28128 
3 минуты на чтение
Где-то на Балканах есть два города, с которыми случилось странное: они одновременно существуют на одном и том же месте. Бешель и Уль-Кома — города очень разные и одновременно похожие. Здесь родители с младенчества учат детей не замечать одетых иначе прохожих, здания непривычной архитектуры, машины со странным дизайном. Здесь два человека могут идти по одному тротуару, но никогда не смогут друг друга коснуться или заговорить — ведь все, кто сознательно преступил Границу, вне зависимости от причины, исчезают без следа. За неприкосновенностью Границы следит спецслужба, именуемая без затей — «Брешь»: вездесущая, незримая, с беспредельными полномочиями.
В таких условиях работает полицейский инспектор отдела особо тяжких преступлений Бешеля Тьядор Борлу. В бедном квартале находят труп женщины. Выясняется, что это американская студентка, которая искала доказательства существования Орсини, третьего города, по преданиям существующего между Бешелем и Уль-Комой и скрытно руководящего ими. Кто-то наверху блокирует любые попытки передать дело на откуп Бреши, и Борлу с двумя коллегами приходится докапываться до сути самостоятельно.
The City & The City
China Miéville
The City & the City
Роман
Жанр: фантастический детектив
Год издания на языке оригинала: 2009
Переводчик: Г. Яропольский
Издательство: «Эксмо», 2013
Серия: New Fiction
448 стр., 5000 экз.
Похоже на:
Умберто Эко «Маятник Фуко»
Джордж Оруэлл «1984»
«Город и Город» кардинально отличается от прежнего творчества Мьевиля по исполнению, стилю, сюжету и идейному наполнению. На фоне «Нью-Кробюзона» новый роман смотрится своеобразным упражнением в самоограничении. Буйство воображения сменилось суховатой строгостью с единственным фантастическим моментом — устройством городов.
Перед нами полицейский детектив с элементами нуара, в котором все загадки получают вполне реалистичное объяснение. В «Нью-Кробюзоне» сюжет всегда был размыт, тонул в экстравагантности и избыточности показываемого мира. Здесь же минимальная фантастичность не позволяет автору отвлекаться на описания, хотя видно, что и самая обыкновенная повседневная жизнь объединённого Города завораживает Мьевиля не меньше сюрреалистических пейзажей Бас-Лага.
Барочная многословность, натурализм, гротеск, столь характерные для стиля Мьевиля, также исчезли. Язык «Города и Города» подчёркнуто беден, ведь Борлу — рассказчик, которому не свойственно отвлекаться от сути вопроса. Только иногда он даёт экскурсы в историю и устройство мегаполисов-двойников.
Самые же интересные изменения претерпела идеологическая сторона романа. Известный социалист, Мьевиль поначалу вроде бы не изменяет своей манере. В мире Бешеля и Уль-Комы существуют свои унификационисты и националисты, но первые в большинстве наивные молодые мечтатели, а вторые — тупая сила, разменная монета в политических играх. Отношение к националистам у Мьевиля подчёркнуто отрицательное, но и к «левакам» он скорее равнодушен. Так, один из героев романа, инспектор Дхатт, помощник Борлу в Уль-Коме, при допросе унифов применяет насилие, оставаясь при этом положительным персонажем.
Издательская аннотация сравнивает «Город и Город» с творчеством Оруэлла и Кафки. В городах действительно царит контроль если не над мыслями, то над чувствами и восприятием. Люди не вольны смотреть, куда вздумается, и серьёзно ограничены в передвижении, находясь под абсолютной властью закона о нерушимости Границы. Вот только когда барьер на краткое время рушится, никому это счастья не приносит, а таинственное, всесильное и безжалостная Брешь оказывается единственной силой, способной реально защитить оба города.
Через пару секунд на месте объявились представители Бреши. Некоторые из них, наверное, были тут и раньше, но сейчас, казалось, дым сгустился на месте аварии и они вышли оттуда, двигаясь настолько быстро, что никто не мог ясно рассмотреть их, с такой властностью и абсолютной силой, что уже через мгновение они держали территорию катастрофы под полным контролем.
Особенно интересно, что Бешель и Уль-Кома представляют две разных культуры. Бешель напоминает Восточную Европу, сотрудничающую с Западом, тогда как Уль-Кома — типичное ближневосточное поселение, враждебное к США. При этом в Бешеле царит атмосфера декаданса и упадка, тогда как его сосед процветает экономически и культурно. И незримая, но непроходимая Граница между ними приобретает характер, как минимум, политического манифеста.
Если рассматривать «Город и Город» с этой стороны, то роман превращается из детектива в развёрнутую метафору о невозможности глобализма и о сложных взаимоотношениях Востока и Запада, которым, как писал Киплинг, «вместе не сойтись», пусть и живут они бок о бок. В этом свете вся сюжетная линия с Орсини придаёт картине ещё больше пессимизма. Конечно, это одна из трактовок романа, который можно прочитать как просто средней увлекательности детектив в необычном антураже.
Пожалуй, именно здесь излишняя рассудочность, отстранённость и холодность Мьевиля сыграли с ним злую шутку. Роман выглядит откровенно сконструированным, ему не хватает жизни. Мьевиль в очередной раз подтвердил, что он всё-таки писатель скорее для ума, нежели сердца.
