548582 
13 минут на чтение
Наши авторы пытаются представить, как разные фантасты могли бы по-своему закончить «Песнь льда и пламени» вместо Джорджа Мартина. Нет-нет, писатель жив-здоров, но его читатели уже порядком устали ждать «Ветров зимы». А недавно его ученики Дэниел Абрахам и Тай Фрэнк рассказали, что прошло время, когда они могли бы взяться за продолжение.
Первую часть мы посвятили современным западным фантастам, которые в теории могли бы дописать цикл (вспомните, как Брендон Сандерсон закончил «Колесо Времени» Роберта Джордана). А во второй части собрали тех, кто сагу уж точно не закончит: кто-то не пишет на английском, а кого-то больше с нами нет. Но пофантазировать-то можно!
Смотрите также
Если Мартин не допишет: как могли бы закончить «Песнь льда и пламени» другие авторы
Филип Пулман, Скотт Бэккер и даже Стивен Кинг!
Роджер Желязны
фото: Beth Gwynn
Желязны нет с нами уже более двадцати пяти лет — и всё же без него этот список был бы неполным. Для Мартина он был не просто учителем и вдохновителем, но одним из самых верных, самых лучших друзей. Мартин восхищался мастерством Желязны и был опустошён его внезапной смертью.
Легко придумать, что написал бы автор, чьи истории объединены общим стилем, манерой, даже идеологией. Куда сложнее фантазировать на тему Желязны, умевшего работать в крайне широком диапазоне. Фэнтези или киберпанк, супергероика или научная фантастика, малая или большая форма — в книгах Желязны жанры и сюжеты плавно перетекают из одного в другой. Не тратя ни одного лишнего абзаца на экспозицию, его герои — острые на язык трикстеры, обречённые на вечное странствие, — рвутся по сюжету вперёд сквозь динамичные сцены и отскакивающие от зубов диалоги. Можно до бесконечности представлять, сколь странные и неожиданные вещи могла бы сотворить с «Игрой престолов» его неостановимая фантазия. Ведь там, где Мартин тщательно и многостранично выстраивает последовательности событий и исторические процессы, Желязны просто спрашивает: а что, если?
И всё же лучшим ответом будет самый скучный: Роджер Желязны был опытным соавтором и никогда не вставал на пути чужой задумки и стиля. Его гениальность сочеталась с уникальной скромностью, и будь Желязны с нами, он сделал бы… точно такую концовку, какую хотел бы Мартин. Возможно, для завершения цикла он был бы лучшим Мартином, чем сам Мартин.
С другой стороны, если не подходить к вопросу так серьёзно… Желязны всё-таки всегда любил поразвлечься.
Они шли на Север уже пару дней — на горизонте уже показалась серая кромка Стены.
— Знаешь, а ведь в Королевской Гавани уже месяц пытаются выбрать короля.
— После всей этой свалки? И кто возьмётся?
— Мог бы и ты.
— Сам знаешь, никаким королём я не буду…
— …Пока не узнаешь правду. Джон, неужели она того стоит?
— Я помню молитву жреца над костями Короля Ночи. Как Красный Бог спустился и смотрел сквозь него — и как сказал об «устраненной ошибке алгоритма». И я пойду на север, за земли одичалых, за Ночной Край — туда, где всё началось. Найду то место, откуда пришли и куда спрятались боги.
— Лестницу в небо?
— Путь в вышний чертог, к Красному Богу — глазу из огня и стали. Теперь я знаю его имя, теперь он ответит на мои вопросы.
В воздухе пахло хвоей и свежестью — больше ни пыли, ни крови, ни затхлой плоти, ни серной ярости драконьего огня. Сэм вздохнул и почти неслышно проворчал в ответ:
— Всё-таки даже для бога «Хэл девять тысяч» — очень странное имя.
— Роман Файницкий
Ник Перумов
фото: Dmitry Rozhkov (CC BY-SA 4.0)
В своё время Нику Перумову принесли известность как раз книги по чужому миру — дилогия «Кольцо Тьмы», вольное продолжение «Властелина колец». Сейчас Перумова больше знают по его собственной вселенной — мирам Упорядоченного, но идеи первой книги продолжают влиять на его творчество.
Добро и зло в мирах Перумова относительны, и центральные персонажи часто побеждают большее зло ценой меньшего. В центре сюжета редко оказываются простые люди, чаще — могучие маги, воительницы и даже боги. Ставки растут от страницы к странице, герои превозмогают трудности, истекая кровью, и из последних сил справляются с напастями, только чтобы встретить новые. Редкий роман Перумова обходится без могучих артефактов, решающих судьбы целых миров. В мирах Ника, как и Мартина, хватает «чернухи» (хотя «порнухи» — в разы меньше, особенно если сравнивать с сериалом). Герои всё так же верны серой морали, а магия — не палочка-выручалочка, а опасная стихия, за которую нужно платить.
Перумов высказывался о последних книгах Мартина без восторга и едва ли взялся бы закончить цикл. Но никогда не говори никогда…
«Мечты о весне» от Перумова отбросили бы побочные сюжеты, сосредоточившись на двух-трёх героях. Они довели бы противостояние Льда и Пламени до эпичной битвы, в которой решающую роль сыграл бы опальный наследник дома Ланнистеров. Тирион, закалённый рабством, эпидемией и жизнью на чужбине, против воли становится надеждой человечества. Дух дяди Гериона, сгинувшего в пепле Валирии, является ему во сне и велит плыть вместе с Дейенерис к Староместу. Там карлика ждёт дуэль с Эуроном Грейджоем, которую Тирион проигрывает, попадая в плен. Но мелкий рост позволяет герою сбежать, прихватив попутно валирийские доспехи пирата.
Добравшись до Королевской Гавани, Тирион правит доспехи под свою фигуру у Тобхо Мотта. Теперь карлика не остановить! Для победы над Иными, всеразрушающим Льдом, ему нужен меч Светозарный. Поиски в лагере Станниса Баратеона оказываются тупиком, но его самого находит Братство без знамён, и, когда всё уже потеряно, Эдрик Дейн передаёт Тириону выкованный из метеоритного железа непримечательный меч. В руках наследника Ланнистеров он начинает светиться красным и золотым. Иные рассыпаются при одном лишь касании магического клинка. В финальной битве безымянный Иной метким выпадом грозится проткнуть сердце спасителя человечества… но валирийские доспехи чудом спасают Тириона.
Однако всё имеет свою цену. Север после схватки превращается в магическую пустошь, где не может расти ни одно дерево. Семеро, наблюдавшие за войной смертных и не дававшие им ранее никаких знаков, окружают Тириона. Не спрашивая его мнения, они делают его духом-хранителем Вестероса, подотчётным лишь Неведомому. Ему предстоит большая работа — вывести людей за Перешеек и наладить жизнь после битвы с Иными.
— Павел Ильин
Джеймс Кори
фото: Elf (CC BY-SA 3.0)
Тай Фрэнк и Дэниел Абрахам, авторы цикла «Пространства» объявили, что не планируют завершать сагу Мартина. И всё же пофантазировать о том, какой она стала бы под их руководством, нам никто не мешает.
Итак, Дейнерис погибает где-то там, посреди Эссоса. Но её драконы, будто чувствуя последнюю волю матери, устремляются за море на Вестерос, выполнять никому уже не нужное предназначение: бессознательно и бесцельно убивать, сжигать и сеять хаос.
Тем временем в самом Вестеросе зреет конфликт: закалённые мертвецы Короля Ночи, организованное милитаристское сообщество, строят свою цивилизацию в суровых полярных условиях и недовольны, что главы Семи Королевств им не помогают. Лорды отказывают мертвецам в любых просьбах и запрещают эмиграцию на юг, а среди жителей распространяют пропаганду, рисуя Короля Ночи злым владыкой тьмы, жаждущим погубить всё живое. Сам Король возражает и напоминает, что мертвецы и лично он были рабами детей леса, которые вынуждали их идти на войну.
Одичалые, живущие между этими двумя фракциями, выполняют грязную работу, прозябают в нищенских условиях и с трудом находят пропитание. Неудивительно, что они вынуждены совершать набеги то на одних, то на других. И Семь Королевств, и Король Ночи считают их обычными невежественными бандитами. Лидер Одичалых Манс пытается отстаивать права своего народа, а власти считают его террористом.
Когда драконы нападают на континент и начинают уничтожать людей и мертвецов, соперники вынуждены на время забыть о разногласиях и объединиться против общего врага. Прибывший в Вестерос Джорах всех заверяет, будто никогда не любил погибшую Дейенерис и они были просто товарищами.
Мейстеры еле-еле успевают откачать Джона Сноу после ножевых ранений и прописывают ему отвар, который придётся пить до конца жизни, чтобы не встретиться с Семерыми раньше срока. Джон благодарит лекарей и собирает вокруг себя братьев и сестёр, чтобы спасти Вестерос от наследия Бурерождённой. Брана периодически посещают видения, в которых появляется трёхглазый ворон в шляпе и говорит странные вещи низким голосом. «Крылья вьются ввысь вьются вьются невероятные структуры ввысь ещё немного до дуги вьются крылья структуры ввысь до черноты на свободу сквозь вьются ещё немного странные структуры…»
Бран рассказывает о видениях Джону, и тот решает, что в них ключ к победе. Он скачет на встречу с Тирионом (подробно описываются векторы сил давления шенкелей на бока лошади, а также сила трения поверхности дороги и сила тяжести). Тирион объясняет Джону, что в игре престолов проигрывают и те, кто полагается на силу, и те, кто всё отдаёт на откуп дипломатии, — выигрывает лишь сторонник комплексного подхода.
Джон мчится обратно к своему верному отряду Старков и сообщает, что с драконами нужно договариваться, но и пригрозить придётся. Родственники смотрят на него словно на идиота, однако соглашаются помочь. В Винтерфелле их настигает Визерион, полностью испепеляя город и всех жителей, кроме отряда Джона. По стране ползут слухи, что Старки — единственные, кому по силам пережить встречу с драконом.
Сноу договаривается с Королём Ночи и во главе его армии выходит навстречу драконам. Он просит тех улететь ввысь, сквозь облака, в черноту неба к каким-то странным структурам, о которых они вроде бы мечтают, и вынимает из ножен меч, с усмешкой оглядываясь на стоящую за спиной армаду мертвецов. Драконы смиренно подбирают перепончатые крылья поближе к бокам и взмывают к солнцу, дабы сгореть в его лучах. Джон и не подозревает, что они вовсе не испугались, а лишь выполнили приказ Таргариена.
Король Ночи заключает мир с Семью Королевствами и даже пропускает на север через свои Земли Вечной Зимы исследовательскую экспедицию. Через год она возвращается и докладывает, что за Белой Пустошью начинается новый зелёный континент, которым не владеет ни один король. Тысячи людей из Семи Королевств устремляются на новые земли, чтобы создать там собственное государство. Король Ночи обсуждает это со своим генералом:
— Мы должны присоединиться к людям и освоить новые территории, — говорит он.
— Но наш дом здесь, в извечных снегах! — возражает генерал.
— Сколько лет мы пытаемся создать тут приемлемые условия? Это напрасный труд, тем более теперь, когда наши бывшие враги открыли ворота в новый рай.
— Они всегда были слишком изнежены, они не умели работать, как мы, не умеют и воевать. А ещё они не ценят то, что их окружает, как и ты, Король.
— Я всегда обещал своему народу лучший мир. И я его дам.
Скрывающиеся под псевдонимом Джеймс Кори не останавливаются на этом и пишут ещё два дополнительных романа во вселенной «Песни льда и пламени». Действие в них разворачивается спустя 30 лет на новом континенте. Здесь уже выросли поселения, границы поделены между людьми и мертвецами, периодически вспыхивают мелкие стычки: люди орудуют драконьими заточками и жгут трупы, мертвецы их просто едят.
И только седовласый, умудрённый жизнью старик Джон Сноу не находит себе места: его интересуют здешние развалины и сгинувшая цивилизация, которая старше самой Валирии. Если кто-то погубил этих титанов, что смогут сделать они, простые смертные и такие же простые бессмертные?
«Нужно спросить у Брана, — думает Джон Сноу. — Пусть спросит у трёхглазого ворона в шляпе».
— Антон Минасов
Макс Фрай
фото: Rodrigo Fernández (CC BY-SA 4.0)
Если поставить рядом Джорджа Мартина и Макса Фрая, контраст получится тот ещё: английский бифштекс с кровью и венский кофе со взбитыми сливками. Хотя оба автора формально пишут фэнтези, вряд ли вам захочется употреблять их книги вместе — уж слишком разные у них подходы к жанру в целом и сюжетам в частности. Однако есть то, что роднит обоих авторов, — чистая и бескорыстная любовь к вкусной еде!
Фрай славится особенной иронично-мягкой манерой повествования. Именно в таком тоне удобнее всего философствовать над похождениями героев, будь то рассказ о бедном музыканте из Питера или история древней сущности, которая решила воплотиться в человеке. Сюжет у Фрая имеет второстепенное значение — на первый план выходят мелкие детали, благодаря которым создаются необычные образы городов, людей и прочих существ.
Итак, что, если бы Светлане Мартынчик каким-то чудом выпало закончить цикл «Песнь льда и пламени»? История кровавых интриг не станет притчей-сказкой, но даже этот мир можно вписать во вселенную Фрая. А для решения проблем, которые наворотили в предыдущих томах, автор, скорее всего, воспользовался бы привычной схемой и извлёк из кустов самого себя в виде главного героя. Магия и драконы получили бы гораздо больше развития, а все конфликты были бы мирно разрешены разговором за кружечкой камры.
—Итак, — заметил Джуффин, тщательно выбивая из трубки пепел с намерением засыпать туда новую порцию табаку, — ты уверен, что эти существа — именно то, что нужно Шамхуму?
Я задумчиво покачал ногой. В городе в горах потихоньку занимался летний рассвет, окрашивая мостовые яркими жёлтыми всполохами, бликуя на тщательно вымытых окнах маленьких кафе и рассылая горсти солнечных зайчиков по зелёной листве старого сада Кофейной гущи. Именно там кеттариец меня и застал, отдыхающим после очередной вылазки в другой мир. Лисицей подкараулил, а теперь сидит, щурится на свету, ждёт моего рассказа.
— Она не хотела без них уходить, даже Сотофе чуть не отказала. Их в Ехо не потащишь, это и дураку видно, а тут она с ними хотя бы увидеться может. Да и местным какое-никакое развлечение, красивые же они, — наконец неохотно заметил я.
Джуффин с сомнением на лице затянулся первой порцией дыма.
— А как тебя вообще в их мир занесло? Снова погулять потянуло?
— Помните, вы говорили об Азо Рахе, магистре ордена Пылающего Меча, чьё древнее заклинание во время последнего дела так некстати нам помешало? Ну вот, я нашёл мир, куда он ушёл с учениками ещё в Смутные времена. Джуффин, поверьте, он сам себя наказал — в том мире даже нет приличного кофе! Мне там сразу не повезло: воплотился посреди местного зомби-апокалипсиса. Стоял, как дурак, в чистом поле, с одной стороны — гигантский замок с наш Рулх, с другой мороженые мертвецы строем идут.
— Что, снова пришлось к старым добрым Смертным шарам обращаться?
— Ага. Разобрался с мёртвыми, стал местным героем на полставки, а тут и Азор с ребятами подоспели. Пришлось растаскивать ссорящихся по углам, а то у них там чуть ли не новые Смутные времена начинались, выслать на отдельный остров старую королеву, чтобы она могла жить с ребёнком, посадить на престол нового короля, которого ученица нашего магистра с того света вернула… Дени сначала против была, но когда я объяснил, что у неё есть потенциал к истинной магии, согласилась учиться в Ехо. Теперь мечтает вернуться и построить с помощью этих сил лучшее общество, но что-то мне подсказывает, что не вернётся. Не дело могущественным колдуньям на такие мелочи размениваться.
Кеттариец с улыбкой поднял голову к кружившей в небесах крылатой тени.
— Как знать, сэр Макс, как знать. Но эти твои драконы мне определённо нравятся.
— Ксения Осьминина
Бонус:
Джон Р.Р. Толкин
Худ. Murilo Araujo
Мы, конечно, не могли не вспомнить об одном из отцов фэнтези. Но сколько ни пытались вообразить, как сам Толкин мог бы закончить «Песнь льда и пламени», всегда приходили к выводу, что сага Мартина из антифэнтези и так уже перекочевала в эпическое фэнтези. И Толкин закончил бы его примерно тем же, только вместо демократических выборов в финале усадил бы на трон законного наследного короля — Эйгона Таргариена.
— Антон Минасов
Терри Пратчетт
Великий Иной проснулся в нигде и в никогда — впервые в своей не-жизни. Вокруг простиралось ничто.
Великий Иной был недоволен: во-первых, происходящее существенно расходилось с его планами, а во-вторых, он вообще не помнил, чтобы когда-либо засыпал. Великий Иной попытался призвать слуг — и не получил ответа. Попытался пробуравить что-то взглядом — и не нашёл что. В конце концов он впал в такое раздражение, что захотел просто кого-нибудь убить… И в этот момент почувствовал, что находится в этом месте не один.
Вдруг он понял, что оказался здесь не просто так. Что должен был очутиться здесь уже давно — и опоздал с приходом на несколько тысяч лет. Что рядом с ним находится кто-то, кого он тогда обманул. И этот кто-то стал первым разумным существом, пугающим Великого Иного до самой глубины его не-живой души.
Сейчас этот кто-то стоял прямо у него за спиной.
— Я ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ РАЗОЧАРОВАН, — сказал этот кто-то.
— Роман Файницкий
Говард Лавкрафт
худ. Франсуа Лоне
«…И тогда мои уши взрезал скрежещущий звук: крылатое змееподобное чудовище споткнулось, захлебнувшись собственной кровью. Всем своим мерзким туловищем оно осело на пол подземелья и умерло, найдя свой конец там же, где и его младшие предки. Мне оставалось лишь с ужасом смотреть на дело моих рук — плод трудов того, что говорило сквозь меня.
И я бежала так далеко, как только смогла, и постаралась забыть всё, что со мной происходило. Но теперь ко мне приходят странные сны — напоминания о тех ужасных событиях. В этих снах я вспоминаю древние тайны, что Ночь нашёптывала мне на ухо: о Великом Сне и о Пробуждении, чьим свидетелем мне не повезло стать. О собственной несчастной судьбе — быть пешкой в многовековой игре могущественных существ.
Теперь вы знаете всё. Пусть эти строки послужат предупреждением и для вас: какая бы сила вас ни звала, не приезжайте в Вестерос. Здесь мертвецы восстают из могил, во тьме костров вершатся зловещие ритуалы, в водах поджидают чешуйчатые слуги Утонувшего Бога, а в воздухе парят огромные твари, чьё пламя разъедает металл. На этой туманной земле не найти спасения или искупления, а у местных жителей не дождаться помощи. Отныне и навсегда жизнью и смертью здесь распоряжаются Древние Боги.
На этом я вынуждена закончить свою историю. Если вы обнаружили эти записи, прошу меня не искать — это значит, что я всё-таки была призвана своим хозяином. И скоро я тоже пройду по дороге своих предков — к Тайному Создателю, Врагу Глубины, Прячущемуся в Огне, Зловещему и Наблюдающему, Обжигающему и Первозданному. Потому что Р’глор, Великий Проснувшийся, зовёт меня с каждым днём всё сильнее.
И мне всё труднее ему не отвечать».
***
Эти записи были обнаружены в гробнице древней королевы Дейенерис Таргариен, и многие столетия лучшие умы бьются, пытаясь понять их зловещий смысл.
— Роман Файницкий
