«Я воспринимаю критику лучше, чем комплименты». Что Абрамс рассказал о IX эпизоде

Вы вернулись к режиссуре «Звездных войн» после того, как Эпизоды VII и особенно VIII получили смешанные отзывы…

Что, правда?!

Частично! Вы учитывали сторонние мнения при работе над Эпизодом IX?

Любое мнение ценно и должно учитываться, но всегда необходим баланс. Самая большая ошибка, которую может сделать режиссёр, — думать: «Так, это понравится зрителю, а про это хорошо напишет пресса». Что касается меня, я всегда воспринимал критику лучше, чем комплименты.

Что побудило вас вернуться к режиссуре «Звездных войн»?

Это было неожиданное предложение, но я воспринял его как возможность закончить сагу о Скайуокерах. Мы начали историю Рей, По, Финна, Кайло Рена и других, — и я получил шанс её завершить.

Судя по трейлеру, вы завершаете и историю принцессы Леи…

Когда я начал работать над фильмом, Кэрри Фишер уже не было с нами, но я подумал, что найду способ закончить её историю в Эпизоде IX. Я ещё не знал, как именно, но был уверен, что придумаю. Однако чем больше мы работали над фильмом, тем яснее понимали: без неё это сделать не получится. Она слишком важный персонаж, слишком важный элемент головоломки.

Кто-то предлагал найти новую актрису на роль Леи, но я бы никогда на это не согласился. Ещё кто-то говорил, что можно использовать компьютерную модель, но я в глубине души знал, что это не сработает. Тогда мы стали отсматривать материалы, не использованные в предыдущих двух фильмах, и вдруг поняли, что там есть целые сцены с участием Кэрри Фишер, законченные эпизоды.

Почему же они не вошли в фильмы?

Потому что, когда ты работаешь над историей, некоторые идеи не вписываются в общую картину, и от них приходится избавляться. Когда я снимал «Пробуждение Силы», я часто думал: чёрт, как жаль, что такую-то и такую-то сцену придётся убрать. А в итоге оказалось, что… Поймите правильно — мы не просто впихнули в Эпизод IX нарезку кадров с принцессой Леей. Нет, там сюжетно законченные эпизоды, которые, как я теперь понимаю, оказались критически важными для общей истории Скайуокеров. Это было, не скрою, какое-то чудо. Я понял, что эта история сильнее моих изначальных планов на неё.

Кетлин Кеннеди и Джей Джей Абрамс (фото: Jesse Grant, Getty Images специально для Disney)

А какими были изначальные планы? В общих чертах?

В самом начале у нас было невероятное количество идей. Мне это напомнило работу над сериалом «Остаться в живых»… Вы видели «Остаться в живых»?

Конечно!

Так вот, при работе над «Остаться в живых» у нас было всего одиннадцать недель, чтобы придумать сериал, написать сценарии первого сезона, сделать сюжетные намётки на дальнейшие сезоны, найти локации для съёмок и так далее. И мы подбирали актёров параллельно с написанием сценария.

Там было много нюансов — так, я хотел, чтобы в сериале была пара, не говорящая по-английски, и мы много это обсуждали. Кто они — немцы, может быть? А потом мы нашли отличных актёров на их роли и поняли: ага, пара будет корейской. Существенную часть первого сезона из-за этого пришлось переписать. То есть мы принимали решения на лету, собирали огромный пазл на время. Похожая история была и со «Звездными войнами».

Вы придумывали сразу всю новую трилогию или работали по принципу «один фильм за раз»?

В юности я узнал от Джорджа Лукаса такую вещь: лучшие решения приходят на ходу. Я помню время, когда «Возвращение джедаев» было «Местью джедаев»! У меня даже постер такой есть. Лукас нас всех научил: если вы в процессе придумали более удачную идею, чем у вас была до этого, то меняйте всё и хватайтесь за неё. Отвечая на ваш вопрос: мы планировали трилогию в общих чертах, но на ходу все сто раз поменялось.

И мы не писали, конечно же, сразу все три сценария. Я всегда говорил, что работать над сериалом — или, в данном случае, над серией фильмов — это как вести машину в тумане. Ты примерно видишь, куда нужно ехать, и по мере приближения всё становится яснее. А потом ты прибываешь на место и понимаешь, что на самом деле твой пункт назначения чуть дальше или вообще в другой стороне. То есть, ещё раз, детали выясняются на ходу, но место назначения должно быть задано с самого начала.

Джордж Лукас в своё время говорил, что образ императора Палпатина во многом навеян американским президентом Ричардом Никсоном. У отрицательных персонажей новой трилогии есть прототипы в реальной жизни?

Это уж вы решайте сами. Скажу только, что многие зрители и критики уже заметили определённые параллели. Я не возражаю против любых интерпретаций, но нет, сознательно мы не использовали никакой политический контекст. В то же время любой рассказчик хочет, чтобы его история была шире, чем картинки на экране.

Величие «Звездных войн» — в ощущении единства. Основная метафора этих фильмов — условные «мы», объединившиеся против тоталитарной силы. В детстве я обожал «Звездные войны» именно за это. Ты можешь быть простым человеком и жить обычной жизнью, но в какой-то момент ты встретишь нежданных друзей, можно даже сказать, новую семью, которые подвигнут тебя на невероятные, героические поступки. И это вторая сквозная тема «Звездных войн» — ощущение неограниченных возможностей.

А ваши дети считывают эти смыслы?

Знаете, каждый раз, когда я рассказываю о детях, а они потом это смотрят или читают, они закатывают глаза и говорят: «Пап, ты всё неправильно про нас говоришь!» Так что я лучше промолчу.

Просто сорок, тридцать лет назад «Звездные войны» были культурным феноменом планетарного масштаба. Для тогдашних детей это была точка отсчёта, никакой другой фильм даже рядом не стоял. А у сегодняшних подростков столько высокобюджетных развлечений одновременно, что «Звездным войнам» нужно сражаться за популярность, стараться быть максимально крутыми.

Да! Дело обстоит именно так. Вы абсолютно правы: сегодня за внимание зрителя идёт огромная борьба, в которой «Звездным войнам» приходится участвовать на равных. Но, с моей точки зрения, у «Звездных войн» есть важное преимущество: это фильмы с большим сердцем. Они рассказывают о героях, удивительных приключениях, страшнейших злодеях, о самопожертвовании и о преодолении себя.

Все эти вещи не имеют отношения к сиюминутной крутости. Это архетипические сюжеты, неподвластные времени. Причём я говорю не только о фильмах, но и о сериалах, книгах, комиксах по «Звездным войнам». Мы очень стараемся развивать их именно в этом направлении.

Каково это — заканчивать более чем сорокалетнюю историю Скайуокеров?

Не помню, кто сказал это первым, но любимый фильм режиссёра — всегда тот, над которым он работает в данный момент. Я не могу говорить об Эпизоде IX в прошедшем времени — мы всё ещё дошлифовываем его на монтаже, но уже понятно, что это самый сложный фильм в моей жизни.

И в то же время я никогда ещё не был так доволен результатом своих трудов. Никогда! Причём, знаете, такое же ощущение у всех — у актёров, у сценаристов, у продюсеров. Я не имею в виду, что на «Пробуждении Силы» они не старались, но на Эпизоде IX… Это была невероятная атмосфера. Мы все с самого начала полностью отдали себя этому фильму. Но, повторяю, мне трудно говорить об этом ретроспективно, потому что мы всё ещё в процессе.

После работы над огромными проектами вроде «Звездных войн» и других франшиз у вас никогда не возникает желание снять что-то небольшое, независимое?

Постоянно! Я тут как раз кое-что дописал — сериал, который я давно придумал, но отвлёкся на «Звездные войны». Слушайте, я знаю, что на мне лежит часть вины за сегодняшнее засилье сиквелов, приквелов и перезапусков. И я очень хочу быть частью новой волны оригинальных рассказчиков, не оглядывающихся назад. Придётся как-то эти две вещи балансировать!