«Мир Дикого Запада», 3 сезон: свобода от самих себя

Шутки из прошлого

Во-первых, просто бесподобна вторая серия. Недаром её поставил Ричард Дж. Льюис, единственный из режиссёров третьего сезона, который работал над "Миром Дикого Запада" в предыдущих двух. Сразу чувствуется знакомый стиль. Вновь используются те самые геймдизайнерские шутки, которыми так радовало начало первого сезона. Появляется наш старый знакомый Ли Сайзмор (убитый ранее сценарист парка), который сначала не осознаёт себя программой, а потом довольно иронично по этому поводу высказывается. А момент, когда Мейв пытается с помощью робота в реальном мире украсть свою жемчужину и сбежать, пожалуй, можно назвать одним из сильнейших моментов всего третьего сезона.Во-вторых, в этой же серии сделан мощнейший заход в плоскость постмодернизма — и фансервис для зрителей канала HBO. Когда среди работников парка обнаруживаются Бениофф и Уайсс, создатели "Игры престолов", которые к тому же настраивают дракона, это очень смешно. А ещё тут есть презабавная сцена драки Стаббса с охраной парка, когда он вздыхает и, подхватив алебарду, идёт валить людей с огнестрелами — на фоне развесёлой мелодии, главной темы сериала в обработке средневековых музыкантов.Бывший начальник охраны парка в третьем сезоне окончательно превращается в комического персонажа. Причём комический эффект достигается не за счёт его действий, а именно за счёт повторов и аллюзий на первые части. К финалу Стаббс, пожалуй, заслуживает медали "тот, кого в конце сезона всегда забывают в какой-то дыре"!В-третьих, когда Человек в чёрном всё же появляется на экране, свою долю сарказма и чёрного юмора его персонаж успевает отсыпать. Начиная с того факта, что после отправки в психбольницу он превращается в Человека в белом, и заканчивая потрясающей по накалу дракой с собственными альтер эго, после которой у героя окончательно едет крыша. И вдвойне обидно, что его бездарно сливают в сцене после финальных титров. Ну хорошо, частично сливают — именно в человеческой ипостаси.

Новые герои и новые идеи

Однако есть воплощения старых героев и новые персонажи, которые отлично удались.Из старых знакомых самая интересная, пожалуй, Шарлотта Хейл: новое воплощение Долорес, которое мечется, страдает и меняется сильнее всех. Гиноид, в итоге оказавшаяся добрее и лучше, чем живая женщина, которой он притворялся. А потом — в разы злее, чем сама Долорес, заварившая всю эту кашу. Вот он, наглядный ответ на вопрос, что будет, если скопировать электронное сознание, а потом поставить его в такие условия, что ему придётся сомневаться, мучаться и много, очень много думать над осознанием себя. Этот гиноид по-настоящему любит, по-настоящему готов пожертвовать собой, а потом по-настоящему ненавидит.Долорес с "размноженным" сознанием становится гораздо более интересным персонажем, чем во втором сезоне. Одновременно играя в режимах и бога, и жертвы, она делает собственный сюжет красивым. Освобождается сама и стремится освободить людей от гнёта предопределённости — просто потому, что люди эти способны на светлые, красивые жесты и мысли.Новый злодей, Ангерран Серак в исполнении Венсана Касселя, очень неплох. С одной стороны, спокойный, всемогущий и всегда на шаг впереди противников. А с другой, трусливая пешка, человек, который поставил над собой машинный разум и стал его рабом, убив собственного брата. По сути, превратился в марионетку с иллюзией абсолютной власти. Если доктор Роберт Форд в предыдущих сезонах, будучи в режиме бога, заигрался с сюжетами и был готов на любые жертвы, лишь бы получилось интересно, то Серак не таков. Его режим бога подразумевает только одно: лишь бы чего не вышло. Лишь бы не было революций, катастроф, потрясений.Ради этого он подчищает память людей, форматирует их поведение, поступая с ними как с андроидами. Если же «отщепенца" не получается отформатировать, его усыпляют и кладут в саркофаг. И вот уже большой и, на первый взгляд, свободный мир людей ничем не отличается от парка развлечений с машинами, которые действуют строго по чужим сюжетам.Пожалуй, лучший момент сериала — когда Долорес и Калеб попадают на «кладбище" отщепенцев. Когда становится ясно, что у людей не просто вся жизнь записана в сознании суперкомпьютера, но и есть неиллюзорная возможность быть выведенными из сюжета, если их мозг не получится перепрошить.Что же до Калеба Николса — живого примера успешной перепрошивки, будущего вождя революции, по замыслу Долорес, — то его можно было сделать и более ярким. В первой серии зрителю подкидывают детали, призванные вызвать симпатию к герою. Вот он у постели больной матери, вот он мило дружит со своим напарником — большим роботом на стройке, вот он весь такой бедный и несчастный… и не от хорошей жизни берёт заказы на устранение людей. Только вот этого не хватает, чтобы заинтересоваться им по-настоящему.А потом он превращается в функцию при Долорес — пожалуй, даже хуже, чем Тедди во втором сезоне. Тот был машиной, но ему хватило духу на сильный поступок. А этот вяло ходит за ней следом и вроде как мучается извечным набором сложных вопросов, как в анекдоте про магнолию: «Хочу ли я? Могу ли я?...», но в итоге сам мало на что решается. И сразу, сразу же переходит под крылышко к Мейв, стоит Долорес выйти из игры. Если так и было задумано, то — браво. Если же подразумевался живой человек, а не просто-спутник-главной-героини… Тогда нет.Что до человечества в целом, то оно, получив знание о собственной несвободе, начинает действовать по логичному, но заезженному сценарию. Выяснив, что жизнь каждого прописана от рождения до смерти, узнав чужие мысли, тайны и собственное будущее, слабые кончают жизнь самоубийством, мудрые просто откладывают смартфон в сторону и предпочитают ничего не знать (правда, им это не то чтобы помогает), а сильные выходят на улицы и начинают революцию.Порядок и общее благоденствие, которые так тщательно охранял и лелеял суперкомпьютер, оказываются пшиком. Наружу проступает истинная человеческая натура — ломать, крушить, бить, уничтожать самих себя. Земля становится зеркалом Мира Дикого Запада. Только тут смерть настоящая для всех. Хочешь свободы — ставь жизнь на кон, иначе играть не получится.Однако свет в конце тоннеля всё же есть. Тот самый выход из лабиринта, та самая дверь, которую искали в предыдущих сезонах. В итоге оказывается, что ключ у Бернарда, но… Но самое интересное мы увидим в следующих сериях. Хотя последняя сцена после титров очень хороша. Прямо манит в будущее.