку, которой стала единорог благодаря магии Шмендрика, — и любовь преображает Лира.

Но настоящее чудо не всегда бывает серьезным. Мастерство Бигля в том и заключается, что он одинаково удачно владеет разными тональностями, передает восторг и печаль, веселье и подтрунивание. В «Последнем единороге» встречаются шутки, пародийные сценки, каламбуры. Бигль — тонкий стилист, и мастерский перевод позволяет уловить стилистические нюансы, оценить игру слов.

Кстати, по стилистике «Последний единорог» напоминает… «Вирикониум» М. Джона Харрисона, они и изданы были примерно в одно и то же время: «Единорог» в 1968-м, первая часть «Вирикониума» — в 1971 году. Оба автора, в общем-то, пользуются одними и теми же приемами, описывая мир, полный магии и чудес — живых (Бигль) или отмирающих (Харрисон). Однако если у Бигля стилистика ярко и точно работает на общую идею, то Харрисон заворожен этими приемами настолько, что забывает обо всем остальном.

Она жила в сиреневом лесу в полном одиночестве. Она была очень стара, хотя не знала об этом, и не беззаботную морскую пену напоминала теперь ее белизна, а снег, искрящийся в лучах Луны. Но по-прежнему живыми и ясными оставались глаза ее, и двигалась Она легко, словно тень облачка по волнам.

Она была совсем не похожа на тех однорогих лошадей, которых люди рисуют в книжках и называют единорогами. Она была меньше лошади, копыта ее были раздвоены, и была Она прекрасна той древней и дикой красотой, которой никогда не было у лошадей, которой стыдливо и неубедительно подражают олени и шутовски пародируют козы. Длинная и стройная шея делала ее голову меньше, чем она была на самом деле, а грива, ниспадавшая почти до середины спины, была мягкой, как пух, и легкой, как дымка. У нее были остроконечные уши и тонкие ноги с пучками белых волос на лодыжках, длинный рог над глазами сиял перламутровым светом даже в глубокую полночь. Им Она убивала драконов, исцеляла королей и сбивала наземь спелые каштаны для медвежат.