Читаем книгу: Элиот Лилит – «Бес лести предан»

7 минут на чтение
В издательстве «Черным-бело» вышел дебютный роман Элиот Лилит «Бес лести предан». Действие разворачивается на закате екатерининской эпохи в Санкт-Петербурге, где обитают бесы. Молодой Алексей Аракчеев, наделённый тёмным даром, вступает в отряд бесогонов. Его ждут политические интриги, служба цесаревичу Павлу и встреча с тьмой, которая может поглотить весь город. Публикуем отрывок, в котором Алексей сталкивается с потусторонней угрозой лицом к лицу.
Они трое сидели в своём огороженном ширмой закутке: отец, похожий на измождённую старую птицу, Иван с серым от лишений лицом и он сам, с коростами на острых костяшках.
— Ну всё, — сказал отец. — Завтра будет нечем платить хозяину. Пора разворачивать коней.
— Но мы сходим ещё завтра с утра? В последний раз?
Он сам не знал, на что надеется.
Отец вздохнул.
— Сходим, чего ж не сходить.
Когда все уснули, он прокрался на улицу. Снаружи было тепло. Разошедшиеся облака открыли звёзды и огрызок луны. Раз эта ночь последняя, надо ещё разок взглянуть на город — может, он сюда уже никогда не вернётся.
Он пошёл, куда глаза глядят. На пути попадались припозднившиеся пьянчужки, потасканные ночные бродяги, спешащие по загадочным делам странники с высоко поднятыми воротниками плащей… На тощего мальчишку в заношенной одежде внимания никто не обращал — у такого и красть-то нечего.
На улицах пошире мерцали оранжевые фонари. В густых тенях, окаймлявших лужицы света, роились бесы. Одни лениво купались в темноте, другие увивались за прохожими или брызгали из-под копыт лошадей, покорно тянущих кареты с гербами.
В городе бесов было намного больше, чем в родных местах, но и внимание их рассеивалось по всей столице. Только парочка крохотных сгустков подлетела к нему и маслянистыми каплями скользнула в ладонь, остальные и не дёрнулись.
«Даже петербуржским бесам нет до меня дела».
Он пересёк мост над чёрным рябящим каналом. Мимо холодно блеснул шпиль Адмиралтейства с корабликом на верхушке, впереди открылась Дворцовая площадь.
Огни Зимнего дворца казались такими же недосягаемыми, как звёзды. Там люди смеялись и танцевали. Там лилось рекой шампанское и столы ломились от изысканных яств. Там — веселье и радость, слава и блеск, красота и власть.
Застыв посреди сквера меж шепчущихся деревьев, он молча разглядывал далёкие золотые крупицы.
Вдруг — голоса. Тихие, едва различимые за журчанием фонтана. Он затаил дыхание.
Вокруг — ни души, но ведь он слышит! Выкрики, ругательства, гулкая пальба. Откуда же звук?
Он обошёл широкое дерево и охнул. В воздухе висела трещина, похожая на гниющую рану. Будто кто-то разорвал прозрачную ткань мироздания и оставил прореху незашитой. Вокруг уродливо бугрились складки.
Никогда прежде он такого не видел. Даже смотреть было боязно, но и глаз не отвести. Края прорехи казались обугленными — тем самым огнём, что обжигал его вены.
Крупицы тьмы внутри него мягко пульсировали.
Развернуться бы да убежать — так твердил разум. Вот только завтра они уедут, а он так и не нашёл то, за чем приехал. А в прорехе… В прорехе чудилось что-то родное.
Он шагнул вперёд и опустил в трещину руку. Тут же отдёрнул, испуганный побежавшей по запястью волной жара, вернее, попытался отдёрнуть. Не смог. Наоборот, усилие повлекло его в обратном направлении. Трещина распахнула жадную пасть и заглотила — сперва по плечи, потом целиком.
Он еле удержался от крика. Щёки лизнул густой горячий воздух. Под ногами — снова земля. Распахнув зажмуренные глаза, он увидел… Город?
Кое-где торчали знакомые силуэты зданий, но всё было каким-то не таким. У домов не было окон, только слепые чёрные дыры. Облицовка фасадов слоилась, отваливаясь кусками, как мясо с костей прокажённого. Небо над головой было перцово-красное, приправленное россыпью чёрных облаков, и лоснилось, шло жирными волнами, как бурлящая похлебка.
На улицах и площадях земля дыбилась неровными гребнями. На верхушке одного такого гребня он и стоял. Тут и там топорщились полусгнившие останки строений и ещё что-то белое. Кости. Он тяжело сглотнул.
Жаркий воздух опалял лёгкие. Снова раздались голоса, теперь гораздо ближе:
— Пли!
Громовой раскат.
Он бросился на голос. Оступился на склоне, кубарем полетел вниз. Отплевываясь от земли, вскочил, побежал дальше. Едва не задохнулся от ужаса, когда из-за угла вылетела когтистая тень. Кое-как увернулся, заломил крутой поворот и выскочил на широкий, залитый кровавым светом проспект.
Его перегораживал отряд солдат в чёрно-белых мундирах. Вымазанные сажей лица искажала тревога. Грозно вздымались дула пушек, ружей, пистолетов. Несколько здоровяков скучились вокруг командира, сверкая оголёнными штыками.
Но не солдаты заставили его застыть с колотящимся сердцем. Дальше, за заслоном военных, било по воздуху чёрными крыльями огромное нечто.
Тварь походила на летучую мышь, только где же такие монстры водятся? Непроглядный, безглазый, без чётких контуров, крылатый ужас шипел, как масло на раскалённой сковороде, и то подлетал, то отступал под градом пуль. Попадавшие в него снаряды растворялись, не оставляя ни ран, ни прорех, но тварь дёргалась и яростно скворчала — ей было больно.
— Целься! — рявкнул командир.
Артиллеристы засуетились, поворачивая пушки: выше, ниже, правее, левее…
— Пли!
Из трёх ядер, с грохотом разорвавших воздух, только одно угодило в цель. Оно пробило чёрный парус крыла и исчезло во вспышке красного света. Брызнули ошмётки тьмы. Тварь оглушительно засвистела и, потеряв равновесие, медленно завалилась на один бок. Неужели победили?
Нет, ничего подобного. Она вдруг воспрянула, засвистела ещё яростнее, и — спикировала на солдат.
Те бросились врассыпную, на ходу перезаряжая оружие и целясь в тварь. Камнем она упала на оставшегося у пушки артиллериста и накрыла невредимым крылом ещё одного. Оба солдата исчезли в облаке тьмы.
В ту же секунду их товарищи бросились вперёд, вгоняя в мрак загоравшиеся красным лезвия: одно, другое, третье… Тварь завизжала, забилась и — взорвалась чёрным дымом.
Атакованные солдаты остались на земле. Их тела сморщились и почернели. Накатившее было облегчение сменилось дурнотой, к горлу подкатила тошнота. Он пошатнулся.
Один солдат заметил его, ткнул пальцем, крикнув что-то командиру. Тот тоже обернулся. Вытаращив глаза, в несколько прыжков подлетел к нему и схватил за плечи.
— Мальчик! Ты как здесь очутился?
Дыхание спёрло — он узнал командира. Это был генерал Мелиссино.
— Я… — язык неловко споткнулся о зубы. — Я увидел трещину в воздухе…
Генерал затряс головой.
— Никогда не приближайся к разломам! Жизнь, что ли, не дорога? — он насупил густые брови, подозвал ближайшего солдата. — Отведи мальчишку наружу и возвращайся. Нужно прочесать окрестности. Если рядом ошивается ещё одна такая тварь, разлом мы не сошьём.
Солдат схватил его за руку и бесцеремонно потащил назад, туда, откуда он прибежал. Противиться он не смел.
С этой стороны прореха выглядела точно так же, только куда лучше вписывалась в зловещий пейзаж. Солдат потащил его вверх по склону. Тут он опомнился, попытался вывернуться:
— Подождите, я…
— Молчать! — рявкнул вояка. — Времени на твои глупости нет. Вылезай наружу и дуй что есть мочи, понял? Приказ генерала.
Сильные руки толкнули его в прореху. Он влетел в неё головой вперёд и…
…вмазался щекой в мягкую траву.
Перекатился на спину. Уставился на звёздное небо, утопая в ночной прохладе. Его била крупная дрожь.
«Дуй что есть мочи — приказ генерала».
Кое-как встав на ноги, он сделал неуверенный шаг. Потом ещё один. И, наконец, повернувшись спиной к Зимнему дворцу, припустил прочь.
Приказы вышестоящих нужно выполнять.
Когда в окна постоялого двора заглянуло пасмурное утро, он не чувствовал себя ни отдохнувшим, ни выспавшимся. Иван, увидев его перепачканную одежду, опешил:
— Где ж вы так измазались-то?
— Вышел прогуляться вчера. Не спалось, — пробормотал он, краснея.
— И?
— И упал.
Отец на это вскинул брови, но ничего не сказал.
Засобирались в последнее паломничество. Произошедшее ночью уже казалось сном, размытым и фантастическим. Прореха в воздухе, мёртвый город под красным небом, солдаты в чёрно-белых мундирах, сражающиеся с летучей тварью, и командующий ими генерал Мелиссино… Да разве могло такое случиться взаправду?
Но одежда — одежда была испачкана, и брюки порвались на коленях, а ладони, ободранные при падении со склона, горели.
«Я не безумный, — подумал он упрямо. Три слова, которые он твердил себе последние семь лет. — Мне не привиделось».
Затёртый до дыр маршрут: знакомые улицы, высокое серое небо, рассеянные прохожие. Отец шёл, понурив плечи, уже ни на что не надеясь. А он… Он шагал и думал про сморщенные почерневшие тела на земле. Они не вобрали в себя тьму, как делал он. Почему? Неужели её было слишком много?
Они с отцом замерли на привычном посту. Редкие прохожие награждали их кто насмешливыми, кто сочувственными взглядами, но ни один не замедлил шаг.
Наконец показался генерал Мелиссино. На нём был обычный военный мундир, никакой не чёрно-белый, и только тени под глазами намекали, что ночка выдалась беспокойная.
Как всегда, генерал Мелиссино, погружённый в свои заботы, едва удостоил просителей взглядом. Но в этот раз он не остался стоять смирно. В этот раз он шагнул вперёд.
— Ваше превосходительство!
Генерал обернулся. Скользнул по нему усталым взглядом, даже не замедлив шага, и… остановился.
Это придало храбрости. Он сделал ещё шаг. Вытянулся в струнку, пьяный от отчаяния.
— Ваше превосходительство, примите меня в кадеты! Мы не можем больше ждать, пока прошение рассмотрят, мы с голоду умрём!
Казалось, генерал Мелиссино его не слышит. Тёмные глаза впились в лицо — проверяя, перепроверяя. Наконец, генерал выдохнул:
— Это ты.
Узнал… Слава Богу, узнал!
— Ваше превосходительство! — повторил он звенящим голосом. — Прошу вас, одобрите мое прошение. Я вам до конца жизни обязан буду. Клянусь, вы не пожалеете.
— Как тебя зовут?
Он ответил.
— Жди здесь.
Генерала не было долго. Мимо проносились канцелярские служаки с кипами бумаг, хлопали двери. Волнение становилось нестерпимым, грозя перерасти в отчаяние. Неужели снова забыли? Неужели снова убираться восвояси?
Но генерал Мелиссино вернулся. В руках у него было знакомое прошение, только теперь — с печатями и размашистой росписью внизу.
Глаза неверяще запрыгали по строчкам, от первой:
«Всепресветлейшая Державнейшая Великая Государыня Императрица Екатерина Алексеевна…»
До последней:
«…недоросль Алексей Андреевич Аракчеев руку приложил».
И — ещё ниже, несбыточное, долгожданное:
«Зачислен приказом от 19 июля 1783 года
П.И. Мелиссино».
— Ты принят в корпус, — сказал генерал просто. — С сегодняшнего дня — ты кадет.

Иллюстрация Анастасии Щукиной

Если вы нашли опечатку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Статьи

Книги

Что почитать? 5 книг городского фэнтези от современных российских авторов

Книги

Брэдли Бэлью «Кровь на песке». Месть разъедает душу
Ориентальное фэнтези, где авантюра переходит в эпопею

Книги

Читаем книгу: Шеннон Макгвайр – «Миттельшпиль»
Мрачная фантастика о власти и алхимии в атмосфере «тёмной академии»

Книги

Флавиус Арделян «Миазмы. Трактат о сопротивлении материалов». Жизнь это боль
Гримдарк с философским смыслом

Книги

Читаем книгу: Мария Руднева – «Похоронное бюро "Хэйзел и Смит". Египетский переполох»
Отрывок, в котором выясняется, что в этом детективе дворецкий не может быть убийцей — потому что он-то как раз и мёртв

Книги

Бен Гэлли «Укрощая хаос». Финальный аккорд раба-призрака
Тёмное фэнтези на фоне нестандартного сеттинга

Книги

Что почитать из фантастики? Книжные новинки июля 2025-го
Фантастические книги июля: от околокиношного хоррора до русского ориентального фэнтези.

Книги

«В глубоком погружении в историю есть особая красота». Беседа с Паоло Бачигалупи
Американский фантаст — о работе в разных направлениях и формах, а также о взглядах на будущее

Книги

Джастин Кронин «Паромщик». Философская сказка с подвохом
Психологическая драма под маской фантастической антиутопии

Книги

Серия «Лавка страха»: гибрид жанров для юных читателей
Фэнтези, детектив и ужасы под одной обложкой
Показать ещё