#Что почитать #эпическое фэнтези #Майкл Салливан

Читаем книгу: Майкл Салливан — Нолин

12 октября 10:00

12 минут на чтение

На русском языке выходит новая книга автора знаменитого цикла «Откровения Рийрии» Майкла Салливана. В сборник «Нолин. Фарилэйн» вошли два первых романа из цикла «Восход и падение». Действие цикла разворачивается в том же мире Элан, где происходили события и «Рийрии», и другого цикла писателя «Легенды Первой Империи» — спустя восемьсот лет после «Империи» и за две тысячи лет до «Рийрии». Мы публикуем отрывок из первой главы романа «Нолин», в котором главный герой, наследник Нолин Нифрониан, окончательно понимает, что его послали на смерть.

После долгих лет изгнания Нолин Нифрониан неожиданно получает назначение в действующую армию и отправляется на передовую войны с гоблинами. Его первое задание — пробиться на выручку имперскому аванпосту, окопавшемуся в глубине вражеской территории. Он начинает подозревать неладное еще до того, как выясняется, что никакого аванпоста не существует. Те, кто спланировал избавиться от наследника, рассчитывали, что его смерть будет выглядеть как еще одна жертва войны. Они не подозревали, что в самой глубине безжалостных джунглей вот-вот зародится легенда, которая изменит Элан навсегда.

В переводе М. Прокопьевой.

Нолин Нифрониан, окутанный тучей кусачих мошек, изнывал от беспощадного зноя и предавался философским размышлениям — немалый подвиг в тропическом лесу, где горячий влажный воздух затруднял дыхание, а все вокруг стремительно разлагалось.

Ткань гнила, металл ржавел с невероятной скоростью. Кожаные изделия за несколько дней приобретали зеленоватый оттенок, на всем остальном появлялись черные пятна — так называемая грязь джунглей. Все в мире возвращается туда, откуда пришло.

«Но в Эрбонском лесу это происходит до смешного быстро. Если нас не убьет враг, то прикончат джунгли».

Он припомнил расхожую поговорку, бытовавшую среди имперских легионов: «Стрела смерти всегда незрима». Вопреки этому утверждению, Нолин был уверен, что сможет предвидеть свой конец. И как раз сейчас у него появилось нехорошее предчувствие: боец, отправленный на разведку, уже возвращался. Слишком быстро, вряд ли это сулит хорошие новости.

Имя разведчика Нолин забыл. С тех пор как его перевели в Седьмой легион, столько народу промелькнуло перед глазами…

В отряде под его началом двадцать бойцов, за три дня всех не упомнишь. В ожидании разведчика воины разместились в тени деревьев, дальше от солнца. Никто не двигался, не проронил ни слова, даже ни разу не кашлянул. На вражеской территории тишина и неподвижность служили им единственной защитой.

Прорубая себе путь сквозь заросли, разведчик, весь покрытый потом, тяжело дышал. Глаза парнишки округлились от волнения и страха, однако на клинке его не было следов крови.

«На него ведь никто не нападал… по крайней мере, пока. Отчего он так испуган?»

— Там нет заставы? — Хотя Нолин уже и сам догадался, он хотел услышать официальный доклад.

— Дело не только в этом, сэр, — выпалил разведчик и глубоко вдохнул. — Там нельзя пройти. Между утесами нет прохода. — Оглянувшись, он посмотрел на листья размером с колеса телеги, которые, сомкнувшись, уничтожили все следы его продвижения. — Это закрытый каньон, сэр. Из него нет выхода, пройти можно только там, где мы вошли. Мы в ловушке.

«Теперь ясно, почему он так быстро вернулся».

Нолин спокойно кивнул, будто каждый день выслушивал подобные новости, и отрывисто бросил:

— Спасибо.

«Я был прав, Сефрин. Мы не предназначены друг для друга. — Впервые одержанная им в споре победа вызвала не радость, а злость. — Сначала Брэн, теперь я. Она останется одна — последняя из нас».

Коснувшись плетеного кожаного браслета на запястье — подарка Сефрин, — он прикинул, как скоро весть о его гибели достигнет Персепликвиса и кто сообщит ее Сефрин.

«Возможно, это будет отец. — При мысли об этом Нолин печально улыбнулся. — Нет… так поступил бы настоящий отец. Так поступил бы человек. Нифрон никогда не был ни тем, ни другим».

Нолин подошел к Эйсер. Их единственная лошадь шла под седлом, поскольку считалось, что командиру эскадрона подобает возвышаться над войском и смотреть на подчиненных сверху вниз.

Однако Нолин не ездил на ней. Он протянул поводья разведчику.

— Держи.

Парнишка озадаченно посмотрел на лошадь.

— Не понимаю…

Нолин сунул поводья юноше в руки.

— Скачи в Урлиней. Доложи о случившемся. Скажи, что нам требуется помощь.

Глаза юноши загорелись.

— Есть, сэр. Сию минуту, сэр.

— Вперед, парень! Спеши. Мы рассчитываем на тебя.

Разведчик вскочил в седло, пришпорил коня и умчался прочь, прорываясь сквозь широколистные заросли, окружавшие недавно проложенную солдатами неровную тропу. Бойцы эскадрона смотрели ему вслед до тех пор, пока не стих стук копыт, а затем дружно перевели взгляды на Нолина. Возможно, теперь стрелу смерти увидели все.

Он не знал их имен, но и они не знали, кто он такой. И сейчас они оказались перед лицом своего первого — и, скорее всего, последнего — поражения. Нолин мог бы солгать, дать им надежду, подбодрить их, но сомневался, что в этом есть смысл.

«Всё возвращается в землю. Нам остается лишь играть свои роли».

— Приношу свои извинения, господа. — Нолин постарался придать голосу почтительную интонацию. — Похоже, вас принесут в жертву вместе со мной, и я искренне об этом сожалею.

— Что вы имеете в виду, ваше высочество? — спросил Джарел ДеМардефельд.

Его имя Нолин запомнил, поскольку оно казалось столь же абсурдно претенциозным, сколь и носивший его человек. ДеМардефельд отличался от остальных роскошными пластинчатыми доспехами и начищенным до блеска оружием, и на его фоне даже Нолин выглядел бледновато. Сейчас безукоризненно экипированный солдат изумленно смотрел на него, словно Нолин только что выразил сомнение в существовании солнца.

Нолин вздохнул.

— Меня собираются убить, а вам не посчастливилось оказаться в моей компании, поскольку все должно выглядеть так, словно я был убит в боевом столкновении. — Он нахмурился, чувствуя необходимость добавить что-нибудь еще. — Мне жаль. Вы заслуживаете лучшей доли.

Паники не наблюдалось. Нолина это удивило. Легионы держались благодаря дисциплине и вере в непогрешимость командиров, даже тех, кто еще не успел себя проявить. Признав поражение, он обрубил невидимые узы, давая солдатам право бежать, поддаться панике или хотя бы пожаловаться на свой несчастливый жребий.

Однако все молчали. Только опустили головы.

— Что-то я не пойму, — сказал первый копейник. — Если это правда, почему вы не взяли лошадь? Зачем отправили на ней разведчика? Подмога подоспеет в лучшем случае через несколько дней, а у нас в запасе — несколько часов. Вы упустили свой единственный шанс на спасение.

— Правда? Как глупо с моей стороны… — Нолин подошел к упавшему дереву и принялся обламывать сухие ветви. — Как тебя зовут, первый копейник?

— Амикус, сэр.

— Что ж, Амикус, ты смышленый малый. — Нолин с хрустом отломил очередной сук. — Посему передаю командование эскадроном тебе.

— Мне? Но старший здесь вы, сэр!

— Я больше вам не командир. Ты сделаешь все возможное, чтобы увести этих людей в безопасное место. Я же останусь здесь и разведу хороший костер.

— О нет, сэр! — воскликнул другой солдат. Его имени Нолин тоже не знал, но шип на шлеме выдавал в нем второго копейника эскадрона. — Нельзя этого делать, сэр. Огонь привлечет гхазлов. Развести костер — все равно что повесить фонарь на болоте. Привлечете тучу всяких гадов, но у наших-то гадов клыки и когти длиной в четыре дюйма.

— Так он этого и добивается, — с полным убеждением сказал Джарел. — Хочет отвлечь гхазлов, чтобы мы могли сбежать.

Нолин подобрал очередную ветку, переломил пополам и бросил на землю. Джарел ДеМардефельд достал боевой топор и начал рубить дрова.

— Тебе необязательно это делать, — сказал Нолин.

Джарел ответил улыбкой, а затем улыбнулся и Амикусу. В ответ Амикус нахмурился, опустил на землю щит и почесал заросший щетиной подбородок.

— Вы и вправду сын императора? — обратился он к Нолину. — А то… — Он бросил взгляд на узкую тропу, по которой ускакал разведчик. — Такие, как вы, обычно не приносят себя в жертву ради людей вроде нас. Обычно наоборот.

— Да, так не бывает, — вторил ему Джарел, разрубая надвое толстую ветку.

— Да ну? — воскликнул Нолин. — Тоже мне, знатоки нашлись. А с кем вы меня можете сравнить, если я — единственный сын Нифрона?

— Просто я имел в виду… — Видимо, Амикус и сам не знал, что именно он имел в виду, и, замолчав, скрестил руки на груди.

— Вам следует поспешить, — поторопил солдат Нолин. — Солнце уже садится.

Это была всего лишь догадка. Нолин точно не знал, сколько сейчас времени. В джунглях Калинии трудно оценить время. Небо сплошь закрывала густая листва, сквозь которую с трудом пробивался одинокий слабый луч бледнеющего солнца.

— Неужели вы и впрямь хотите, чтобы мы, — Амикус указал на своих товарищей, — бросили вас здесь одного, а сами спаслись?

Нолин пожал плечами.

— Послушай, я и сам не в восторге от этой идеи, но для вас это единственный шанс. Поэтому да, хочу. Я разожгу большой костер и подниму шум, чтобы сбежалось как можно больше незваных гостей. Глядишь, это как-то поможет вам. И уж точно не повредит.

— Постойте-ка… — Амикус вновь присмотрелся к тропе и резко развернулся к Нолину. — Эверетт из нас самый молодой. Вы поэтому отдали ему лошадь?

«Эверетт — вот как зовут того парня, — подумал Нолин. — Милостивый Мар, у меня ужасная память на имена. Я отлично запоминаю лица, с цифрами вроде тоже неплохо, а вот с именами…»

— Так я и думал, — изрек Джарел. Его улыбка стала шире. Он по-прежнему не сводил взгляда с Амикуса. В ответ первый копейник сурово уставился на него.

— Ой, заткнись! Речь-то не о тебе и не о твоих думах.

Пожав плечами, Джарел вновь принялся рубить дрова. Амикус медленно покачал головой.

— Ну уж нет, дудки! Я на это не куплюсь! — В голосе его послышались нотки гнева. — Вы нас даже не знаете. Кроме того, вы принц, офицер и… — Он резко замолчал на полуслове.

Нолин отвлекся от кучи хвороста и посмотрел на первого копейника.

— Слушаю тебя. Продолжай.

Солдат молчал. Лицо его превратилось в угрюмую маску, которой он закрылся, как щитом.

— Ну же, первый копейник, говори. Кто я?

Амикус отказывался отвечать.

— Всем нам грозит смерть, — проговорил Нолин. — И хот я я не так давно в Калинии, мне довелось сражаться с гхазлами куда больше, чем ты можешь себе представить. Мы оба знаем, как они поступают с врагами. Наказать тебя страшнее, чем они, я не смогу. Так что говори, не робей. Кто я?

— Один из них, — выдавил Амикус. — Инстарья.

— Ах! — Нолин бесстрастно улыбнулся. — Признаться, я не был уверен, что именно ты выберешь. Мог назвать меня эльфом, фрэем или привилегированным — между прочим, все это неправда, в том числе инстарья.

— Ваш отец — император Нифрон, глава фрэйского клана воинов. Значит, вы тоже из них.

— Ты забываешь о моей матери, Персефоне. — Он помолчал, все еще держа в руках две предназначенные для костра хворостины. — Со дня ее смерти прошло более восьмисот лет, так что твое неведение вполне объяснимо. Печально, но этого следовало ожидать. Многие о ней забыли. — Он бросил хворостину в общую кучу. — Это она дала мне имя. Знаешь, что означает Нолин?

— Знаю, что это по-фрэйски.

— Это значит «безземельный». Значит, что мне нигде нет места. Мой отец — фрэй, но мать была человеком, стало быть, я… кто? То и другое? Ни то и ни другое? Что-то совершенно иное? — Он повысил голос: — Ты показываешь на меня пальцем. Скажи мне, первый копейник, кто я? Я и в самом деле хотел бы знать.

Амикус молчал. Бросив еще один взгляд на Джарела, он со вздохом снял шлем.

На его лице Нолин увидел печать сомнения, однако…

«Почему его лицо мне знакомо? Я впервые вижу его без шлема?..»

Вглядевшись в лицо солдата, Нолин убедился, что когда-то уже встречал первого копейника Седьмого вспомогательного эскадрона Сикария. Но где, Нолин никак не мог вспомнить. Воспоминание ускользало от него так же, как имена солдат.

— Амикус! Мы идем? — спросил второй копейник.

Первый ответил не сразу. Его взгляд, полный раздражения, едва ли не ненависти, все время возвращался к Нолину.

— Нет. Остаемся.

Нолин покачал головой, не веря своим ушам.

— Да что за глупость! Вы же все погибнете — ради чего? Чести? Доблести? Долга?

— Вы первый подали пример.

Нолин вздохнул.

— Говорю же, глупость. — Он бросил взгляд на тропу. — Сомневаюсь, что даже Эверетту удастся бежать. Гхазлы знают, что другого пути назад у нас нет. Придут с верховьев реки и перекроют нам путь к отступлению.

Амикус кивнул.

— Они рассчитывают, что в темноте мы поодиночке разбежимся кто куда. Надеются на легкую добычу. — Он оглядел собранную Нолином кучку хвороста. — Но если разжечь большой костер, который поможет нам видеть…

Нолин задумался.

— Гхазлы из племени дурат рэн с севера не выносят яркого света. Они обитают в горных пещерах, привыкли к темноте, поэтому глаза их огромны и слишком чувствительны к свету. Что скажешь о здешних гхазлах?

Амикус указал на непроницаемый покров листвы.

— Гур ум рэн такие же. В джунглях тоже всегда темно.

Нолин кивнул.

— Думаю, если встанем спиной к утесу и лицом к реке…

— …сузим для них доступ, — заключил Амикус. — От их численности будет меньше проку. Сведем на нет их преимущество.

Нолин осмотрелся.

— Как думаешь, сколько они сюда пошлют? Сотню даку?

— Здесь они зовутся иначе, — сказал второй копейник. — Гур ум рэн называют своих опытных бойцов заферами. Полагаю, их будет сотни две.

Нолин посмотрел на него.

— Честное слово, я ужасно запоминаю имена. Ты мне говорил, как тебя зовут?

— Да, сэр. Еще в Урлинее, сэр.

— Будь добр, повтори еще раз.

— Райли Глот, сэр.

— Благодарю, Райли. Говоришь, две сотни? Нас двадцать человек, стало быть, каждому нужно убить всего-то по десять гхазлов, — усмехнулся он и тут же пожалел об этом. Не время сейчас ослаблять боевой дух. — Ну… я хотел сказать, что это не так уж сложно, верно?

— О, разумеется, сэр, — ответил Райли куда более искренне, чем рассчитывал Нолин. — С нами Амикус, так что мы наверняка…

Первый копейник кашлянул.

— Что наверняка? — спросил Нолин.

Райли не стал продолжать.

— Я чего-то не знаю? — с нажимом спросил Нолин. — Я спрашиваю лишь потому, что… ну, раз вы меня не покидаете, я по-прежнему командир этого эскадрона. Шансы на выживание у нас колеблются от нулевых до маловероятных, так что, если ты знаешь что-то, что может помочь, почему бы не поделиться?

Райли вновь уставился на Амикуса. Как и все остальные.

— Похоже, отряд рассчитывает на тебя, первый, — сказал Нолин. — Что можешь предложить?

Амикус окинул собравшихся товарищей мрачным взглядом.

«Я когда-то видел его в толпе, — вспомнил Нолин, — в большой толпе. Где же это было?»

Нолин начал испытывать раздражение, оттого что никак не мог вспомнить, где его видел. Как и все остальные, первый копейник нес на себе почти шестьдесят фунтов снаряжения: доспехи, метательное копье, кинжал и оборудование для выживания. В знойных джунглях нелегко было тащить такой вес, поэтому Нолину показалось странным, что Амикус решил дополнительно нагрузить себя. У него было три меча: два висели по бокам, а еще один — огромный — был пристегнут к спине. Первые копейники отвечали за солдат эскадрона, поэтому часто несли на себе дополнительный перевязочный материал, провизию или выпивку, которые раздавали по мере необходимости. Захватить с собой два лишних меча — странное решение, не говоря уже о том, что от большого меча на спине в чащобе мало толку.

«Три меча! — Наконец он обратил на это внимание. — Конечно! Вот чем он знаменит».

— Как твое полное имя, Амикус?

Первый еще больше нахмурился и укоризненно посмотрел на товарищей.

— У тебя ведь есть фамилия? — При виде его сомнений Нолин усмехнулся. — Ну же, в нашу сторону мчится стрела смерти. Что и кому мы сможем рассказать?

Глубоко вздохнув, Амикус сказал:

— Киллиан.

Амикус — имя распространенное, а вот Киллиан — нет. Амикуса Киллиана знали все.

— Что ты здесь делаешь?

Первый вновь окинул товарищей недобрым взглядом.

— Вообще-то скрываюсь.

Если вы нашли опечатку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Кот-император

Emperor of catkind. I are controls the spice, I are controls the Universe.

#Что почитать #эпическое фэнтези #Майкл Салливан