Интервью с писателем Брендоном Сандерсоном

Вы регулярно радуете своих читателей двумя-тремя романами в год, да ещё и несколькими повестями и рассказами. В чём секрет вашей творческой продуктивности?

Это одновременно моя удача и проклятие: как только я завершаю какой-то проект, мне сразу же хочется взяться за следующий. Причём такой, который отличался бы от предыдущего, — знаете, как во время еды порой хочется отвлечься от сыра и съесть, скажем, винограда. Это придаёт мне мотивации и наполняет энергией. У меня почти никогда не получается сразу же взяться за продолжение книги, которую я только что завершил. Со временем я придумал небольшую хитрость. Раньше я писал новый роман — так, например, появились первые тома «Алькатраса», «Мстителей» и «Рифматиста». Теперь же, чтобы «переключиться», я пишу рассказы или повести, что, конечно, занимает куда меньше времени.

Уже ранние произведения показали умение Сандерсона создавать самобытные и яркие миры

Когда вы приступаете к работе над новым произведением, что обычно служит отправной точкой — идея, мир, герои или, может быть, конфликт?

Каждый раз по-разному — смотря о какой книге мы говорим. Расскажу, например, как появился цикл «Рождённый туманом». Первая идея, положившая ему начало, пришла мне в голову, когда я перечитывал «Властелина колец». Как раз начали выходить фильмы, и мне захотелось вновь прочесть трилогию. И тогда я задался вопросом: а что, если бы тёмный властелин победил? Что, если бы Фродо у Роковой горы столкнулся с Сауроном, который сказал бы что-то вроде «о, моё кольцо, я давно его искал, спасибо, что вернул его» — а затем убил бы хоббита и завоевал мир? Или что, если бы приключения Гарри Поттера закончились победой Волан-де-Морта? Эти размышления побудили меня написать эпическое фэнтези, в котором тёмный властелин одержал победу. Но мне казалось, что одной такой задумки мало для романа, так что идея осталась дозревать. Затем у меня появилась мысль написать авантюрный фэнтези-роман об ограблении, в котором каждый из команды воров обладал бы уникальным магическим талантом. В итоге я решил совместить эти две задумки в одной истории, что и положило начало «Рождённому туманом». И большинство моих книг рождаются именно так, благодаря совмещению нескольких идей — словно молекулы, состоящие из различных атомов.

Победа над тёмным властелином в «Рождённом туманом» становится отправной точкой для нового витка истории. Это было частью вашей изначальной задумки или вы к этому пришли в процессе работы над книгой?

Цикл «Рождённый туманом» выделяется на фоне моих последующих произведений тем, что его я распланировал и написал до того, как первый роман вышел в свет. На это ушло примерно два года. Мысль написать фэнтези о том, что происходит уже после победы над тёмным властелином, родилась у меня задолго до того. Мне хотелось написать о героях, которые одержали победу над тираном и осознали, что
умеют только бороться и разрушать. И теперь им предстоит научиться созиданию. Здесь я старался вывернуть наизнанку традиции и штампы эпического и приключенческого фэнтези — и решил обратиться к этой теме именно на страницах трилогии. После того, как героям удаётся свергнуть Вседержителя, на них сваливаются испытания, которых они совершенно не ожидали. Им приходится создавать собственное правительство и учиться управлять государством. Мне было особенно интересно писать о том, как Эленд, прежде имевший только теоретические представления о власти, пытается стать сильным правителем, сам при этом не превратившись в тирана.

Цикл о Ваксе и Уэйне появился, когда во время работы над финалом «Колеса Времени» автору потребовалось отвлечься на что-то другое

В мире «Рождённого туманом», в отличие от многих фэнтезийных вселенных, есть место техническому прогрессу. В первых книгах цикла общество было примерно на уровне средневековья, а в последующих уже появляются огнестрельное оружие и паровая техника. Планируете ли вы показать и дальнейшее развитие прогресса?

Когда в далёком 2003 году я впервые рассказывал о цикле своему редактору, то описывал его как трилогию трилогий. Первая из них была более-менее традиционным эпическим фэнтези. Далее следовало фэнтези городское — в декорациях, примерно соответствующих 1980-м годам. Во времена этой трилогии события первых книг уже превратились в мифы и легли в основу религий. Наконец, третья серия была уже научно-фантастической — в ней люди научились благодаря магии путешествовать в космосе.

В итоге я отклонился от первоначального плана. Вторая трилогия распалась на пару циклов. Первый из них уже выходит — это приключения Вакса и Уэйна, и действие его разворачивается в эпоху индустриальной революции. Далее последует уже упоминавшееся городское фэнтези. Это будет шпионский триллер, в котором разные страны попытаются разобраться в фундаментальных законах магии. Должно получиться что-то вроде фэнтезийной космической гонки. А затем я планирую написать и трилогию о космической эпохе мира «Рождённого туманом».

Читайте также

Брендон Сандерсон «Сплав закона»

 Дмитрий Злотницкий |  15.03.2017

Возвращение Сандерсона в мир «Рождённого туманом» определённо удалось. И мир этот изменился.

Когда вам предложили стать тем писателем, который закончит «Колесо Времени», вы сомневались, соглашаться ли?

Очень хороший вопрос. Да, меня посещали сомнения. Когда я получил это предложение, то поспешил ответить согласием. Но ночью я просто не мог заснуть, сидел и обдумывал своё решение. Постепенно ко мне приходило осознание, что если я плохо справлюсь с завершением цикла, то меня невзлюбят миллионы фанатов. И для читателей фэнтези по всему миру я на много лет стану объектом язвительных насмешек и, возможно, даже ненависти. Я стану человеком, который испортил «Колесо Времени». Так что я почти уже решил перезвонить и отказаться. Но меня остановила мысль, что если я не соглашусь дописать «Колесо Времени» и кто-нибудь другой возьмётся за это и не сдюжит, то я всё равно буду виноват. Ведь получится, что я струсил и не рискнул взять ответственность на себя. После таких размышлений я окончательно понял, что готов взяться за финал. Так я, по крайней мере, был уверен, что над ним поработает поклонник серии, который хорошо её знает и будет трудиться на совесть. И если и потерпит неудачу, то уж точно не из-за недостатка старания.

Сандерсон оказался достойным преемником Джордана и блестяще завершил его легендарную эпопею

Когда вы впервые ознакомились с планами и черновиками Роберта Джордана, что вас больше всего удивило?

Постараюсь ответить, не раскрывая подробностей сюжета. Пожалуй, в записях Джордана меня больше всего удивила история Верин — её развитие стало для меня полнейшей неожиданностью. Кроме того, одно предложение руки и сердца преподнесло большой сюрприз. Не буду говорить, чьё именно, но вы можете найти его на страницах «Башни полуночи». А вот финал цикла для меня особым сюрпризом не стал, но принёс мне глубокое удовлетворение. Роберт Джордан сам написал последние страницы саги, которые в итоге стали эпилогом. Я прочитал их и сразу почувствовал, что это правильная и достойная развязка.

Что было самым сложным в работе над финальными томами?

Было непросто воспроизвести уникальный стиль повествования, присущий главам некоторых героев. Самыми сложными для меня были Мэт и Авиенда.

К сожалению, в России три финальных тома «Колеса Времени» официально не изданы, но существуют любительские переводы в Сети. Как, на ваш взгляд, стоит поступать фэнам: читать эти переводы или избегать их?

Я бы посоветовал российским читателям показывать издательствам свою заинтересованность в цикле. Надеюсь, это поможет официальному переводу всё-таки увидеть свет. Я всегда говорил, что популярность фантастики в значительной степени зиждется на преданности фэнов. Поэтому я не осуждаю тех, кто скачивает мои произведения бесплатно, но надеюсь, что, когда у этих читателей появится возможность приобрести книги, они это сделают. Насколько я знаю, в России есть большая проблема с тем, что читатели не поддерживают издателей и те сворачивают выпуск циклов. Сам я предпочитаю, чтобы электронные версии моих книг выходили без DRM-защиты. Я стараюсь доверять фэнам — не устаю повторять, что именно им принадлежат книги, которые я пишу.

«Колесо Времени» — не единственная чужая вселенная, над которой вы работали. На вашем счету также новеллизации серии игр Infinity Blade. Как получилось, что вы взялись за этот проект?

Дело в том, что Infinity Blade разрабатывали мои друзья. Я люблю видеоигры, и мне хотелось хоть немного погрузиться в эту индустрию. Мои повести стали не адаптациями игр, а дополнениями к ним. Сначала вышла игра, затем моя первая повесть, которая продолжала историю и подводила к событиям второй игры. Затем увидела свет Infinity Blade 2, а после ещё одна моя повесть, которая перебрасывала сюжетный мостик
к заключительной игре. Было очень интересно, увлекательно и познавательно поучаствовать в этом проекте.

На Западе компания DMG Entertainment не слишком известна. Почему вы решили именно ей доверить права на экранизации «Космера»?

Есть несколько причин. Во-первых, студия участвовала в производстве нескольких успешных фильмов — например, «Железного человека». А значит, у неё есть положительный опыт переноса популярных вселенных на экран. Во-вторых, что, пожалуй, даже более важно, в команду студии входят несколько
сотрудников, которых по-настоящему любят мои книги, все их читали и хорошо в них разбираются. Для мира большого кино это очень необычно. Обычно продюсеры читают только синопсис и на его основе решают, приобретать ли права на адаптацию романов и циклов. А в DMG Entertainment есть люди, которые читали весь «Космер» и, когда начались переговоры, ознакомились и с пока что не опубликованными книгами. Такой подход очень впечатлил меня и вселил уверенность, что я передаю свою вселенную в надёжные руки.

Последние новости об экранизации

Будущую экранизацию Брендона Сандерсона презентуют в виртуальной реальности

 Кот-император |  04.05.2017

С помощью VR-ролика компания DMG надеется привлечь инвесторов к экранизации книжных циклов о вселенной Космер.

Ваши книги славятся оригинальными магическими системами. Не могли бы вы поделиться секретами их создания?

Я написал об этом несколько эссе под названием «Правила Сандерсона». Это не свод законов, придерживаться которых я предлагаю другим авторам. Скорее я бы сказал, что пытался сформулировать подход к созданию магии для самого себя, но не исключаю, что он может пригодиться и другим писателям. Сами законы очень короткие. Первый гласит, что с помощью магии можно разрешать проблемы, только если я внятно описал правила, по которым она работает. Это не означает, что обязательно надо детально прописывать магическую систему, но, если волшебство играет значительную роль в сюжете, читатель должен чётко понимать, какие возможности оно даёт. Второе правило заключается в том, что интересны не столько способности героев, сколько ограничения в их возможностях. Примером тому может служить Супермен. Каких только сил у него нет! Но они обычно не в фокусе. Сюжеты о человеке из Стали, как правило, закручены вокруг его взаимоотношений с людьми или вокруг его слабостей — и тогда герою приходится искать способы одолеть врага, который обнаружил его ахиллесову пяту. Недостатки героев зачастую куда интереснее и важнее для сюжета, чем их силы. Наконец, третье правило — максимально раскрыть потенциал одной идеи, прежде чем вводить в историю другую. Нередко можно видеть в романе сразу несколько отличных задумок, ни одна из которых не проработана достаточно глубоко. Я считаю, что лучше взять один вид магии и максимально раскрыть его возможности, а уже потом, если нужно и уместно, добавлять ещё какой-то тип чародейства.

Бой Сзета и Каладина в романе «Слова сияния» — яркий пример красивой магической битвы. Иллюстрация Alex Allen

Конечно, магия вовсю используете в боях и сражениях. Расскажите о своём подходе к написанию чародейских битв!

На мой взгляд, лучшие литературные битвы получаются, когда автор концентрирует внимание на персонажах — их целях, проблемах, которые они пытаются решить, и эмоциях, которые испытывают. По-моему, читать об этом куда интереснее, чем о тактических манёврах и о том, кто кого и как ударил в поединке. Акцент на экшене уместен в кино. Я сам могу часами смотреть, например, как Джеки Чан с помощью подручных предметов разбрасывает десятки врагов. Но в книгах подобные сцены будут очень скучны, если не показывать, что персонаж думает и чувствует во время боя.

В одном из интервью вы говорили, что поначалу вам не удавалось выписывать убедительных женских персонажей. Как вам удалось преодолеть эту слабость?

Эту проблему отмечали в моих ранних книгах, которые, к счастью, не были опубликованы. Я сумел решить её, когда начал воспринимать каждого персонажа как протагониста его или её собственной истории. Когда я делал первые шаги в писательстве, у меня часто получались герои-функции — возлюбленная, наставник или помощник, а не живые люди со своими целями и проблемами. Придя к осознанию того, что каждый человек видит себя главным героем своей истории, я сумел изменить подход к созданию персонажей.

Шаллан Давар в исполнении Майкла Уэлана

Что вы почувствовали, когда Майкл Уэлан начал оформлять ваши книги?

Мне очень нравится его стиль, и я долго и упорно трудился, чтобы Майкл Уэлан рисовал обложки для моих книг. Когда он впервые нарисовал иллюстрацию для моего романа, это было одним из самых приятных эпизодов в моей писательской карьере.

Следите ли вы за тем, как публикуются ваши книги за пределами США?

Да, я с интересом слежу за тем, как выпускаются мои книги за пределами Америки, а к российским изданиям у меня вообще особое отношение. Россия стала первой страной после США, в которой опубликовали мою книгу. Это был «Город богов», и он вышел у вас даже раньше, чем в Великобритании. Я очень дорожу этим изданием, и оно занимает почётное место в моей коллекции. Мне приятно, что сейчас мои книги снова начали выходить на русском, и я надеюсь когда-нибудь побывать у вас в гостях и пообщаться со своими российскими читателями.

Сейчас вы работаете над масштабным циклом «Архив Буресвета», который придумали много лет назад. Насколько близки эти книги к вашим изначальным задумкам?

Пока события развиваются очень близко к моему первоначальному плану. Я бы сказал, что мне удаётся реализовать его процентов на восемьдесят. Конечно, сюжет ни одной моей книги не получался в точности таким, как я планировал, когда начинал писать. И это хорошо. Когда рассказываешь историю, должно оставаться место для спонтанности и импровизации. Поэтому в процессе работы я всегда в чём-то отступаю от плана, что, надеюсь, помогает сделать книги лучше.

Иллюстрация Майкла Уэлана украшает как оригинальную обложку «Слов сияния», так и русскоязычную

В последние годы большую популярность обрели такие авторы, как Джордж Мартин и Джо Аберкромби, которые пишут мрачное и реалистичное фэнтези. Как вы относитесь к этой тенденции, учитывая, что сами пишете скорее в традициях классического фэнтези?

Я рад, что современное фэнтези столь разнообразно и в нём есть место для самых разноплановых историй. По-моему, очень здорово, что для тех, кто любит более мрачные и реалистичные книги, сегодня пишут такие авторы, как Джордж и Джо, — я восхищаюсь ими обоими. Но сам я пишу в другой традиции. И даже
когда создаю мрачные миры, в них не так много брутальности и всегда есть место надежде на лучшее.

Кроме романов для взрослых, вы пишете много подросткового фэнтези. Требуют ли книги для юных читателей особого подхода?

Для меня главное отличие заключается в том, как я фокусирую сюжет. Когда я пишу для юных читателей, то сосредотачиваю всё внимание на одном протагонисте и рассказываю его личную историю, вместо того чтобы выписывать глобальный сюжет с множеством переплетающихся линий. Но это не означает, что в книгах для подростковой аудитории я упрощаю миры и конфликты, — такой подход мне представляется ошибочным.

И в завершение нашей беседы — что бы вы могли пожелать своим российским поклонникам?

Я желаю вам всего самого лучшего и, конечно же, хороших книг. Благодарю за внимание к моим книгам и поддержку — и надеюсь, что однажды смогу с вами встретиться.