555079 
5 минут на чтение
Алма Катсу наиболее известна по романам ужасов, сюжеты которых основаны на реальных трагедиях прошлого, — в них писательница вплетает элементы мистики.
Это не единственный жанр, в котором работает автор, но именно он принес ей наибольшее признание. Роман «Голод», изданный на английском в 2018 году, повествует о судьбе партии Доннера, печально известной группе американских пионеров, пересекавших континент в середине XIX века. Второй и самый новый на данный момент роман, «Глубина», посвящен крушению кораблей-близнецов, «Титаника» и «Британника». Мы решили рассказать, что сама писательница думает об этих своих книгах, недавно вышедших на русском языке.
Интересная деталь: в литературу Катсу пришла после долгих лет работы аналитиком в разведке. Тем не менее, стать писателем она мечтала с самого раннего возраста:
Мне было, наверное, девять или десять лет. В общем, явно до того, как я стала достаточно взрослой, чтобы понять, какая это тяжелая работа! Я была заядлым читателем с юных лет, как и большинство писателей, и литература казалась мне единственным делом, которым стоило заниматься. Я даже не думала заниматься чем-то еще. Так, я стала редактором местной газеты, когда еще училась в средней школе, и писала для газет и фэнзинов Бостона, когда училась в колледже. Только когда я начала работать в разведке в возрасте 23, я перестала писать и не возвращалась к художественной литературе до 40 лет.
Писать о «Титанике» — неизбежно большая ответственность. На решение взяться за книгу о нем повлияла судьба «Британника», который был переоборудован из круизного лайнера в плавучий госпиталь и погиб в сентябре 1916 года.
Мне понравилась ощущение сверхъестественного, рожденное тем фактом, что корабль-побратим «Титаника» тоже затонул. Я хотела разобраться в этом, и, конечно, между этими двумя катастрофами должна была быть связь.
Это также был способ обратиться к «слону в комнате»: когда вы пишете об известном событии, люди невольно думают: мы уже знаем историю, зачем читать книгу? Но очень немногие знали о «Британнике», так что это стало зацепкой, чем-то, что возбудило любопытство читателей. В этот момент роман превращается в большую коробку с пазлом, и вы перебираете кусочки головоломки. И два затонувших корабля дают вам гораздо больше этих самых кусочков головоломки для работы.
В конце концов, в этом действительно есть что-то жутковатое.
Как только вы узнаете, что корабль-побратим тоже затонул, просто невозможно не использовать это в истории, правда?
Кроме того, Катсу вдохновила история Вайолетт Джессоп, реальной исторической личности, которая пережила оба крушения, «Титаника» и «Британника». Она фигурирует в «Глубине» в качестве второстепенного персонажа, но писательнице показалось нечестным приписывать Вайолетт все странности, необходимые главной героине данного романа.
Мой взгляд на этот счет эволюционировал от «Голода» к «Глубине», и я не удивлюсь, если он продолжит развиваться. Часть идеи и вызова «Голода» заключалась в том, чтобы как можно ближе держаться к судьбам реальных людей, но потом я начала чувствовать себя немного странно по этому поводу. Я имею в виду, история уже знает их как каннибалов, их осуждают за это, справедливо ли изображать их кроме этого пьяницами? Или прелюбодеями? В последнее время я все больше склоняюсь к использованию вымышленных персонажей.
При этом у Катсу есть достаточно четкие визуальные образы своих персонажей еще со времен работы над «Голодом», где у большинства героев были реальные прототипы. И, надо сказать, образы достаточно выразительные.
Я ужасна в этом отношении, потому что застряла в собственной эпохе кинозвезд, которые не смогли бы сыграть этих персонажей сегодня. Например, Вивьен Ли с этими удивительными бровями, из нее получилась бы отличная Тамсен Доннер — кто эквивалент Вивьен Ли в XXI веке? Точно могу сказать, что представляла Джеффри Джонса (он играл, например, преподобного Стинвика в «Сонной лощине») в роли Джорджа Доннера, когда работала над книгой.
Еще разницу между «Голодом» и «Глубиной» легко заметить по тому, как быстро в историю проникают элементы ужаса и сверхъестественного. «Глубина» развивается медленнее. Свою роль в этом сыграли самые разные детали: атмосфера безумия, прием ненадежного рассказчика, и, разумеется, пересечение двух основных временных линий («Титаника» и «Британника»), в каждой из которых нужно наметить значимые события.
…а также потому что элемент ужаса в «Голоде» в значительной степени проецировался извне, тогда как в «Глубине» он исходил изнутри: это было связано с тем, что персонажи делали раньше в своей жизни, до того, как они ступили на корабли. Кроме того, возможно, дело в том, что это сюжет о привидениях, которые обычно связаны с памятью и историей.
Я всегда считала, что истории о привидениях — это самое сложное, поэтому с нетерпением жду возможности узнать, что подумают читатели.
Но кроме того, что это романы о призраках, столкновении магического и рационального, ошибках прошлого и неотвратимости зла, обе книги подкупают именно погружением в выбранный исторический период. Их атмосфера, грамотно подобранные детали и даже речь персонажей можно отнести к числу главных козырей романов Катсу.
Исследования по таким книгам, как «Глубина» и «Голод», значительны, но большую часть своей жизни я была профессиональным аналитиком-исследователем, поэтому, кажется, мне это дается легче, чем большинству людей. Я строга к себе и слежу за тем, чтобы не заблудиться слишком сильно в кроличьих норах, если вы понимаете, что я имею в виду. Когда я пишу, я провожу много детальных исследований.
Конечно, иногда со своими представлениями о читательских ожиданиях приходится бороться. Катсу, судя по всему, и здесь нашла оптимальный вариант.
Есть проблема с тем, чтобы описывать другой исторический период. Вам нужно найти баланс, потому что, поверьте мне, современные читатели не хотят, чтобы вы полностью перенимали стиль повествования выбранного времени. К счастью, историческая фантастика — это большой шатер со множеством различных стилей, что означает возможность отвечать вкусам самых разных читателей. Учитывая, что я очень откровенно говорю о том, что пишу ужасы по мотивам известных событий, я не чувствую, что должна быть рабом исторических фактов. Не поймите меня неправильно; я вложила много труда в исследования, но я не пишу справочник.
В конце концов, грань между прошлым и настоящим иногда оказывается не такой значительной, как может показаться на первый взгляд. Самым удивительным открытием, которое она вынесла из своих книг, Алма Катсу считает следующее:
Насколько актуальны исторические ужасы для наших дней. Возьмите «Голод». Меня регулярно спрашивают, почему мы по-прежнему очарованы партией Доннера. Ответ заключается не только в том, что это была огромная трагедия или в нашем болезненном любопытстве, но и в том, что движущие факторы, стоящие за этим, все еще с нами сегодня: классовое разделение, жадность, высокомерие, которое превосходит здравый смысл и эгоистично подвергает других риску. Это вечные истории, потому что проблемы, ставшие их отправной точкой, все еще с нами.
