Мифология Арктики. Демоны и великаны севера

Демоны сибирской тайги

Север ошеломляет не красотой или пышностью, а грандиозностью. Тайга и тундра подобны океану. Тибет и норвежские фьорды можно спрятать здесь, и никто не найдёт. А ведь даже в многолюдной Англии, где и в Cредние века на квадратный километр приходилось двадцать жителей, оставалось место для народца холмов и причудливых лесных существ. Что тогда сказать о Якутии, где плотность населения даже сегодня в сотню раз меньше?Этой землёй люди никогда не владели по-настоящему. Горстки охотников и скотоводов боролись за существование в бескрайнем мире, принадлежащем призракам. В стране, где снег лежит семь месяцев в году, а температура зимой опускается ниже минус 60 градусов, невидимые властители тайги не прощали обид и могли диктовать условия.

Основную массу призрачного населения Якутии составляют иччи, духи природы. Подобно японским ками, они могут быть как персонификациями гор, деревьев и озёр, так и покровителями местности, воплощениями идей и явлений. Но если в Японии старая сосна становится воплощённой идеей дерева, то в Якутии духи не отождествляются с предметами. Иччи в дереве просто живёт и, если срубить его дом, не погибнет. Зато очень обозлится.К счастью для лесорубов, духами «заняты» лишь некоторые стволы. Но тайгу, луга, болота, горы, речные разливы и озёрные просторы иччи контролируют так плотно, словно Якутия для них — одна большая священная роща. До сих пор вдоль дорог республики можно видеть изукрашенные ленточками деревья. Духи собирают с людей небольшую дань — это может быть сувенир, монета или глоток кумыса. Дань берут не за использование земли, а просто за вход на территорию.Бестелесным, невидимым и не имеющим облика иччи удалось без потерь пережить даже христианизацию Якутии. Традиционные средства экзорцистов на них не действуют — к святой воде, кресту и молитвам духи тайги выработали полный иммунитет. Но, к счастью, иччи не злы. Самый могущественный из них, правитель лесов и шутник Баай Байанай, даже покровительствует охотникам. Пусть и не всем, а лишь достойным, выдержавшим необходимые испытания и соблюдающим обычаи. Правда, чувство юмора у этого бога специфическое, и даже достойные не всегда защищены от его шуток.Настоящая злая нечисть якутских просторов — это призраки-абасы. Они тоже бестелесны, но в отличие от иччи могут показываться людям в разнообразном, неизменно пугающем обличье. Классические абасы предпочитают внешность в духе ирландских фоморов — одноногих, одноруких и одноглазых великанов. В последнюю пару столетий, как рассказывают, в моду у них вошла форма трёхметрового, непроницаемо тёмного, часто безголового силуэта. Если абасы появляются днём (а света они не боятся), то можно разглядеть огромные чёрные глаза на мертвенно-белом лице. Ног у абасы, как правило, нет — призраки просто скользят над землёй или скачут по дорогам на чудовищных конях. И в любом облике абасы издают нестерпимый запах разложения.От абасы можно спастись. Его главное оружие — страх, и если призраку не удаётся напугать жертву и обратить её в бегство, то он сам приходит в замешательство.

Призраки этого типа умеют манипулировать гравитацией — делать оружие или ношу невероятно тяжёлыми, а то и придавливать человека к земле. Опаснее всего, что абасы способны выпивать душу. Люди, столкнувшиеся со злыми духами в лесной чаще или в заброшенном доме, умирают, не получив никаких внешних повреждений. Но последствия для жертвы могут оказаться даже хуже смерти. Иногда злой дух входит в опустошённое тело, и появляется деретник — зомби.Сибирские мертвецы настолько суровы, что африканские зомби им и в подмётки не годятся. Деретник не просто кровожаден и невероятно силён — он ещё и быстр как молния. Остановить его очень трудно: про серебро, чеснок и святую воду деретник никогда не слышал, а к пулям и ударам топора он, как и положено зомби, относится философски. Чтобы вывести деретника из строя, его нужно как минимум обезглавить. А чтобы мертвец не стал деретником, надо его обезглавить и похоронить животом вниз, зажав отрубленную голову между его ногами. По счастью, деретник недолговечен. Присутствие абасы ускоряет разложение трупа настолько, что зомби гниёт буквально на глазах.

Ещё опаснее якутские упыри — юёры. Похороненные без необходимых ритуалов самоубийцы и преступники возвращаются в виде причудливой помеси вампира с оборотнем. Днём юёр живёт под водой, где его никак не достать (Дракула до такого не додумался бы!). Выходя на ночную охоту, упырь принимает человеческий облик и без особого труда уговаривает жертв пустить его переночевать. Ну а в момент нападения юёр превращается в покрытого шерстью монстра, убить которого почти невозможно. Раны лишь заставляют юёра отступить.Не вся сибирская нечисть безразлична к христианским святыням. Сюлюкюны, аналог лавкрафтовских Глубинных (Deep Ones), обитающие в холодных озёрах Якутии, приняли православие. И теперь на Святки, когда вся вода становится святой, им приходится эвакуироваться на сушу. А поскольку вместе с религией сюлюкюны заимствовали у русских водяных пороки и образ жизни, время на берегу рыболюды проводят за игрой в карты. В подводных же хоромах они оставляют мешки с золотом, которые ловкий ныряльщик может попробовать умыкнуть.Правит этим пандемониумом Улу тойон — бог смерти и зла, живущий высоко в обледенелых горах. В облике непроницаемого тумана он иногда спускается в долины, чтобы крушить леса свирепыми бурями и насылать мор на стада. Улу Тойон пожирает сердца пленников и превращает души людей в свои орудия, вселяя их в тела хищников. Так и появляются одержимые медведи, готовые напасть на человека. Или на снежного человека.

Норвежские саги упоминают об утбурдах — нежити, в которую превращаются младенцы, брошенные в лесу в голодные годы. На Чукотке подобные демоны зовутся ангъяками. Но по сравнению с Арктикой Норвегию можно считать курортом. В ледяной пустыне не выжить и взрослому изгнаннику. Поэтому на берегах Ледовитого океана встречаются ещё и рэккены, не имеющие аналогов в тёплой Скандинавии.Рэккенами становятся люди, изгнанные из стойбищ за жадность, злобу или трусость. После смерти преступник превращается в гнома с дополнительным ртом на животе. Детали описания зависят от местности: под сопками скрываются черноголовые карлики, в скалах — сероголовые, в море — синеголовые. Иногда среди признаков рэккена упоминаются крабьи клешни.Разумеется, рэккены ненавидят людей. И изобретают куда более изощрённые формы мести, чем у ангъяков и утбурдов. На крошечных нартах, запряжённых невидимыми собаками размером с горностая, развозят они по стойбищам болезни и прочие несчастья. А страшнее болезни для воинственных чукчей ничего нет. Ведь только погибший в бою может попасть в арктическую Вальхаллу — «Облачную страну». Мужчины, умершие в постели, отправляются в промёрзшую пустыню Нижнего мира.

Бестиарий канадских эскимосов

Эскимосы-инуиты, поселения которых разбросаны от Чукотского полуострова до Гренландии, — самый многочисленный народ Арктики. Ближе всех подобрались они к полюсу, выживая в условиях, которые ненцы, эвенки и чукчи нашли бы слишком суровыми. Но ещё храбрее были тунииты. Это легендарное племя, согласно преданиям эскимосов, в древности жило на берегах Ледовитого океана, а с появлением «настоящих людей» (инуитов) отступило в совсем уж безжизненные ледяные пустыни. Было это две тысячи лет назад. Тем не менее случается, что и в наши дни северные охотники встречают рослых, невероятно мускулистых чужаков, пользующихся грубыми орудиями эпохи палеолита и одетых в непрошитые шкуры. Примитивный язык туниитов напоминает детский лепет. Тунииты легко впадают в ярость, но в целом миролюбивы.

Куда опаснее встреча с великаншами инупасукугьюк. Они так могучи, что убивают медведя броском камня, и при этом настолько простодушны, что принимают людей за живых говорящих кукол и пытаются ими играть. Великанши дорожат своими игрушками, так что незадачливому охотнику много дней не удаётся вырваться из плена. Насколько опасна встреча с инупасукугьюк мужского пола, сказать трудно, ибо до сих пор никто не выживал после неё и не рассказывал о своих приключениях.Но от великанов есть и польза. Большая удача, если получится приручить их собаку, — тогда не нужен будет каяк. Огромный пёс может плавать в море с охотником на загривке и выносить на берег убитых нарвалов, как спаниель таскает уток из озера. Правда, счастливому хозяину могучего зверя придётся вести уединённый образ жизни, соседей гигантская собака обязательно съест.Для контраста с великанами есть крошечные ишигак — гномы, не достающие человеку до колена. Но их трудно найти, ибо карлики не оставляют следов на снегу. Несмотря на малый рост, ишигак — великие охотники на медведей. Зверя они побеждают хитростью: сначала превращают косолапого в лемминга, потом убивают, а уже после этого превращают обратно.

У эскимосских монстров есть общая черта: все они опасны, но не злы. Чудища ледяного мира не ведут войну против людей — эту заботу они предоставляют суровой природе. Они лишь преследуют свои цели, не всегда понятные. Так, кваллупиллук (или аглулик) — тощие, чешуйчатые водяные, живущие в полыньях, — нередко крадут детей, заигравшихся у холодного моря. Но не едят их, как можно подумать, а, наоборот, колдовством защищают от холода и кормят. Поэтому в голодные годы эскимосы добровольно отдают младенцев жителям вод, а затем изредка видят своих детей, когда те выходят на берег поиграть. Кваллупиллук неравнодушны и к детёнышам животных, они яростно защищают молодняк от охотников. Но людям, добывающим зверя в положенный сезон, водяные склонны помогать.Не злы такрикасиут — люди-тени, живущие в параллельном мире, подобном дивной стране британских фэйри. Но услышать их голоса, а тем более увидеть такрикасиут — не к добру. Это значит, что граница между мирами истончилась. Ещё шаг — и можно навсегда покинуть привычную реальность, пути назад уже не будет.

Не злы и оборотни ийрат, которые умеют принимать обличия ворона, полярной лисицы, медведя, оленя-карибу, человека, но всегда выдают себя сиянием кроваво-красных глаз. Они нередко вредят людям, но не по своей воле: ийрат исполняют волю духов инуитских предков. Иститок — гигантский, всевидящий летающий глаз — кружит над тундрой, высматривая нарушителей табу. К тем, на кого он пожалуется, предки шлют ийрат. Сначала с предупреждением. Потом с доказательствами того, что к предупреждению стоило прислушаться.Даже безумный демон махаха зол как-то по-особенному, нетипично. Беловолосый, голубокожий, жилистый и практически нагой, вооружённый внушительными когтями, он с хохотом преследует жертв среди льдов. А догнав, щекочет их холодными пальцами до тех пор, пока несчастные не умирают с улыбкой на лице.

Типичным чудовищем кажется лишь амарок, гигантский волк, который пожирает охотников — достаточно глупых, чтобы отправиться на промысел в одиночку. Но описания этого зверя настолько подробны, что амарока многие считают не мифическим существом, а криптидом — неизвестным науке, но реальным или недавно вымершим зверем. Это мог быть canis dirus — «ужасный волк» — или ещё более древний хищник, общий предок псовых и медвежьих.

Этажи мира

Мифологию племён, чьи стойбища разделяют сотни километров тундры, роднят лишь самые общие мотивы. Шаманы слишком редко встречаются друг с другом, чтобы выработать единую версию приключений своих пращуров. Как правило, сказания разных племён объединяет космогония — фундаментальные представления об устройстве мира, а также ключевые персонажи легенд — герои и божества. Они остаются узнаваемыми, несмотря на разнобой в описаниях внешности, деталях биографии и оценке поступков.Космогония самых древних народов обычно гласит, что души совершают круговорот перерождений, не покидая материальный мир. Более поздние концепции дополнились параллельными измерениями: «верхний мир», населённый духами предков, и «нижний» — мрачная бездна, порождающая чудовищ. Воззрения народов Арктики относятся ко второй категории и выделяются лишь в одном. Здесь в загробных мирах нет смены времён года.

В верхнем мире всегда лето, кони и олени вечно скачут по цветущим лугам. Лишь астральным двойникам шаманов открыт путь в счастливую страну. На священной острой горе в дельте Лены, где воды великой реки вливаются в ледяной океан, стоят стражи верхнего мира — великаны с медвежьими головами, птицы с человеческими лицами и медные люди. Они встречают тех, кто достоин вступить на первый из девяти слоёв небесного царства, расположенного за обычным, видимым небом. Похожим образом загробный мир описывают и чукчи, помещая достойных покойников в «Облачную страну».Якутская преисподняя расположена под землёй и из-за царящей там кромешной тьмы изучена крайне слабо. Куда интереснее нижний мир инуитов — Адливун. Здесь властвует зима, но мрак полярной ночи смягчён сиянием звёзд и неугасающей северной авроры. Не огненные печи, не серный дым, а вечный холод и вьюга наполняют ад северных племён. Промёрзшая пустыня — это чистилище, через которое тупилак — души умерших — должны пройти, прежде чем обретут покой в серебристом свете Луны.

В нижнем мире правит Седна, «Нижняя женщина», которой прислуживают оборотни-адлеты с человеческими лицом и телом, но волчьими ногами и ушами. Из Адливуна посылает она на землю демонов — туурнгаит. Те, что зовутся тыкывак, — олицетворения мороза. Прочие же, подобно чукотским рэккенам, приносят болезни и неудачу на охоте, пока их не изгонят шаманы.В представлении народов Арктики каждое живое существо и каждый предмет наделён собственной душой, которую эскимосы именуют анирниит. На высшем уровне идеи существ, предметов и явлений объединяются в Силлу — мировую душу, придающую материи форму и смысл.

***Даже злобные туурнгаит — составная часть Силлу. Мир един, а значит, не требует управления. Понятия справедливости и добра к нему неприменимы. Седна, сильнейшая из злых духов, владычица морских животных, и Теккеитсерток, покровитель оленей-карибу, враждебны людям, так как у оленей и моржей нет причин любить охотников. Но при этом они почитаются как боги — податели пищи. Жизнь и смерть — части космической гармонии. Так и задумано.