Феликс Гилман «Расколотый мир»

Мир в романе Феликса Гилмана на самом деле не расколотый — он недосотворённый. Его дальняя западная окраина так и называется: Незавершённые земли. Откуда в этом мире вообще появились люди — неизвестно, но они сразу не поладили с исконными обитателями — холмовиками, странными дикарями, похожими на кельтских фейри. А затем пришельцы развязали войну между собой: преданные слуги Локомотивов Линии против лихих разбойников Стволов, порядок против хаоса, технологии против природы, цивилизация против анархии...Никто не знает, что за сила вдохнула жизнь в исполинские Локомотивы и оружие Стволов, как и то, что за цели у всех этих демонов из иных пространств и измерений. Без этих сущностей «Расколотый мир» был бы просто сеттингом для стимпанк-авантюры. А с ними стал сказочным, фэнтезийным пространством – правда, фэнтези это совсем не жизнерадостное, а всех оттенков чёрного.Реалии «Расколотого мира» легко истолковать как аллюзии на историю покорения Америки. Холмовики — это, несомненно, индейцы, коренные жители континента, Локомотивы символизируют активное распространение железных дорог и технологий вообще, Стволы соотносятся с анархическим Диким Западом. Ну а «незавершённость» мира указывает на процесс его освоения, превращения дикого пространства в культурное.

Вот только эти реалии, судя по тексту, совершенно не радуют автора — он явно не питает иллюзий по поводу разных фракций своего мира. Мы видим, как технократическая Линия убивает всё живое и превращает людей в покорных рабов. Как безумные демоны Стволы заставляют своих слуг-носителей воевать с Линией, не щадя себя и тех, кто оказался рядом. Как последний осколок погибшей Красной Республики превращается в замкнутое общество аскетов-моралистов, оторванных от реальности. Ну а холмовики изображены так, что отталкивают не только героев, но и читателей: в их действиях нет логики, зато присутствует странная изощрённая жестокость.Вместе с главной героиней, умной и самоотверженной, но чересчур наивной Лив, мы не можем выбрать, чью сторону принять. Её ужасает тоталитарная машинерия Линии, она ненавидит циничного авантюриста и агента Стволов Джона Кридмура, испытывает жалость, но не более, к погибшей Республике и её чудом выжившим адептам, ну а холмовиков Лив попросту не понимает и боится. Покинув упорядоченный университетский быт в краю победившей цивилизации Востока, Лив не находит себе места на фронтире. Её навыки психолога в суровом мире никому не нужны. Двух героев, воплощающих две противоборствующие стороны — Лаури, служителя Локомотивов, и Кридмура, агента Стволов, — до последних страниц интересует не сама Лив, а один её особенный подопечный из госпиталя на краю света. При этом, невольно оказавшись в положении пешки на шахматной доске, Лив умудряется если и не стать ферзем, то, по крайней мере, обрести собственную волю и цель. Из замкнутой на себе и своих исследованиях учёной героиня постепенно превращается в преступницу и убийцу — но сохраняет независимость и решает найти способ остановить бесконечную войну.Эволюция Лив выглядит особенно впечатляюще на фоне сюжетных линий двух других главных героев — Кридмура и Лаури. Они несвободны, их действия — результат не их выбора, а решений хозяев, Стволов и Локомотивов. Все попытки Кридмура повести себя не так, как хочется его хозяину, демону по имени Мармион, разбиваются о слабость героя: он не может отказаться от сверхспособностей, которые даруют своим агентам Стволы. Ну а Лаури просто слепо предан Линии, искренне веря в победу олицетворяемой ею промышленной цивилизации.Гилман беспощаден к своим героям и к читателям — в романе хватает жестоких и странных, сюрреалистических эпизодов, а главная загадка так и остается неразрешённой, превращаясь в главный повод ожидать вторую книгу («Полумир», в отличие от большинства фантастических циклов, — дилогия). Однако аскетичная, мрачная проза автора завораживает, как и созданный им мир — не самое приятное место для жизни, но изысканное произведение искусства.