414221 
5 минут на чтение
«Память, что зовётся империей» — один из самых любопытных дебютов в жанре космооперы за последние пару лет, книга даже успела завоевать в 2020-м премию «Хьюго». В центре сюжета — история Махит Дзмаре, посла маленькой шахтёрской станции, которая гордится своей независимостью. Девушка отправляется в столицу империи Тейкскалаан, которая подчиняет себе цивилизацию за цивилизацией. Предшественника Махит убили, но никто не собирается признаваться в этом. Героиня оказывается в самом сердце изысканной Империи: городе, который охватывает целую планету. Здесь её ждут интриги, придворные манеры, поэзия и заговоры.
Мы собрали и перевели, что сама Аркади Мартин рассказала в интервью о своём романе, его мире, связи космической империи Тейкскалаан и Византии и даже одержимости призраками.
Задумка истории появилась, когда Аркади Мартин работала над проектом в Университете Упсалы в Швеции. Исследование было посвящено контактам между Византией и её соседями с Востока, в частности Арменией, в XI веке.
Эта книга вышла из того проекта, а также из многих предыдущих исследований истории империализма, его методов, ужасов и соблазнов.
Но краткая версия того, как византийская история повлияла на эту книгу, такова: в 1044 году нашей эры Византийская империя аннексировала небольшое армянское царство Ани. Империя была в состоянии сделать это по многим причинам — политическим, историческим, военным, — но в этом инциденте участвовал Католикос (высшее духовное лицо) Армянской Апостольской церкви, человек по имени Петрос Гетадарж, который был полон решимости предотвратить насильственное обращение армян в византийскую форму христианства. Он сделал это, передав власть над Ани византийскому императору в обмен на обещания духовного суверенитета. Когда я начала писать «Память, что зовётся империей», меня занимал вопрос: каково это — быть тем парнем? Предать свободу своей культуры, чтобы спасти свою культуру?
И я не стала бы задавать этот вопрос или искать на него ответы, не будучи византинистом.
При этом Аркади Мартин подчёркивает, что её Тейкскалаан — не Византия в чистом виде, и не Империя ацтеков, которая также послужила одним из источников вдохновения и идей. Писательница одновременно искала знакомые прообразы, но в то же время не хотела копировать их буквально. Она рассматривала разнообразные имперские структуры с универсализирующей идеологией «мы-центр-мира». Это привело в том числе и к появлению отсылок к современности.
Есть много американского культурного империализма в том, как Тейкскалаан распространяется по галактике. Это не просто военная сила — это всепроникающая культурная сила. Неизбежная, как «Макдоналдс» и голливудские фильмы.
И моё развитие концепции противостояния цивилизации и варварства, на которой основан Тейскалаан, происходит из Рима и Византии (которая, по мнению византийцев, всё ещё оставалась Римом). Но это также опыт многих, многих людей прямо сейчас, которые либо делают выбор, либо вынуждены принять решение в пользу ассимиляции в большую, более доминирующую и угнетающую культуру, — и эта ассимиляция никогда не бывает полной, она всегда условная, никогда не становится окончательной.
Я американская еврейка. Это концепция истории, которую я могу назвать очень личной.
В широком смысле эта книга посвящена всем людям, жившим или живущих в условиях культурного империализма. Где дело касается культуры целых народов, становятся актуальными вопросы памяти и корней, того, как может цивилизация поддерживать связь с наследием предков. Один из ответов на этот вопрос, который даёт Мартин — механизм имаго, вживление в мозг человека памяти и личности из прошлого, чтобы получить доступ к чужим знаниям и навыкам. Именно механизм имаго подводит главную героиню романа, Махит Дзмаре, когда она не может получить доступ к «свежей версии» личности дипломата-предшественника и, следовательно, без труда разобраться в его интригах. В интервью автору задают много вопросов про данный механизм.
Я думала о том, как человек может быть на самом деле одержим. Различные виды преследований: ситуации, ваши предки и их действия, то, что произошло в определённом месте. И об одержимости призраками, и о том, как это может быть полезно, если у призрака есть информация.
Кроме того, я одержима кораблями поколений и концепцией нехватки ресурсов, и я пыталась провести мысленный эксперимент на тему того, что может произойти, если самая важная вещь, которую культура должна сохранить, — это знания как, черт возьми, вы управляете этим кораблём?
Также Аркади Мартин вспоминает о «Ложной слепоте» Питера Уоттса, отмечая, что именно благодаря ему задумалась об идее непрерывности разума.
Согласилась бы я использовать машину имаго? На самом деле это два вопроса. Позволила бы я, чтобы меня записали и передали? Да, безусловно. Захотела бы я в свои тридцать пять лет объединить своё сознание с длинной цепочкой других личностей, чтобы сохранить или приобрести навык? Я не знаю. Это пугающая идея — отказаться от значительной части индивидуальности ради общего блага.
Также нередко Мартин спрашивают, почему, опираясь на историю, писательница решила сочинять книги о далеком космическом будущем.
Простой ответ заключается в том, что я пишу научную фантастику, когда не делаю специальных усилий, чтобы писать что-то ещё; это самый близкий мне жанр. Более сложный ответ состоит в том, что я нахожу ценным, захватывающим и любимым во вселенной «Звёздных войн» и в «Дюне» Фрэнка Герберта — этих огромных, визуально выразительных, политически богатых космических вселенных, которые лежат в основе космической оперы как жанра. Меня интересует не только «космос», но и «опера». Напряжённое повествование с высоким уровнем драматичности — яркое эмоционально и концептуально. А научная фантастика далёкого будущего — мой любимый инструмент для того, чтобы рассматривать большие философские и этические вопросы под новым углом.
Еще один интересный факт об Аркади Мартин и неожиданных навыках, которые пришлись кстати при работе над книгой — она изучала городское планирование. В этом смысле создать город размером с планету было для писательницы интересным вызовом, несмотря на то, что жанр космической оперы не требует строго подхода к данному вопросу.
Город — Жемчужина Мира, сердце Тейскалаана — это центр империи, по сути, планета, полностью урбанизированная, если не считать океанов и природных заповедников. Для меня планеты-города — это квинтэссенция космической оперы, например, Корусант из «Звёздных войн», да и множество других. Мне нравится визуальное воплощение этой идеи. Вся эта архитектура, планета, которая будет сиять, как драгоценный камень, освещённая стеклом, металлом и огнями. Но города — это не только визуальные образы. Это реальные, сложные, грязные места, и город размером с планету был бы сложным до степени почти неуправляемости.
Сейчас цикл «Тейкскалаан» — это дилогия. Её вторая часть, A Desolation Called Peace («Пустошь, что зовётся миром»), вышла на английском в этом году. Но писательница допускает, что могут появиться другие романы по данной вселенной. Они уже не будут связаны сюжетно, как первые два, а раскроют новые грани мира, который Мартин проработала с огромным вниманием и любовью, вплоть до вопросов образования имён в Империи.
Читайте также
Читаем книгу Аркади Мартин «Память, что зовётся империей»: византийская космоопера
Во фрагменте посол шахтёрской станции Махит Дзмаре осматривает мёртвое тело предыдущего посла. И уже по первому впечатлению кажется, что Махит оказалась в центре политических интриг.
