Похоже, империя Тевинтер вот-вот проиграет многовековую войну. Фанатики-кунари, осаждая имперские города, угоняют в свои лагеря сотни пленников. Непокорный эльф Страйф мечтает о побеге, а тевинтерец Мирион боится высунуться лишний раз. Смогут ли оба они спастись, если скованы одной цепью?

Патрик Уикс
Три дерева до полуночи 

Часть первая

Мирион из Вентуса знал о кунари немногое. Еще неделю назад они были мелкой неприятностью: воевать с ними отправляли неопытных солдат, а жители пеняли лишь на то, что платят слишком большой налог на защиту от рогатых дикарей.

Прозрение наступило с первым залпом кунарийских пушек, а менее чем через день пал Вентус, жемчужина Тевинтера.

Кунари расправлялись с людьми в броне, собирали в загоны безоружных… Простых детей, женщин и стариков вскоре отпустили по домам, а чародеев истязали. Их крики были чудовищны: разум магов убивали с помощью алхимии. Теперь они — пустые оболочки с отсутствующим взглядом — мели улицы, спотыкаясь и волоча по грязи прекрасные, расшитые золотом мантии.

В трудовые лагеря ссылали только мужчин.

После нескольких дней, проведенных в трюме кунарийского корабля, полуденное солнце слепило особенно ярко. Мирион щурился, ковыляя вместе с другими пленниками. Ноги сковывала грохочущая цепь. Песчаный пляж сменился лугом, а вскоре после этого — лесом. На зеленых изогнутых стволах чернела плотная листва, напоминая тучу, откуда вот-вот хлынет ливень и омоет землю.

— Вишанте каффас, — пробормотал Мирион.

Кунари — вот же мерзавцы! — увезли их на окраину леса Арлатан.

Едва судно покинули последние пленники, кунари, раздетый по пояс, рычащим голосом приказал выстроиться в шеренгу. При этом он размахивал мечами, которые с легкостью разрубили бы лошадь.

Наконец, вперед вышел другой кунари, крупнее остальных. Он был мрачен, серую кожу покрывали золотые и красные полосы, а броня состояла из веревок с узлами, обвитых вокруг шипов. Обращенные вперед зазубренные рога защищали лицо с обеих сторон, подобно низко надвинутому шлему. Один рог был отрублен — вероятно, в бою — и заменен стальным.

— Баз! — воззвал кунари низким голосом, от которого Мирион содрогнулся. — Это вы. Баз. Вещи. Вам неведомо, что должно быть, а чего не должно. Наставления Кун помогут вам это узнать.

— Какое великодушие, — пробормотал с южным акцентом высокий заключенный, стоявший перед Мирионом.

Мирион опустил голову. Если кунари захочет выбрать какого-нибудь пленника для жесткого разговора, пусть это будет не он.

— Я Баз-таар, надзиратель баз, — продолжил главарь кунари. — Теперь вы — мои вещи. Работа продлит вам жизнь. Сопротивление приблизит смерть. Попытка бежать… — на его лице медленно расползлась улыбка, — приведет вас в руки Мастера Охоты.

Он указал на кунари-воина в более легкой броне из полосок кожи и драконьей чешуи, с оплеткой из жесткого красного шнура. На лице Мастера Охоты были нарисованы черно-белые полосы. Его холодный взгляд скользнул по пленникам. Баз-таар объяснил:

— Беглецов он выследит и заставит страдать, как страдали маги из Вентуса.

Мирион ощутил надвигающуюся панику, но поборол ее усилием воли, замерев неподвижно и очистив свой разум. Вскоре он почувствовал, что может поднять глаза, не выдав себя.

Баз-таар продолжил:

— Вы возьмете топоры. Вы будете рубить лес. Станьте полезными и послушными, чтобы однажды заработать себе место в Кун. — Посмотрев на пленников в очереди, Баз-таар фыркнул: — Идите.

Мирион бросил нервный взгляд на Мастера Охоты, но кунари-следопыт возвратился на корабль. Вперед выступили кунари-охранники: разбившись на пары, они приносили массивные сундуки и опускали их на песок. Подойдя ближе, Мирион увидел, что внутри лежат деревянные топоры, тяжелые и грубые — достаточно острые для рубки деревьев, но неудобные в бою. Каждого пленника снабжали инструментом и сразу отсоединяли от общей длинной цепи.

Однако полной свободы им не давали. Отпускали по двое, вешая на лодыжки цепь не длиннее предплечья Мириона. Сбежать, будучи скованным таким образом, под силу только цирковому артисту.

Мирион сам не заметил, как настал его черед — а также пленника, стоявшего перед ним. Последний вышел из строя, держась прямо, расправив плечи под коричневой рабочей туникой. Мирион обратил внимание на серебристые волосы и накинул ему несколько десятков лет.

— Ну и ладно, — заявил пленник, протягивая охраннику, что доставал топоры из сундука, мозолистую руку. — Значит, идем работать.

А потом обернулся, и Мирион увидел кончики его ушей.

Эльф! Все ясно.

Кунари вручил ему топор, и Мирион насмешливо скривил рот. В Вентусе эльфов держали в рабстве; никто из них, безусловно, не отличался преданностью Империи, не понимал, от какой угрозы она защищала их все эти годы. Должно быть, этот эльф с улыбкой смотрел, как убивают солдат и травят магов, и счастлив был променять одного хозяина на другого…

— Грязный остроухий, — пристально взглянув на эльфа, пробормотал Мирион.

И понял, что эти слова слетели с его губ, лишь когда эльф и кунари-охранник уставились на него.

Эльф опомнился первым.

— Ленивые шемы не привыкли к работе, — легко улыбнулся он, — руки у них больно нежные. Лучше скуйте меня с другим эльфом, чтобы мой вид не смущал беднягу-шема.

— В тебе, остроухий, меня смущают только твоя глупость, — отрезал Мирион, — и желание вонзить нож в спину.

— Молчать! — взревел охранник. — Мы не терпим разногласий!

Говорил он медленно. Мирион вспомнил, что большинство кунари плохо знают торговый язык.

— Тогда поставьте меня в пару к человеку, а не к этому остроухому, — сказал Мирион, с ненавистью воззрившись на седого эльфа.

— Думаю, всем будет проще, если вы так и сделаете, — добавил эльф. — Среди людей из Вентуса хватает мерзавцев, и им плевать на всех, кроме себя.

Охранник поколебался. Затем раздался оглушительный голос:

— Нет!

Все трое обернулись и увидели, как к ним грузно шествует Баз-таар, бросив новоприбывших пленников, — плавучие тюрьмы швартовались вдоль всего берега. Посмотрев на отпрянувшего охранника, Баз-таар улыбнулся Мириону и эльфу:

— Баз должны учиться. Здесь нет людей и эльфов. Есть только баз. Вы должны работать и доказывать, что достойны служить Кун. Сковать их вместе, — сказал он охраннику, — пусть учатся работать как единое целое.

— Слушаюсь, Баз-таар, — пробормотал охранник и достал цепь.

Защелкнув браслет кандалов на лодыжке эльфа, кунари повернулся к Мириону, и тот беспомощно шагнул вперед. Холодный браслет защемил нежную кожу на правой ноге.

— Слушаюсь, Баз-твар, — покорно улыбнулся эльф.

Здоровяк поглядел на него, кивнул и зашагал к другому ряду пленников, приготовившись отдавать приказы.

Деревянное топорище шлепнулось в ладонь Мириона, уже отделенного от общей цепи. Человек прерывисто выдохнул и вперился в эльфа:

— Ты чуть не погубил нас!

— Что-что, шем? — с невинным видом переспросил эльф. — Мои старые уши остры, а слух — уже нет. Вот и слышу порой не то, что мне говорят…

— Ступайте валить деревья. — Охранник указал на лес, край которого, как видел Мирион, вырубали пленники, прикованные друг к другу. — Кто не поработает, не поест.

Эльф двинулся с места, отчего цепь на ноге Мириона дернулась, заставив его споткнуться. Оглянувшись, остроухий ухмыльнулся:

— Ну же, шем! Не отставай.

Понадобилось еще несколько шагов, чтобы сообща подстроиться под неудобный ритм — и вот уже две соединенные ноги двигаются как одна, сохраняя темп. Так как ноги Мириона были длиннее, ему пришлось уменьшить шаг.

Они шли по траве. Между ними шуршала цепь.

— Будешь вот так трепаться — тебя убьют, — произнес Мирион. — Пойми, идиот: ты по-прежнему раб. Только теперь тобой владеют звери, способные убить тебя, едва взглянув.

— Да что ты можешь об этом знать? — Голос больше не казался дружелюбным; взор эльфа был обращен вперед, к лесу. — Роба вовсе не делает тебя рабочим.

У Мириона перехватило дыхание. Он крепче сжал рукоять топора:

— Эльф, ты сам не знаешь, что несешь.

— Страйф.

— Что?

— Я тут не единственный эльф. Зови меня Страйфом. И держу пари: я побольше тебя смыслю в том, что говорю.

Этот Страйф — раз уж он так назвался — по-прежнему не смотрел на Мириона. Вместо этого, прищурясь, разглядывал деревья впереди.

— Под просторной робой пуза не видать, зато красивые округлые предплечья говорят о том, что ты нечасто забывал покушать. И голову держал опущенной из страха, а не по привычке.

Мирион спрятал руки в рукавах:

— Я-то, по крайней мере, ее опустил.

Они остановились, когда луг сменился бурьяном высотой по пояс. По обе стороны от них вовсю рубили лес другие пленники. Глухие удары грубых топоров разносились эхом.

— Насколько тупым надо быть, остроухий, чтобы назвать главного надзирателя тварью?

— Всего лишь проверял, хорошо ли надзиратель знает торговый язык, — улыбнулся Страйф. — Теперь мы убедились. Достаточно хорошо, чтобы говорить. Недостаточно, чтобы понимать нюансы.

— Вижу, рабы неплохо разбираются в нюансах? — огрызнулся Мирион.

Страйф подошел к ближайшему дереву, чей корявый ствол был настолько толст, что Мирион не сумел бы его обхватить.

— На нас смотрят охранники, шем. Должно быть, хотят, чтобы ты начал рубить.

Страйф небрежно, но с силой взмахнул топором. Лезвие вонзилось в кору.

— Мирион, эльф. Здесь есть и другие шемы.

Мирион тоже подошел к дереву, неуверенно глядя на него. Вскинул топор, замахнулся… Лезвие вошло под углом, от толчка в руку вонзились невидимые иглы. Вздрогнув, он выронил топор. Страйф услышал глухой удар о дерн и засмеялся:

— Сразу видно: человек ни дня в своей жизни не вкалывал! Кем ты был, Мирион, прежде чем влез в одежду рабочего, чтобы надуть кунари? Торговцем? Мелким дворянином? Ма…

Мирион сам не понял, как рванулся, впечатывая кулак в лицо Страйфа. Эльф отшатнулся: лицо — багровое, уже без улыбки.

— Закрой рот, проклятый остроухий!

Однако через миг улыбка вернулась. Эльф вонзил топор в мягкий газон и сжал кулаки:

— А ты заставь меня, шем. 

Мирион снова ударил, но на этот раз эльф вышел на линию атаки и, высоко держа руки, заблокировал выпад. Суставы Мириона обожгло, словно от удара о толстенные канаты. Пытаясь отступить, он споткнулся: движения сковывала натянувшаяся до предела цепь.

Внезапная вспышка, затем боль. Неожиданный удар Страйфа пришелся в лицо; Мирион услышал крики и гомон вдалеке, но затем эльф ударом в живот выбил из человека весь воздух. Мирион упал на колени.

— Совсем не то, что в Тевинтере, да? — спросил Страйф, стоя над ним.

Краем глаза Мирион видел, как приближается кунари-охранник, а с ним и сам Баз-таар.

— Лезешь драться, не умеючи, — продолжил Страйф. — Забрать у вас чары, рабов и магию крови — и вы размякнете.

Охранник положил ладонь на эфес меча, но Баз-таар перехватил его руку, с улыбкой посмотрел на Мириона и качнул головой.

— А теперь вставай и за работу, — наклонившись, пробормотал Страйф.

Мирион вскочил и врезался головой в живот удивленного эльфа. Страйф отшатнулся, а Мирион ударил его еще и еще раз.

— Ни один раб не осмелится так говорить! — заявил он.

Когда Мирион поднял оба кулака, метя в голову Страйфа, у него свело дыхание от напряжения.

— Кем бы ты ни был, мошенник, стоит мне только сказать охране…

Но его кулаки увело в сторону сухощавое предплечье Страйфа с длинными, похожими на жгуты мышцами. Другой рукой эльф ударил Мириона в солнечное сплетение, лишив дыхания. Тевинтерец споткнулся, но Страйф притянул его к себе за плечо:

— А люди еще называют меня болтливым.

За следующим ударом Мирион пронаблюдал, но не смог его остановить. Мир взорвался ярчайшим светом — и канул во тьму, ускользнув под услышанный Мирионом смех кунари.

Разумеется, позже охрана избила Страйфа, но без особого рвения, лишь демонстрируя, что бывает с тем, кто распускает язык и доставляет проблемы. Затем охранники втащили эльфа и беспамятного Мириона, все еще прикованного к нему за лодыжку, в импровизированное убежище, куда на ночь уводили всех пленников.

Охранники вернулись с мисками соленой каши, которую Страйф уплел без малейших колебаний. Пришедший в чувство Мирион поморщился, нюхая еду.

— Эта пища оскорбляет твой тонкий вкус? — покачал головой Страйф.

— Заткнись! — Мирион свирепо взглянул на него, а затем с кислым видом принялся за кашу, пережевывая ее тщательнее, чем нужно.

— Так-то лучше. Поешь как следует. Впереди целый день работы.

В убежище было только три стены, чтобы ветерок приносил пленникам прохладу. Страйфу достался прекрасный вид на растущий вдалеке лес. В бледном, тусклом свете звезд зеленый мох на деревьях и тяжелые листья казались черными.

Страйф ел, когда от края леса отделилось белое существо — галла с витыми, как тевинтерские сабли, рогами. Она принюхалась, поджав переднюю ногу. А когда убедилась, что Страйф глядит на нее, трижды стукнула копытом по земле — медленно и явно умышленно.

Страйф покачал головой, дважды стукнув себя по ноге.

Галла опустила голову. Повернув назад, она исчезла в лесу так же быстро, как появилась.

— Кто это был?

Страйф посмотрел на Мириона, который задумчиво сузил глаза.

— Ты о ком?

— Тот олень. Ты будто с ним разговаривал!

— Не глупи, — улыбнулся Страйф, щелкнув костяшками пальцев. — Олень как олень. Я отгонял его, чтобы он не лез к нашей каше.

— Нет. Эти, белые, зовутся… — Мирион призадумался. — Галлы. Долийские эльфы запрягают их в повозки.

— Да неужели?

Страйф проглотил еще ложку каши. Она становилась вкуснее, если вообразить, что это теплое рагу, из которого твои братья выудили все лучшее.

— Ты знаешь, о чем я, — неотрывно глядел на напарника Мирион. — Значит, вот ты кто? Один из этих долийских бандитов?

— Мне кажется, — пробормотал Страйф, отставив миску, — если бы меня приковали к долийскому эльфу, готовому убивать шемов за один косой взгляд, я бы молчал об этом. Ведь долиец может находиться здесь под чужой личиной — и будет вынужден убить любого, кто способен его выдать.

Мирион открыл рот, затем поднял виноватый взор на остановившегося рядом охранника.

— Миску, — сказал массивный кунари-воин, состоявший, казалось, из одних шрамов и грубой кожи с коленных чашечек. — Сейчас же.

Мирион перевел глаза на Страйфа: тот вскинул бровь, а сам незаметно для человека стиснул кулак.

— Спасибо за ужин.

Мирион отдал охраннику миску. Страйф сделал то же самое, опустив голову, чтобы скрыть ухмылку. Когда кунари перешел к следующей паре скованных пленников, эльф сказал Мириону:

— «Спасибо за ужин»? Неужто так говаривали рабы в твоем поместье?

— Я не… — осекся Мирион и зло взглянул в ответ. — Будешь запугивать — заговорю с тобой совсем по-другому.

— Не волнуйся. — Страйф откинулся на койку, подложив под голову руку вместо подушки. — Завтра я буду уже далеко, а тебя прикуют к кому-нибудь другому.

— Вот как?

Страйф не смог определить, что звучало в голосе Мириона — злость или любопытство. А может, и то, и другое?

— Сам увидишь.

Он закрыл глаза и запросто уснул, словно привык спать в неудобных местах.

Кунари пришли будить пленников рано утром. Страйф и Мирион поднялись; последний стонал и ныл так, как не пристало смиренному рабу. Кем бы он ни был, ему не приходилось вставать спозаранку, пока кунари не захватили Вентус.

— Мне нужно поговорить с Баз-тааром, — сказал Страйф охраннику, когда тот принялся отсоединять их от общей цепи. — Я могу выполнять другую работу.

Охранник — крепкий кунари, чье лицо походило на шмат мяса, припасенный для псов тевинтерского дворянина, — уставился на Страйфа:

— Ты рубишь деревья.

Его рука медленно поползла к дубине, подвешенной к поясу.

Страйф кивнул:

— Да, но когда я поговорю с Баз-тааром, он захочет дать мне другую работу.

Возле него нервно дернулся Мирион. Этот жалкий шем готов был взяться за топор (которым все равно не умел пользоваться) и работать до кровавых мозолей. И Страйф бы работал, будь он лет на тридцать моложе и будь охранник человеком. Ведь если не канителиться и не тревожить надзирателей, твой день, вероятно, пройдет без потрясений.

«Вир Борассан», — подумал Страйф, не сводя глаз с охранника.

Это была одна из первых вещей, которым его научи ли долийцы. Путь Лука: как гнется молодое деревце, гнись и ты. В покорности найди упругую стойкость; в подчинении — силу.

Наконец охранник отвел взгляд.

— Идем, — пробормотал он и двинулся к выходу.

Страйф последовал за ним, и Мирион, тихо ругаясь, зашагал нога в ногу с эльфом. Они шли через пляж к штабному шатру кунари.

— Что ты делаешь? — проворчал Мирион.

— Не переживай. Через пару минут это будет уже не твоя забота.

Увидев охранника, Баз-таар оторвался от бумаг. Улыбка, которой он одарил Страйфа с Мирионом, заставила эльфа вспомнить хруст костяшек.

— Чего хочет баз?

Страйф поклонился:

— Я знаю алхимию. Я работал с другим эльфом; он зовет себя Тантиэлем.

Баз-таар фыркнул, отчего золотая краска на его лице сморщилась. Он выглядел заинтересованным, хоть и не желал этого.

— Мы не знаем имен баз.

— У него на лице отметины… — Страйф дотронулся до своих щек. — Как ветки. Он тоже обучен алхимии.

Вдвоем мы могли бы делать для вас нечто большее, чем рубить лес.

— А-а-а… — расплылся в улыбке Баз-таар. — Знаю этого баз. Он тоже много болтал.

«Гнись, но не ломайся», — вспомнил Страйф.

— Тогда поставьте меня в пару к нему, и я прослежу, чтобы он помалкивал.

Взглянув на охранника, Баз-таар произнес что-то на кунлате и повернулся к Страйфу:

— Теперь пойдешь к другому эльфу. Будешь работать как он. — Его улыбка изогнулась, точно сабля, созданная для рассекания плоти. — Кун великодушно исполняет такие просьбы.

— Благодарю, Баз-твар, — склонил голову Страйф.

В его бок впился локоть Мириона. Но этот жалкий плаксивый человечишка больше не будет мешать Страйфу.

Охранник повел их через пляж к другому большому шатру. Страйф шел легко, глядя, как другие пленники работают топорами. Глухие удары по дереву под монотонную песнь пенных волн, разбивавшихся о берег, напоминали тихий барабанный бой.

Рядом бормотал Мирион:

— Мне это не нравится. Кунари так просто мнение не меняют, уж я-то знаю. Они убеждены, что каждому предназначена определенная работа, и не пойдут поперек убеждений из-за твоей жалобы.

— Уже мечтаешь сообщить им, что ты писец, а не простой работяга?

— Да послушай же, остроухий дурень! Ты играешь с огнем, и я не хочу в это впутываться!

— Через несколько минут тебя и меня прикуют к другим пленникам. И больше я не доставлю тебе хлопот, — ответил Страйф.

Еще несколько минут — и он будет с Тантиэлем, известившим, что в его руках оказались планы кунари сразу после их вторжения в Вентус. Затем они вместе отправятся в лес, подождут нужную галлу, а та отведет их в безопасное место. Еще несколько часов — и он будет распевать у костра старые эльфийские песни, Тантиэль — заливаться соловьем, а Ирелин — твердить, что его акцент даже спустя столько лет звучит ужасно. Они посмеются и над кунари, и над кретинами-тевинтерцами, которые не научились обороняться, со всей своей магией крови и жертвенными рабами… А из кандалов Страйфа выйдет прекрасное украшение для его колчана.

Охранник отогнул полог шатра. Звеня цепью, Страйф и Мирион вошли внутрь.

В нос Страйфу ударили запахи горячего щелока и пота. Приглядевшись, он понял, что дело в стирке. Пленники сваливали грязную одежду в чаны, а затем перемешивали.

Никакие они не алхимики, понял Страйф. Их одежды ничем не напоминали выданную ему форму трудового лагеря, а кроме того, различались между собой. Тонкие мантии на одних — и одеяния с объемными сборками, скрывающие фигуру, на других. Можно было бы принять их за служителей Церкви, но служители Церкви не станут вот так бездумно колотить белье.

— Где Тантиэль? — спросил у охранника Страйф, зайдя внутрь.

Шатер не просматривается, и значит, когда охрана уйдет, сбежать вдвоем будет легче легкого. Страйф, щурясь, вглядывался в едкий пар, пока не заметил чью-то фигуру без мантии, высокую и стройную.

— Тант! Это ты?

Тантиэль не отвечал.

Страйф приблизился к нему. Мирион неуклюжим, нервным шагом шел за эльфом.

— Постой, — сказал человек, — подожди, здесь что-то не так…

Но Страйф схватил Тантиэля за плечо и развернул к себе.

Эти глаза, ярко-голубые глаза эльфа, не знавшего боли и унижений, знакомых жителям эльфинажа, встретились с пристальным взором Страйфа. Тусклые, безжизненные, неузнаваемые очи. Приоткрыв рот, Танти эль безвольно повалился в объятия Страйфа. Вытатуированный на лице валласлин, символ зрелости тех, кто вырос в долийском клане, — вот и все, что осталось от его друга.

— Их мантии! — прошипел Мирион. — Они были магами!

Повернувшись, Страйф увидел работницу: та волокла по песку деревянную корзину. Взгляд — такой же спокойный и пустой, как у Тантиэля. Но по краям грязной и влажной одежды блестели остатки золотого шитья.

Что кунари делают с пленными магами? Страйф попытался вспомнить — и сразу обозвал себя безмозглым тупицей. В тот же миг удар по спине поверг его на колени.

— Этот баз тоже много болтал, — с улыбкой просипел охранник, воздев перед Страйфом бутылку с вязкой коричневой жидкостью. — Теперь он спокойный. Хочешь работать с ним? Тоже станешь спокойным.

Мясистая рука хлопнула Страйфа по плечу. Мирион попытался отодвинуться, но кунари заехал ему по лицу — и пленник с окровавленным носом упал на землю.

— Тант, выручай!

Страйф силился встать, однако от следующего тумака мир закружился, зубы задребезжали. В паре футов от него стоял Тантиэль, без всякого интереса наблюдая, как

охранник разжимает челюсти Страйфа.

Кунари чем-то напоили магов… Ядом, который превратил их в ходячие трупы.

Страйф попытался выбить бутылку из рук охранника — тиски. Новый удар сотряс голову эльфа; тот невольно ахнул…

Бутылка прижалась к его губам, в рот хлынула горькая жидкость.

И вдруг шатер сотрясся от раската грома.

Охранник выпустил Страйфа. Упавший эльф сплюнул жидкость на пол, кашляя и тряся головой. Затем он поднял взгляд: охранник лежит на земле, в груди у него — дымящаяся дыра.

Стоящий возле Страйфа Мирион указывал на кунари дрожащими пальцами, между которыми вились крохотные разряды молний.

— Ты хоть представляешь, каких сил мне стоило держать это в тайне?! — глянул он вниз, на эльфа.

Только Страйф открыл рот, как кулак Мириона врезался в его челюсть. Перед глазами закружились звезды.

— Это ты виноват! — прорычал маг, и Страйф ощутил на горле его руки.

Из-за этого остроухого тупицы он, Мирион, едва не лишился жизни. Сам эльф пока дышал, но еле-еле. Пальцы Мириона сомкнулись на горле старика, чьи глаза побагровели. Кровь из разбитого носа стекала по робе на песок.

Вцепившись в запястья Мириона, остроухий что-то говорил — или, по крайней мере, пытался.

— Сможешь… сломать… кандалы? — задыхался эльф.

Разгневанный Мирион сжал пальцы еще сильнее.

— Да если бы я мог, по-твоему, я бы здесь торчал?!

— Тогда… — Голос эльфа срывался. — Надеюсь… тебе не тяжело будет волочить мое тело… после побега…

Мирион замер.

Спустя миг он отдернул руки, и Страйф сгорбился, кашляя.

— Какого еще побега? — спросил Мирион.

Покашляв еще немного, Страйф улыбнулся. Лицо эльфа все еще было пунцовым.

— Не желаешь полюбоваться красотами леса Арлатан?

Общеизвестно, что в лесу Арлатан живут призраки. Некогда он пострадал от древней эльфийской магии, опасной и неконтролируемой, которая ощущается там даже столетия спустя. Арлатан служит памятником разгильдяйству эльфов, как сказала однажды Мириону пожилая магистр. Он тогда еще подумал, что это звучит печально.

Но сегодня лес Арлатан означал свободу.

Мирион щурился, вытирая лицо. Наконец-то нос перестал кровоточить.

— Ты сможешь вывести нас из лагеря кунари?

Страйф обнажил зубы в улыбке:

— Со мной у тебя больше шансов, чем если твоими стараниями нас разлучат.

Он поднялся и подошел к другому эльфу, все так же стоявшему с пустым взглядом и бесстрастным лицом. Мирион последовал за Страйфом, который схватил друга за плечо:

— Тант! Это я, Тант! — Он дал эльфу пощечину. — Ну же!

— Бесполезно.

При виде неприкрытой боли на лице Страйфа Мирион отвернулся.

— Кунари делают яд, называется камек. Нас предупреждали о нем в Магистериуме. Учитывая дозу, которую им дали… Я не думаю, что они когда-нибудь станут прежними.

Об этом говорилось в брошюрке, которую Мирион читал за обедом, прежде чем сыграть с друзьями в висп-дартс. Вот так потратишь все лето на защитные ритуалы, и пустота в голове покажется приятным отдыхом, сказала Джасекка. Ее кожа, поцелованная солнцем, сияла; одеяние с обрезанными рукавами не скрывало рук, украшенных лишь браслетами в виде переплетенных змеек, которые сверкали на свету.

Одна из работниц прачечной, одетая в мантию, стояла спиной к Мириону. Но тот видел тонкие белые линии на обнаженной бронзовой коже рук там, где могли бы быть браслеты. Смотреть на ее лицо он не захотел.

— Если у тебя есть план, нужно идти немедленно.

Что-то в его голосе отозвалось внутри Страйфа; тот оглянулся, кивнул и притянул к себе второго эльфа.

— Одежду оставили. Может, под ней…

Он принялся шарить под распахнутой туникой Тантиэля.

— Что ты делаешь? — воскликнул Мирион. — Собрался прикончить бездушную оболочку?

— Тантиэль проник в ваш город в поисках сведений о вторжении кунари. Он сообщил, что ему известен их план. — Страйф выдернул руку: в ней был небольшой сложенный лист бумаги. — Да, Тант. Я сберегу это ради тебя.

Вздохнув, он обхватил ладонями затылок и подбородок друга.

— Ты сказал, что лекарства нет? Он не станет прежним?

— Из такого состояния уже не выйдешь. Мне жаль.

— Тогда я могу хотя бы даровать ему покой.

Страйф вновь вздохнул и резко повернул голову Тантиэля. Мирион услышал хруст.

— Тант… да направит тебя Андруил, — пробормотал эльф, положив на землю тело друга. Затем встал и с мрачным видом повернулся к Мириону. — Делай как я, магистр, если хочешь жить.

— Не будь меня, ты бы сейчас помогал стирать, — отрезал Мирион.

Опустившись на колени перед кунари, Страйф произнес:

— Ключа при нем нет.

Он потянул к себе топор охранника, вздрогнул, выпустил его и забрал дубину.

— О луке не стоило и мечтать… Ладно, — поднялся Страйф, — отойдем за шатер.

Они зашаркали прочь. Несколько минут назад, по дороге к шатру, им удалось нащупать некое подобие ритма, но теперь цепь дергалась и плясала между ними, сбивая с шага. Страйф приподнял полог палатки и нетерпеливо махнул рукой:

— Ныряй.

Пригнувшись, Мирион выбрался на песчаный пляж. За ним последовал Страйф — и заморгал: таким прохладным и чистым был воздух. С одной стороны от Мириона лежал океан, волны прибоя вздымались, грозя утянуть обоих за собой. С другой виднелся непроходимый Арлатан, который пленники кое-как кромсали с краю.

— Что теперь? — спросил Мирион.

— Теперь доберемся до леса и встретимся с моим кланом.

Страйф пустился вдоль тропинки между рядами палаток для рабочих, стоявших параллельно берегу. Мирион шаг в шаг следовал за эльфом.

— Так ты и впрямь долиец.

— Как видно, магистр, нам обоим было что скрывать, — горько усмехнулся Страйф.

— А почему у тебя нет татуировок? — спросил Мирион. — Таких, как у твоего друга в прачечной?

Помолчав, Страйф обернулся и посмотрел на палатку. Взгляд его обещал возмездие.

— Тант был добрым другом. Он заслуживал лучшей участи, чем доставшаяся ему от кунари.

«Как и Джасекка», — подумал Мирион о женщине в шатре, лица которой он не видел. Никто не заслуживает такой доли — стать пленником собственного разума, заложником кунарийской отравы… Точно усмиренные — южные маги, которым отказывают даже в легкой смерти…

Привести к порядку крохотных магических виспов без посоха было ужасно сложно.

Он пропел выученную в университете древнюю песнь медитации, своей волей направляя, подготавливая магию; царапнув край барьера между миром смертных и

миров духов, маг, весь вспотевший, проложил путь энергии, высвободил ее…

Огненный шар опалил верх шатра, оставляя закрученные следы копоти на кожаном пологе. Тут же из шатров кунари раздались встревоженные возгласы. Если кто-то и кричал внутри прачечной, Мирион этого не слышал.

— Именем Андруил! Что ты наделал?! — заорал Страйф.

Мирион встретился с ним взглядом:

— То же, что ты сделал для своего друга. Избавил всех в шатре от страданий.

— Кретин! — Страйф схватил его за край туники. — Нас бы еще целый час не хватились! А теперь пойдут по пятам!

— По-твоему, надо было оставить их так?! — оттолкнул эльфа Мирион.

— По-моему, не надо было устраивать здоровенный пожар! — прорычал Страйф. — Вперед!

Развернувшись, он бросился наутек. Мирион побежал за ним, но забыл о цепи, запутался в ней и рухнул на песок.

От удара заболели ладони и плечи. Соленый воздух щипал глаза. Колдовство всегда обостряло его ощущения.

— Вставай, магистр! — потянул Страйф.

Мирион дал поднять себя.

— Не магистр я, треклятый остроухий, — пробурчал он, и они помчались прочь.

— Внутренняя стопа, внешняя, внутренняя, внешняя, — бормотал Страйф. — Хочешь добежать до деревьев — держи ритм!

Мирион попытался овладеть ритмом. Кровь шумела в ушах громче прибоя, песок забивался в сандалии, вокруг раздавались встревоженные крики кунари и пленников. Но Мирион все бежал за Страйфом, глядя под ноги.

На смену песку пришло низкотравье. Услышав крик Страйфа справа от себя, Мирион поднял глаза: за ними следовал один из кунари-охранников, плотный, но мелковатый для этой расы. На рогах у него были маленькие насадки в виде драконьих голов.

Страйф ударил его в лицо украденной дубинкой, пнул в колено, снова взмахнул дубинкой и опустил ее на затылок. На этом он бы не остановился, если бы Мирион не продолжил бежать. Болезненный рывок, и тевинтерец снова падает ничком, увлекая за собой эльфа.

— Безмозглый маг! — зашипел Страйф.

Он перевернулся на живот и поднялся на ноги; цепь потянула Мириона за лодыжку. Тот встал на четвереньки и выпрямился, тоже дернув цепь:

— Ты не сказал, что мы остановимся!

— Думал, сообразишь! Внутренняя! Давай!

Страйф понесся во весь опор, и Мирион неуклюже поспешил за ним. Цепь шуршала в траве, трепыхалась, ударялась о ветки.

Наконец перед беглецами распростерся лес. Темные и мрачные деревья, кроны которых маячили над головой, словно звали Мириона: рискнешь приблизиться?

Тот споткнулся, но Страйф вцепился ему в плечо и потащил в чащу.

После лучей утреннего солнца на пляже мрак показался непроглядным. Пахло прелой листвой и сырой землей, ветки хлестали шедшего за эльфом Мириона по лицу и рукам. Его легкие пылали.

Цепь запуталась в корнях, дернув беглецов за ноги. Пытаясь удержать равновесие, Мирион врезался в дерево и сполз по покрытому мхом стволу на колени. Страйф,

рыча, обернулся и потянул за цепь.

Мирион заметил впереди какое-то мельтешение. Меж двух стволов показался белоснежный олень. Нет, не олень — галла, как их называют долийцы.

Галла посмотрела на тяжело дышавшего Мириона, чья нога пульсировала от тяжести оков, а потом на Страйфа.

Краткое магическое мерцание — и галла обернулась молодой эльфийкой: худощавой, веснушчатой, скорее цепляющей взгляд, нежели красивой, с коротко стриженными волосами. На лбу видн елась татуировка. Эльфийка была в одежде из мягкой кожи, отороченной мехом, и держала в руках лук и колчан со стрелами.

— Я принесла тебе лук, — сказала она Страйфу, — а ты привел мне магистра.

Страйф все тянул за цепь.

— Да уж, твой подарок лучше. Ты выиграла.

— Где Тант?

Эльфийка махнула рукой, и корень ушел обратно в землю, высвобождая цепь.

— Антаам испытал на нем яд, отравляющий разум, — вздохнул Страйф и, взглянув на Мириона, добавил: — Все, что мы могли, — избавить его от страданий.

— Антаам заплатит.

Женский голос звучал тихо, но Мирион ощутил, как воздух дрожит от гнева эльфийки.

— Я не магистр, — сказал он, — но все же я маг. Меня зовут Мирион.

— Ключа нет?

Моргнув, Мирион понял, что она смотрит на кандалы.

— Нет, — ответил Страйф. — Не стоит надеяться, что твоя магия нас освободит?

Эльфийка прищурилась. Из-за татуировки казалось, что она глядит пристально… А может, и не казалось.

— Да, не стоит. Но ты можешь отрезать магистру ногу, и твоей единственной заботой станет цепь.

— Я не магистр, глупая остро…

Страйф стукнул его по затылку, вынудив умолкнуть, затем улыбнулся эльфийке:

— Ирелин, веди себя хорошо. Пусть нога побудет при нем.

— Я могу помочь вам замести следы, — ответила Ирелин.

— Нет. Тебе нужно идти. — Страйф достал и передал Ирелин бумагу, найденную в одежде друга. — Кунари идут на Ривейн. Нужно сообщить об этом кланам, прежде чем захватчики высадятся.

Ирелин вновь обратила свой ясный взор на Мириона, затем — на Страйфа.

— Я сделаю это и вернусь к полуночи. Сможете до тех пор прятаться от кунари?

— В этом-то лесу? — с ухмылкой хлопнул Страйф по ближайшему стволу. — Мы с Мирионом их обставим, не сомневаюсь. Дарет ширал, милая. Добудь отмычку,

если будет желание.

— Дарет ширал. — Ирелин повернулась к Мириону: — Мне нравился Тант. И Страйф тоже нравится. Если кунари схватят его из-за тебя, одной ногой не отделаешься.

На мгновение Ирелин напомнила Мириону старую чародейку, его университетскую наставницу по боевой магии. Для нее любой барьер Мириона был «недостаточно хорошим», а любой огненный залп — «небрежным». Лицо наставницы было покрыто шрамами, полученными в боях с кунари, поэтому она выглядела еще более сердитой всякий раз, когда приказывала Мириону практиковаться допоздна. Он ненавидел ее пылко и страстно, пока однажды не увидел, как она плачет, сидя у фонтана и держа в руках письмо с сургучной печатью. Так запечатывали все весточки с передовой. Мирион не проникся к чародейке симпатией, но с тех пор не жаловался на поздние занятия.

Мирион снова поднялся. Его ноги дрожали, а дыхание только начинало восстанавливаться. Но он не прятал от эльфийки глаз:

— Если Страйф попадется кунари, тогда и мне конец, поэтому воздержись от пустых угроз. Ты идешь или будешь и дальше без толку прожигать взглядом шема?

Попрожигав взглядом шема еще немного, Ирелин скрылась в сияющих от магии воздушных потоках, и сразу же на том месте появился сокол. Птица резво взмахнула крыльями и устремилась в лес, сквозь ветви, все выше и выше, пока не скрылась.

Страйф, помолчав, сказал:

— Вы явно поладили.

И вдруг обернулся. Мирион тотчас уловил крики.

— Готов пробежаться? — спросил эльф. — Внутренняя стопа, внешняя, внутренняя, внешняя…

Вентус пал несколько дней назад, и Антаам сразу же отправил в помощь Баз-таару Мастера Охоты. Баз-таар считал, что Мастер Охоты ему не нужен. Баз-таар управлялся с баз, как с неуклюжими ленивыми животными — которыми они и были. Поэтому даже тем, кто пытался убежать, не хватало сил уйти далеко.

Мастер Охоты предоставил только письменный приказ. Не добившись других объяснений, Баз-таар счел его прибытие еще одним мелким признаком разлада среди тех, кто руководил вторжением.

Обычно Антааму оказывали поддержку другие ветви кунари. Ремесленная изготовляла снаряжение и снабжала Антаама припасами; жречество — тамаззран — отвечало за душевное и физическое здоровье участников вторжения; шпионы Бен-Хазрат работали в тылу врага и устраняли воинов Антаама, готовых прервать обучение и отречься от Кун.

Но в этот раз Антаам атаковал баз на юге без согласия других кунари, и поэтому не все шло как надо. Поставки задерживались, корабли не ремонтировались…

Мысли о предательстве в рядах кунари вызвали у Базтаара, вышедшего на пляж к Мастеру Охоты, внутренний рык. Если бы предатели поддержали Антаама, несущего смерть южным баз, те двое беглецов никогда бы не спаслись. Баз-таар решил позже сорвать злость на каком-нибудь пленнике.

Мастер Охоты привез лук высотой с человека и зачарованное копье, выше самого владельца. Лук был готов выстрелить. Баз-таар не сразу понял, во что целится его собрат, но затем прищурился и увидел черную чайку, клевавшую мертвого краба.

Пока Баз-таар приближался к Мастеру Охоты, последний держал тетиву огромного лука натянутой до предела. Баз-таар нечасто размышлял о жизни разведчиков и охотников, но был вынужден признать, что сила Мастера Охоты впечатляет.

И все же…

— Убьешь ее? — подойдя, спросил Баз-таар на чистейшем кунлате.

Мастер Охоты помолчал и ответил, не повернув головы:

— Она не несет угрозы. Кун против бессмысленных жертв.

— Но твоя стрела уже на тетиве, — заметил Баз-таар. — Кун против напрасных усилий. Для чего еще вскидывать лук, если не для стрельбы?

Мастер Охоты долго смотрел на черную чайку.

— Я хотел узнать, смогу ли поразить цель с такого расстояния.

Медленно, полностью контролируя каждое движение, он опустил оружие и вернул стрелу в колчан.

Баз-таар сердито взглянул на Мастера Охоты. Вот почему те воины Антаама, что не сражались на передовой, меньше занимали надзирателя. Даже черно-белые полоски витаара на лице Мастера Охоты означали наблюдение и поиск, а не приличествующие Антааму битву и силу.

— И что же?

— Теперь я знаю, — слабо улыбнулся Мастер Охоты.

— Ничего ты не знаешь, — отрезал Баз-таар. — Ты же не стал убивать чайку!

— Глупость — в незнании. Опыт — в познании через действие. Мудрость — в знании без нужды действовать.

Так гласило учение Кун. Но эти пустые слова совсем не трогали Баз-таара, как и многие другие. Ему больше нравилось слушать о повиновении приказам и стирании в порошок тех, кто не следует Кун.

— Мы зря тратим время. Ты нам нужен, — сказал он, сдерживая рык. — Два пленника сбежали. Возможно, один из них — маг.

— А мне казалось, ты убил всех магов Вентуса. Даже тех, кто сдался и сложил оружие.

Опасные, опасные слова.

— Обязанность допрашивать магов и выявлять среди них надежных лежит на Бен-Хазрат. Без их по мощи нам оставалось лишь дать камек сразу всем.

Баз-таар улыбался. Есть по крайней мере одно преимущество в том, что Антаам действует самовольно, — здесь нет Бен-Хазрат, чтобы сказать: «Маг должен жить, не вредите ему сверх необходимого».

— Этот же маг скрыл свою природу и вел себя как обыкновенный баз, — продолжил надзиратель.

— Сколько камека ты им дал?

Голос Мастера Охоты теперь был спокойным, как гладь горного озера в безветренный день.

— Бен-Хазрат всегда высчитывали дозу за нас, — с жесткой улыбкой ответил Баз-таар. — И мы, чтобы быть уверенными, давали пленникам побольше камека.

Ни к саирабазам, ни к другим строптивым пленникам никогда не вернется разум.

Бен-Хазрат предпочитали полумеры, сковывая чужой разум, когда легче было его сломать. Еще одна причина, по которой их отсутствие — это хорошо.

— Я слышал о твоих деяниях в Вентусе и теперь убедился, что эти слухи не напрасны, — с уважением кивнул Мастер Охоты: один кунари знал всю правду о другом. — Я выслежу беглецов. Со мной пойдут двенадцать твоих преданнейших воинов.

— Двенадцать преданнейших воинов и я, — поправил Баз-таар, широко улыбаясь. — Баз узнают, что я делаю с теми, кто не повинуется.

— Как прикажешь, — кивнул Мастер Охоты.

И хотя по меркам Антаама он — охотник, следопыт, не настоящий воин — был слабаком, на его лице Баз-таар тоже увидел легкую улыбку.

За их спиной, вдалеке, вскрикнула и улетела чайка. 

Страйф шел через лес быстрым, уверенным шагом. Рядом с ним (но чаще — за ним) пыхтел и бился обо все тупоголовый магистр, наступая на каждый треклятый сухой лист, который подбрасывал им лес.

Шумел не только он. Между ветвями вился свистящий шепот, и что-то незримое, но громадное вздыхало, тихо поскрипывая. Так звучала душа Арлатана. Однажды Страйф прозвал его лесом призраков. А Ирелин сказала: это духи вспоминают о том, что некогда было здесь.

Чуть дальше и выше кто-то метался вдоль ветви; Страйф смотрел против солнца, видя лишь силуэт, намек на очертания, но не само существо. Не замедляясь, он вынул стрелу из колчана, вскинул лук… Но существо, кем бы оно ни было, ускользнуло обратно в тень.

— Что-то не так? — спросил позади него задыхающийся Мирион.

Страйф вернул стрелу в колчан:

— Пусть это тебя не тревожит.

— Тебя заботят мои чувства, остроухий?

— Нет, только духи леса, которые ощущают наш настрой, — отрезал Страйф. — Я здесь по праву и знаю это, поэтому меня не тронут. А вот за тобой и твоими страхами, можно сказать, тянется след свежей крови, способный притянуть к нам опасность. Так что не стоит тревожиться… магистр.

Мирион фыркнул:

— Я обороняю разум от демонов с четырнадцати лет. Прошел испытание и все такое. Демон желания принял облик мальчика, который мне нравился.

— Духи Арлатана старше и могущественнее крошек–виспов, которых призывают для испытаний ваши наставники. Я только надеюсь, что общение с духами для тебя проще походов в лес.

— Да для меня все проще этого леса! — Мирион бросил ненавидящий взгляд на кусты. — Однажды мне довелось заблудиться в садах Минратоса. Я упал в декоративный пруд.

— И почему меня не приковали к магистру, который любит пешие прогулки? — вздохнул Страйф.

И все же этот человек — маг. И если он говорит, что может справиться с демонами, то в этом, по крайней мере, ему стоит верить.

Они продолжали путь. Мирион, медленно, но верно шагавший в ногу со Страйфом, что-то бормотал под нос. Эльф думал, что он колдует, пока не услышал слова в такт шагам: «Внутренняя, внешняя, внутренняя, внешняя…»

Когда солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь щели потолка из листвы, отмерили полдень, Страйф замер и поднял руку. Мирион в замешательстве сделал еще пару шагов — цепь дернула его за лодыжку, — прежде чем распознал сигнал. Запыхавшийся маг прижался к дереву, хватая ртом воздух, словно это его душили несколько часов назад.

— Они прекратили охоту?

— Сложно утверждать наверняка, пока ты тут хрипишь, верно? — бросил Страйф. — Я так понимаю, большую часть времени за тебя бегали рабы?

Мирион ответил грубым жестом и прикрыл глаза. Миг спустя его дыхание стало ровнее.

Страйф тоже закрыл глаза и прислушался.

Ветер шевелил листья. Вдалеке кто-то многоногий преследовал добычу. Птица клевала жуков под корой ближайшего дерева…

А за всем этим слышался лязг металла.

— Да направит меня Гиланнайн, — пробормотал Страйф и посмотрел на Мириона. — Передышка окончена, магистр! Время карабкаться.

— Карабкаться? — тупо взглянул на него маг.

— За нами идут кунари. — Страйф подошел к большому дереву с низко нависшими ветвями и дождался, когда Мирион догонит его. — Нужна хорошая точка обзора, чтобы понять, рыщут они вслепую или взяли наш след. Так…

Схватившись за ветку, покрытую шершавой корой и скользким мхом, Страйф с ловкостью, выработанной за многие годы, подтянулся и плавно запрыгнул на дерево.

— Полезай.

Маг неуклюже начал карабкаться. Страйф не торопил его и все же вынужден был порой немного сползать, чтобы маг не отставал. Обычно эльф за секунды достигал верхних ветвей, вдвоем же беглецы взбирались несколько минут. К тому моменту, как они добрались до вершины дерева, одежда мага была изодрана и усеяна древесным крошевом.

Тем не менее открывшаяся перспектива того стоила. Отсюда Страйф видел другие деревья, а вдалеке — но все же недостаточно далеко — опушку леса и туманный застил над океаном.

Чуть раньше промелькнул блеск сквозь ветви, сияние металла меж деревьев.

Кунари идут от опушки по прямой линии, демоны их побери.

— Проклятье!

Страйф стал слезать, Мирион тоже двинулся вниз, царапая пальцами мох.

— Их направляют. Охотник, должно быть, знает свое дело.

— Ты сказал Ирелин, что сможешь оторваться, — сказал маг обвиняющим тоном.

Поскользнувшись, он сорвался и больно упал на толстый сук. Цепь туго натянулась, отчего свалился и ругающийся Страйф.

— Ну я же не знал, что их охотник настолько хорош.

Пробормотав это, он проворно соскочил на следующую ветку и спустился на землю. На этот раз цепь дернула за ногу Мириона. Тот тяжело плюхнулся на дерн.

— Кретин! — Но, кажется, маг говорил беззлобно. — Что теперь?

— Вир Ассан, — ответил Страйф. — Путь Стрелы. Будьте тихими, проворными; бейте, не колеблясь. Охотничья поговорка. Но сегодня добыча — это мы. В паре часов отсюда есть река. Там и оторвемся от Мастера Охоты.

— По твоей команде, остроухий, — поднялся Мирион.

И Страйф снова пустился в путь. Внутренняя, внешняя, внутренняя, внешняя; он слышал, как маг по-прежнему бормочет под нос. Мирион был медлительным, но не сдавался. Цепь между ними плясала, звякая с каждым шагом.

— А что за поговорка? — с трудом проговорил он спустя какое-то время. — Про стрелу?

— Вир Танадал. — Страйф показал налево, когда перед ними выросла стена из густой листвы. — Путь Трех Деревьев. Это мудрость, переданная нам богиней Андруил.

— Ах да, эльфийские боги… — ухмыльнулся Мирион. — Уж они-то вам помогли.

Страйф пронзил его взглядом:

— Если мы выживем, то лишь потому, что Андруил обучила мой народ.

Мирион открыл было рот, чтобы огрызнуться, — и тут Страйф плечом прижал его к дереву. Маг заерзал, растирая мох по стволу; по этому следу их будет легче найти,

но Мастер Охоты и так выследил их без особых усилий.

— Пока ты в лесу Владычицы Охоты, лучше отзываться о ней с почтением.

Мирион впился в него глазами и оттолкнул:

— Хорошо! Видимо, поэтому эльфийская империя сегодня — величайшая в мире!

Страйф сжал кулаки, маг в ответ поднял руку. В его пальцах искрилась молния.

— Хотя подожди… Это ведь Тевинтер сверг эльфов, став крупнейшей империей из всех известных нам, и веками сдерживал дикарей-кунари, потому что мы, тевинтерцы, знаем, как обращаться с силой, а не позволяем ей свободно реять в треклятом «лесу призраков»!

Страйф рассмеялся:

— Вы сделали все это, прикрываясь рабами, шем. Эльфийскими рабами. — Он очень хотел сбить этот взгляд кулаком, но вместо этого прильнул ближе. — Да и пока мы разговариваем, кунари топчут твою величайшую империю. — Он отошел, развернулся и двинулся дальше, дернув за цепь. — Идем. Хватит прохлаждаться.

После этого они шли молча.

Приближался закат, когда беглецы достигли реки, приблизительно пятидесяти шагов в ширину. Ее темные воды пенились вокруг скал — достаточно мелких, чтобы при должной сноровке перебраться по ним, а не плыть.

— Вперед, — кивнул Страйф на белую пену. — Пройдем по камням.

— А почему не там? — спросил Мирион, указав на цепочку скал немного выше по течению.

— Потому что за нами идет Мастер Охоты. — Страйф побрел вперед, и маг уступил, вместо того чтобы тянуть его к верхней тропе. — Пойдем по сухим камням — и он

заметит грязные отпечатки твоих сандалий. Пойдем водой — та смоет все наши следы.

На их счастье, река была не слишком холодной. Страйф прощупывал путь, переходил с камня на камень, по возможности держась мелководья. На полпути он сменил направление и двинулся вверх по течению.

— Зачем нам другой брод? — повысил голос маг, чтобы перекрыть шум воды.

— Они ждут, что мы перейдем реку по прямой, либо, что еще проще, ниже по течению. — Страйф посмотрел на вечернее небо. — Даже если это не одурачит Мастера Охоты, мы выиграем немного времени.

— Звучит разумно, — осторожно признал Мирион, словно предлагая мировую.

Цепь обвила камень, и Страйф остановился, чтобы освободить ее. Потом он продолжил идти вверх по реке.

Маг брел за ним. Когда эльф решил, что они удалились от берега на достаточное расстояние, то продвинулся еще немного вперед: из-за течения нужное место всегда кажется ближе, чем есть на самом деле.

— Выйдем из воды — постарайся не наследить. Грязь с подошв, сломанные ветки — все это подскажет им, откуда продолжать поиски.

— Но как не оставлять следов?

— А вон! — Страйф указал на большой камень на берегу. — Заберемся на него, перепрыгнем на меньший камень, что рядом с ним, а оттуда — на упавшее бревно.

Бревно даже не поросло мхом.

— А что насчет грязных отпечатков?

— Думаю, река очистит твои сандалии лучше привычных тебе рабов, — ухмыльнулся эльф. — Останутся только мокрые следы, но на вечернем солнце они высохнут быстро.

Мирион зыркнул на него, а потом посмотрел, куда указывал Страйф.

— Вокруг камней песок и грязь… Один неверный шаг — и мы оставим отпечатки, по которым нас выследит даже слепой.

— В таком случае предлагаю не поскальзываться, — ответил Страйф и направился к берегу.

Они дошли до огромного камня, плоского и оранжевого, что нависал над рекой, словно балкон. Страйф запрыгнул на него довольно легко. По крайней мере, он успел лечь на камень животом, прежде чем цепь натянулась. Через мгновение туда же вскарабкался пыхтевший Мирион.

— Здорово. — Поднявшись, Страйф протянул магу руку. — Идем нога в ногу, магистр.

Мирион сжал ладонь эльфа, и тот помог ему встать. Затем Страйф указал на следующий камень — пятнистый и достаточно широкий, чтобы вместить двоих.

— Готов?

Мирион хмыкнул, и они прыгнули.

Страйфу прыжок удался — но затем в него врезался Мирион. Эльф замер у края на одной ноге, вращая руками и глядя вниз: мокрый песок будто ждал его падения, чтобы превратиться в сплошное месиво.

Тут маг схватил его за плечо и оттащил назад:

— Болван неуклюжий!

— Это я неуклюжий болван?!

Страйф подавил в себе желание стукнуть Мириона. Вместо этого он показал на лежачее бревно и дразняще–близкую стену леса.

— На счет «три» прыгаем на бревно. В этот раз постарайся не махать руками, магистр. Один…

— Я не магистр, — пробормотал Мирион.

— Два…

За секунду до того, как прозвучало «три», в спину Страйфа вонзилась стрела…

Читайте также

Читаем «Три дерева до полуночи» — рассказ по миру Dragon Age из книги «Тевинтерские ночи» (часть первая)

 Рона Михайлова |  09.04.2021 |  707

Книга уже поступила в продажу.