Ярослав Калфарж «Космонавт из Богемии». Философские беседы с космическим пауком

«Космонавт из Богемии» — это как если бы Станислав Лем и Франц Кафка решили творить в соавторстве, делая грань между фантастикой и безумием настолько зыбкой, что так и остаётся загадкой: был ли паук Гануш? Да что там паук… был ли вообще полёт в космос?Якуб — бесконечно травмированный человек. Он травмирован физически: его тело измождено, а зуб гниёт и болит. Он травмирован морально: его жена Ленка то ли изменяет ему, то ли не изменяет, но так или иначе разорвала все контакты. И прежде всего он травмирован духовно: как и многих соотечественников, Якуба преследуют отголоски глубокой исторической травмы.Отсюда вытекает вопрос — насколько «Космонавт из Богемии» может считаться фантастикой? Технически — да, тут есть полёт в космос, инопланетные существа и многие другие жанровые маркеры. Но по сути перед нами роман взросления, современная проза — и в свете этого фантастические детали делают книгу похожей на притчу.Заметно, что Калфарж очень хочет в большую литературу. Он использует все привычные для таких текстов мотивы: тут и судьба ребёнка на фоне политических и социальных перемен, и столкновение с Чужаком для познания Себя, и экзистенциальное одиночество, и эскапизм, и возвращение к корням… Понятно и то, зачем нужно фантдопущение в виде космического полёта — чтобы усилить отчуждённость персонажа, чтобы создать более фактурного Чужака, да даже для того, чтобы дать герою полностью погрузиться в воспоминания, не отвлекаясь ни на что бытовое! Может быть — и для того, чтобы текст выделялся на фоне других подобных, проходя по краешку жанров.Первая половина романа выдерживает вес авторского замысла, умело лавируя между фантастикой и реализмом, поднимая вопросы национальной идентичности, смысла жизни, свободы, вины за преступления отцов, человечности, феномена Первого Контакта — и тонкой грани между здравомыслием и безумием. Это хорошо, глубоко, трагично — и немного смешно, пусть даже и за счёт довольно клишированного образа забавного в своей непосредственности инопланетянина. Эта часть насыщена трогательными и сентиментальными деталями, детскими и взрослыми бедами: здесь есть смерть родителей, государственный переворот, стигматизация семьи «стукача», лишение дома — и прах дедушки в коробке из-под сигар.Увы, со второй половины роман начинает стремительно терять все набранные ранее баллы. Грубоватые элементы шпионского триллера подавляют хрупкость экзистенциализма, рефлексий и фрустрации. Герой, который до этого клял себя за эгоизм, снова начинает самовольно принимать решения не только за себя, но и за свою супругу, а также за целый инопланетный вид (если мы принимаем за данность, что вся линия с Ганушем не галлюцинация), уничтожая его представителя.В итоге история начинает рассыпаться, превращаясь лишь в набор любопытно оформленных и раскрытых идей. Казавшаяся незыблемой тема вины и травмы на время растворяется, чтобы вынырнуть ещё раз — тогда, когда она… наверное, уже и не нужна? Даже встреча героя с Человеком-Башмаком, врагом из прошлого, слишком предсказуема — настолько явно она стремится придать всему предыдущему повествованию каркас, что становится как-то неловко.Итак, первая часть романа — по-хорошему старомодная фантастика. Та, в которой человеку нужно покинуть Землю, чтобы встретиться с самим собой. Вторая часть — также по-хорошему старомодный экшен. Из тех, где человек становится невидимкой, чтобы встретиться с заклятым врагом. В итоге получилось что-то современно-нейтральное, любопытное, интригующее, оставляющее читателя с кучей вопросов.