Человек в высоком замке (1 сезон): Америка в руках нацистов

Так начинается телесериал по мотивам знаменитого романа Филипа Дика «Человек в высоком замке». Пилотный эпизод, выложенный в сеть «для тестирования зрительской реакции» в начале 2015 года, был без малого прекрасен. Альтернативный мир, в котором Германия и Япония победили во Второй мировой войне, рисовался в нём хоть несколько плакатно, но вполне наглядно и достоверно.

И американский Восток, превращённый в протекторат Рейха*Для тех, кто почему-либо в этом сомневался, редакция уточняет: приведённые здесь кадры из сериала ни в коей мере не являются пропагандой нацизма. Нацизм — это плохо, очень плохо., и Тихоокеанские штаты, аннексированные Японией, за полтора десятилетия после окончания войны почти полностью потеряли волю и привычку к свободе. Ни постоянный государственный террор, ни жесточайшие ограничения прежде сверхценных для США гражданских свобод больше не выглядят здесь чем-то привнесённым извне. Всё это давно стало привычным и обыденным. Да и местная власть на Востоке уже вполне «своя», плоть от американской плоти, вплоть до обергруппенфюрера SS Джона Смита.

На западе не так — уроженцы Японии здесь «туземцев» к власти не подпускают, у них в этом смысле свои традиции. Для зрителя воплощением этой власти становится министр торговли Тихоокеанских штатов Нобусуке Тагоми, ищущий умиротворения в поисках гармонии и медитациях.

Карта в заставке объясняет текущее положение дел в Америке

Именно министр Тагоми в исполнении Кэри-Хироюки Тагавы и обергруппенфюрер Смит в исполнении Руфуса Сьюэлла оказались истинными центральными персонажами первого сезона. Они не просто идейные и этические антиподы и не просто противники в политической игре, которая ведётся и ими, и над их головами. Они сюжетные центры, в которые стягиваются все нити событий.

Хотя формально «главными героями» остаются Фрэнк, Джулия и Джо, их переживания и происходящие с ними события оказываются в итоге слишком локальными по сравнению с тем глобальным значением, который в сериале получают Тагоми и Смит. Именно они становятся главными моторами сюжета — в том числе пересекающихся частных историй трёх «главных» персонажей.

Смотрите также

Классики. Филип Дик

Опубликовано: 27.12.2005

Этого писателя считают «своим» как любители фантастики, так и те, кто предпочитает «мэйнстрим». По его произведениям снято несколько блокбастеров. О чем же писал Филип Дик?

Экранизации Филипа Дика

Опубликовано: 20.11.2015

Дик — автор непростой. Но его рассказы часто становились основной для голливудских фильмов. Часто далёких от оригинала, но при этом достойных.

Возможно, такая ситуация связана с трагической неравновесностью актёрских работ. Руфус Сьюэлл выступил в своей роли настолько блестяще, что никакие премии «Эмми» не будут для него достаточным признанием. Сценарий дал ему лишь несколько возможностей взглянуть в бездну своего персонажа, все остальные возможности он решительно взял сам. Наблюдать за тем, как актёр вытаскивает поразительный человеческий характер из чисто плакатного (поначалу) злодея, — главное наслаждение, которое нашлось для меня в сериале. Никакие сценарные глупости (которых хватало) и вылезшая ближе к финалу попсовая нарочитость не помешали Сьюэллу создать настоящий шедевр.

Кэри-Хироюки Тагава получил роль попроще — он очень органичен и открыт, но с учётом его безграничного опыта это трудно считать большим достижением. Но и по сравнению с ним все три «молодых дарования», получивших главные места в титрах, большую часть времени выглядят на экране почти статистами. Видно, что сценаристы ближе к середине сезона их просто предали, пустили по течению сюжета, сделали зависимыми от «главных игроков», почти во всём предсказуемыми и потому малоинтересными. Ещё хуже то, что они, по ощущению, и не пытались из этой сценарной ловушки вырваться — как это сделал тот же Сьюэлл.

Истинные американцы, характер нордический.

Зрители, читавшие роман-первоисточник, могут не слишком напрягать память — им это не сильно поможет. Сериал уходит от первоисточника достаточно далеко, и, весьма вероятно, уйдёт от него совсем во втором сезоне (который нам практически гарантирован). Между книгой и экранизацией настолько же значительная разница, как между боевыми искусствами, которые в книге и сериале практикует Джулия (в романе это не айкидо, а дзюдо). Как между книгой «Когда насытится кузнечик», написанной в романе Хоторном Абендсеном, и таинственными фильмами, вокруг которых крутятся события сериала.

Введение в сюжет именно фильмов вместо книги — одно из самых спорных сценарных решений. Нетрудно понять, чем оно вызвано, но при этом оно с неизбежностью породило тяжёлые сюжетные вопросы, на которые не дало ответов. В романе Дика книга Абендсена действует именно как книга — её читают, она активно полемизирует с известной персонажам реальностью. В сериале таинственные фильмы «Когда насытится кузнечик» смотрят лишь единицы. Даже члены сопротивления не считают нужным их не то что копировать и распространять, но и смотреть. Похоже, им достаточно знать, что эти фильмы существуют, а чем они так важны — это как бы не их дело.

Нью-Йорк времён нацистской оккупации: пропаганда, так похожая на рекламные баннеры

При этом в сериале фильмы влияют на ситуацию с какой-то демонстративной иррациональностью. Это постоянный сюжетный «бог из машины». Они не столько показывают персонажам возможность альтернативы, сколько сдвигают сюжет в нужном для сценаристов направлении. В этом смысле они заменяют и постоянно задействованную у Дика «Книгу перемен», роль которой в сериале ограничена общением с нею министра Тагоми.

Все это создаёт липкую смесь достоинств и недостатков, которая чем дальше, тем больше раздражает. Выделить из этой смеси достоинства можно, но отдельно от недостатков их всё равно нет. Но и говорить, что сериал плох, тоже нельзя, — достоинства-то налицо. Главной проблемой создателей «Человека в высоком замке» стала неспособность привести эту смесь хотя бы к относительной однородности, сделать так, чтобы чисто масскультные сюжетные решения не убивали восприятие от действительно сильных драматических эпизодов, а периодическое низвержение зрителя в психологию зла тут же не ставилось под вопрос подчёркнуто мелодраматическими ходами.