«Главный герой» постоянно обыгрывает контраст между реальным и виртуальным мирами. Вот, скажем, персонажи — огромные мускулистые дядьки, но управляют ими малолетние девчонки. В то же время наш протагонист, Парень — сам как ребёнок, он наивен и только постигает свой мир. Как вы пришли к такому решению?Шон Леви (режиссёр): Видеоигры отражают ваши амбиции. Вы переноситесь в вымышленный мир, где можно быть кем угодно. Это во многом напоминает поступление в колледж: многие там переосмысливают себя, отбрасывают свой школьный образ. И в видеоиграх так же: кем хочешь — тем и будь. Парни играют за девушек и наоборот. Никаких правил. Идея создания себя заново в качестве аватара меня сильно заинтересовала, это удивительный аспект игровой культуры.Что касается Парня, он похож на героя Тома Хэнкса в «Большом» и Уилла Феррелла — в «Эльфе». Есть что-то очень обаятельное во взрослом, который сохранил в себе детскую непосредственность. И вот что связывает эти две темы: я снимаю кино для ребёнка, который живёт в каждом из нас. Мы уже совсем не дети, но моя тринадцатилетняя версия по-прежнему жива внутри меня — как и внутри вас. Я убежден, что этот молодой «Я» никогда не исчезнет, останется со мной до моего последнего вздоха. И когда я работаю, будь то над фильмами или сериалами, я делаю их для себя-взрослого, но также для себя-подростка. И для вас, в любом вашем возрасте.

Джоди, у вашей героини непростые отношения со своим аватаром. Как думаете, MolotovGirl — это то, какой Милли хотела бы быть, более решительной и свободной? Или же это скорее маска, персона напоказ?Джоди Комер (Милли / MolotovGirl): Думаю, верно и то, и другое. Это часть нашей эпохи и культуры соцсетей. Мне было важно показать, что Molotov отличается от Милли, но при этом содержит её суть. Для Милли это эскапизм. И в то же время самовыражение, ведь создание цифрового аватара даёт человеку огромную свободу. И мы используем несколько приёмов, чтобы подчеркнуть разницу между персонажами: костюмы, прически, а также язык тела — в игре Molotov иначе двигается и взаимодействует с людьми.Одна из самых трогательных сцен фильма — расставание двух друзей, Парня и Приятеля. Всю свою жизнь герои были вместе; но теперь один из них уходит, а второй не может за ним последовать, пока не изменится. Как вам удалось сделать этот эпизод настолько убедительным, смешным и в то же время драматичным?Лил Рел Ховери (Приятель): Я очень ценю наш фильм за то, что это — история дружбы двух мужчин. Такое в кино нечасто встретишь; чем-то напоминает «Тельму и Луизу», да? Эти ребята обожают друг друга. Приятель хочет поддержать Парня, но он не знает правды об их мире. Вся его жизнь — цифровая, другой он не видел. И это его пугает. Но он хочет быть с вместе с Парнем. Потому что их взаимная дружеская любовь — главное для него, это он знает точно.

Райан Рейнольдс (Парень): Всё верно говоришь, Рел. Как мы сделали эту сцену настолько трогательной? Я так отвечу… Пусть даже актёры этот метод не очень признают; ну да я никогда и не считал себя настоящим серьёзным актёром. Я наблюдал за Релом и отталкивался от этого. В кадре он ведёт себя совсем как в жизни. Я обожаю его. Я обожаю работать с Релом и быть его другом. Каждый день он приносил в наш фильм красивые, искренние и мощные эмоции. Мне оставалось лишь дать себе прочувствовать их.Для меня это — ключ к ремеслу актёра. Когда я работаю с молодыми ребятами, которые ещё не могут эмоционально включиться в сцену, я всегда говорю им: «Эй, позвольте себе прочувствовать эмоции. Необязательно их проживать, но хотя бы откройтесь им». И в следующем же дубле — БУМ! — слезы льются рекой и всё такое. Когда ты разрешаешь себе чувствовать эмоции, на свет появляется такое вот кино.