Итак, Крис Чибнелл.Сценарист серий:

• «42»
• «Голодная земля» / «Холодная кровь»
• «Жизнь Пондов»
• «Динозавры на космическом корабле»
• «Сила трех»
• «P.S.»

На них и будем основываться, не оглядываясь на иные проекты: «Доктор Кто» все же достаточно специфичен и диктует свои условия игры. Вот и посмотрим, насколько уютно Чибнелл чувствует себя в его рамках.

Бэкграунд спутников

Первое, что бросается в глаза, — интерес Криса к спутникам Доктора и тому, что остаётся у них за спиной. Практически во всех сериях, сценаристом которых выступал Чибнелл, фигурировала семья: в «42» Марта звонила матери, в «Динозаврах...» и «Силе трёх» был отец Рори, а уж «P.S.» и вовсе целиком посвящена Брайану. Условно этот мотив можно назвать «то, что происходит со спутниками, когда Доктора (ещё, уже) нет рядом» — он ярко выражен в «Жизни Пондов» и «Силе трёх», где мы многое узнаём о каждодневной жизни Эми и Рори.

Способности и сила спутников Доктора без Доктора

Мотив, закономерно вытекающий из предыдущего. Чибнелл любит разделять Доктора и его спутников, позволяя им ярче проявить себя: в «42» Марта самостоятельно отправляется открывать двери, в «Голодной земле» Эми и Рори волею случая предоставлены сами себе, в «Динозаврах...» они также разделяются, оказавшись на разных палубах корабля. В «Силе трёх» всё немного иначе, но это лишь подчеркивает общую идею: в критической ситуации спутники Доктора вполне равны по силам самому Доктору (отсюда и сила трёх, а не одного Доктора).

Смерть во вселенной

А вот здесь всё очень интересно. Чибнелл вполне себе убивает: вспомним спорное решение соломонова вопроса в «Динозаврах...», когда Доктор оставляет маячок на корабле злодея, тем самым подписывая ему смертный приговор; вспомним погибших в «42»; убитую силурианку в «Голодной земле»; разговор Брайана и Доктора в «Силе трёх».Отношение к смерти у Криса спокойное, я бы даже сказала — вполне себе обыкновенно-человеческое. Люди умирают — это печально. Почтим их память — и будем двигаться дальше. Если РТД относился к смерти как к трагедии, как к страшному, но неминуемому концу, а Стивен, напротив, считает что со смертью можно (и нужно) бороться, то Чибнелл сосредотачивается не на самом факте смерти, а на том, что будет после; на том, как смерть человека влияет на мир, что остается после него.Поэтому у РТД главное — прожить насыщенную, «фантастическую» жизнь, сделать как можно больше, прежде чем придётся остановиться, а у Моффата — пытаться отодвинуть эту остановку как можно дальше (а лучше и вовсе её избежать). Чибнелл же принимает смерть как один из фактов окружающей нас реальности — и похоже, сам умерший интересует его гораздо меньше, чем те, кому удастся умершего пережить. Отсюда и прекрасная «P.S.», отсюда — смерть силурианки, ценная для сюжета своими последствиями, отсюда — смерть капитана в «42» (не трагедия, но спасение для остальных).

Как-то так. Из вышесказанного предполагаю, что нас ожидают богатые бэкграундом спутники (без появляющейся/исчезающей семьи, как у Клары) и, вероятно, более коммуникативный Доктор, позволяющий себе проявлять несколько больше чувств. В сериях Чибнелла есть два нежно любимых мною момента ньюскула: передача ключа от ТАРДИС Марте и фраза про список на Рождество у Одиннадцатого. При этом вполне вероятно, что Доктор начнет принимать более жёсткие решения (вспомним смерть Соломона), но не станет слишком мучиться из-за них, задаваясь вопросом их уместности, то есть исчезнут метания на тему «докторости» и поиски самого себя. Подозреваю, что Доктор Криса Чибнелла будет четко знать своё место — и будет уверен в своих решениях.И когда он скажет непременное: «Я — Доктор», никаких сомнений ни у него, ни у нас не будет.И лишь одно печалит меня: то, что эту фразу произнесёт, скорее всего, уже не Питер Капальди.