20842 
4 минуты на чтение
Что, если правительство США решит пустить поколение молодых мужчин на пушечное мясо, но у этого поколения найдётся чем ответить? Анархистская революция «Бойцовского клуба» быстро переходит в мрачную тоталитарную диктатуру «Рассказа служанки». В стране зреет революция, спровоцированная самиздатовской книгой «Ссудный день» и сетевым списком «кандидатов на убийство».
Chuck Palahniuk «Adjustment Day»
Жанр: антиутопия
Выход оригинала: 2018
Переводчик: Е. Алексеева
Издательство: АСТ, 2018
Серия: «Чак Паланик и его бойцовский клуб»
Похоже на:
Маргарет Этвуд «Рассказ служанки»
фильм «Чистка» (2013)
Новой книги Чака Паланика, ранее весьма плодовитого писателя (15 полноформатных книг за 18 лет), пришлось ждать четыре года. За это время в Штатах прошли президентские выборы, до предела обострившие замшелые вопросы расизма, гомофобии, феминизма и прав человека. Новая повестка дня явно повлияла на Паланика, всегда державшего нос по ветру в том, что касается политики и общественных настроений.
«Ссудный день» — история недалёкого будущего, в котором поколение миллениалов уже заявляет о себе так громко, что американские законодатели задумали уничтожить изрядную его часть, отправив на вымышленную войну. Откуда же им было знать, что миллениалы уже всё решили для себя — точнее, им подсказала книга некоего Толботта Рейнольдса «Ссудный день».
Охватившая всю страну сеть тайных обществ, в которых состоят исключительно мужчины, спланировала всё, что нужно американцам для счастья. Пункт первый: убить всех власть имущих, а заодно умничающих университетских профессоров и лживых журналистов — все фамилии нежелательных персон собраны на специальном интернет-сайте. Пункт второй: поделить власть между собой пропорционально количеству и важности убитых. Пункт третий: разрезать территорию Соединенных Штатов на три части — для белых, для чёрных и для геев, всех остальных выслать за пределы страны. Но, разумеется, всегда что-то может пойти не так…
Если вводные «Ссудного дня» напомнили вам о «Бойцовском клубе» (сеть тайных обществ, их загадочный руководитель, анархистская революция как конечная цель) — вам не показалось, или, во всяком случае, показалось не только вам.
Но там, где заканчивается «Бойцовский клуб», самая интересная часть «Ссудного дня» только начинается.
В «Ссудном дне» Паланик показывает не только то, как его герои-аутсайдеры дошли до жизни такой, но и то, что у них может получиться, если они пойдут до конца, построив прекрасный новый мир своей мечты.
Грядёт новый крестовый поход — Поход Одного Дня, — и они получат награду, сравнимую с поместьями и титулами, которые пожаловали крестоносцам. Награду, которая долговечнее земли и денег. Они возьмут в супермаркете бумажный пакет, набьют его ушами и займут место в истории. Эстебан, Бинг и все их потомки встанут во главе самой могущественной нации в грядущих веках.
Героев в «Ссудном дне» много, даже слишком. То и дело возникают новые персонажи, в гобелен из уже существующих сюжетных линий вплетаются новые — благо все более-менее доводятся до логического конца. Следить за героями, которые даже не успевают толком раскрыться, довольно сложно. К счастью, у романа есть общий ритм — как всегда, Паланик оттачивает стиль своей прозы до бритвенной остроты. Именно этот ритм рано или поздно подхватывает читателя, чтобы донести до последней страницы небольшого, но крайне насыщенного событиями романа.
В русском издании Паланику повезло с переводом: текст читается отлично.
Чёрный юмор автора передан на ура, игра слов присутствует, стилистические сдвиги (например, любовь к «высокому штилю» у властителей неофеодального Государства Арийского) на месте, и даже явные включения чисто российских реалий («либераст», «деды воевали») роман не портят, а вполне органично вписываются в общую картину.
Конечно, если перестать лихорадочно переворачивать страницы и начать задавать автору вопросы, то созданный им мир может вдруг рассыпаться на куски. Почему, например, недобрым молодцам с оружием в руках, лихо выкосившим всю элиту нации ради «нового феодализма», никто не оказал сопротивления, да и мир никак не отреагировал на распад Штатов? Ведь только в финале романа появляется намёк на то, что какой-никакой «резистанс» имеет шанс появиться. Почему автор карикатурно показал ультрапатриархальное Государство Арийское и гиперлиберальную Гейсию, но в образе афроамериканской Блэктопии нарисовал волшебную страну, почти что Ваканду? Сам Паланик в интервью объяснял это тем, что, будучи белым мужчиной и геем, чувствует себя вправе ходить по больным мозолям первых и вторых, а вот с чёрной культурой он так не рискнёт.
Ну и прочие мелочи: например, непонятно, что в Гейсии делают с бисексуалами (разнополые связи в этой дивной стране запрещены под страхом депортации), куда в Государстве Арийском подевались почти все мужчины (у «вождей белой расы» здесь огромные гаремы), как определять «место жительства» для людей мультиэтнического происхождения, которых в Штатах уже практически большинство — а «истинных арийцев» однозначно ничтожное количество…
В общем, создание непротиворечивой картины будущего в задачи автора явно не входило.
Зато Паланику удалось то, что всегда отлично удавалось: заставить читателя размышлять на неудобные и неполиткорректные темы, шокировать обилием физиологических деталей (вроде подробного описанных разложения трупа или экстремального удаления мочепроводящего катетера), рассмешить хлёсткими шутками и порезвиться на буйноцветущем поле постмодернизма. В романе немало литературных аллюзий (одна из ключевых для его понимания книг — «Гроздья гнева» Джона Стейнбека). Даже «Бойцовский клуб» Паланик — опережая критиков — упомянул в «Ссудном дне» дважды, а один раз — и самого себя, совсем не в лестном ключе. Впрочем, над собой этот писатель умеет смеяться не хуже, чем над всем остальным миром.
Деконструкция «Бойцовского клуба» удалась — Паланик давно не писал так бодро и азартно, и толика сентиментальности ему ничуть не повредила. Впрочем, читателям Паланика просто необходимо обладать очень специфическим чувством юмора и не падать в обморок от физиологических подробностей. Если это про вас — читайте смело.
Молодые сердитые
Теорию «молодёжного бугра», на которой Паланик строит свою революцию, он не выдумал. Согласно американскому политологу Джеку Голдстоуну, рост протестных настроений в обществе напрямую связан с преобладанием молодёжи (главным образом — мужчин до 25 лет) в составе населения. С «молодёжными буграми» Голдстоун и его последователи связывают и Французскую революцию, и волнения в Европе середины XIX века, и 1917 год в России, и даже «арабскую весну».
