Сериал «Новый вишневый вкус»: мистика о грязных тайнах Голливуда

Сюжет «восходящая звезда против коварного продюсера» не назовёшь новым или оригинальным. В последнее время он в разных вариантах воплощался в реальной жизни, представая перед зрителями не на киноэкранах, а в соцсетях, статьях и новостях. Но не стоит думать, что создатели сериала придумали историю специально, чтобы прыгнуть на подножку этого стремительно несущегося поезда: «Новый вишнёвый вкус» — экранизация одноименного романа Тодда Гримсона, опубликованного в 1996 году.

История Лизы Новы (по крайней мере, поначалу) кажется довольно простой: одарённая, но неискушённая девушка с широко распахнутыми, наивными глазами рвётся к славе не ради денег, но во имя более высокой и трогательной цели — хотя, конечно, от славы она бы тоже не отказалась. Столкнувшись с коварством Голливуда, она сперва охотно поддаётся ему, а потом, осознав необратимость случившегося и всю глубину пропасти, в которую её столкнули, решает отомстить. 

Лиза мстит так же самозабвенно, как недавно снимала свой авангардный фильм. Однако из-за своей жизненной неопытности героиня не осознает, что силу возмездия невозможно откалибровать настолько точно, чтобы самой не стать чудовищем. Особенно если вершить месть чужими руками, которые подчиняются тебе лишь время от времени. Возжелав превратить жизнь своего врага в ад, стоит подумать о том, что та же судьба постигнет и тех, кто по воле случая оказался с ним рядом. А когда раненый, но ещё не мёртвый хищник начнёт сводить счёты сам, зеркальным образом пострадают те, кому не посчастливится сблизиться с его жертвой.

Аналогия с жертвой и хищником напрашивается сама собой — именно об этом говорит Лу Бёрк, объясняя свой поступок в отношении Лизы: мир, по его словам, делится на хищников и травоядных. Однако, считая себя хищником, Бёрк допускает ошибку — ввиду не наивности или юношеского максимализма, как Лиза, а излишней самоуверенности. Такая жизненная парадигма нуждается в уточнении: на каждую дикую тварь из леса всегда найдётся чудище пострашнее. Это, разумеется, меняет правила игры — и в итоге в кроличью нору герои падают вдвоём. А если бы Лиза остыла, прежде чем перейти к решительным действиям… Впрочем, способен ли мыслить рационально молодой творец, полностью слившийся со своим творением? У героини забрали главное — её фильм, ее идею, часть ее самой, — и потому она действует рефлекторно, а осмысливать свои поступки начинает в тот момент, когда это уже мало на что влияет.

Персонажи «Нового вишнёвого вкуса» вызывают немало эмоций, особенно центральные: Лиза, Берк и ведьма Боро, главный (но не единственный!) источник сверхъестественного хаоса, творящегося на экране. У них продуманные характеры и чётко определённые мотивы, заставляющие если не сопереживать, то понимать, почему герой ведёт себя именно так. Особо интересным в этом плане, как ни странно, кажется Бёрк: омерзительный характер сочетается в нем с отцовской любовью к сыну (увы, осознанной гораздо позже, чем стоило бы). И пусть та любовь не искупает совершенных гадостей, она все-таки делает персонажа более человечным и в какой-то момент заставляет ему искренне сочувствовать.

Мистические и хоррорные элементы сериала выглядят… неординарно. Трудно передать весь спектр чувств, испытанных во время просмотра: от «а что, так можно было?» до «какая мерзость». Магия в сериале необычайно грубая, тёмная, телесная, очень крепко связанная с кровью, плотью (не только человеческой), сексом, наркотиками и психоделиками. В ней ощущается нечто от Клайва Баркера, хотя создатели вряд ли вдохновлялись его творчеством. Скорее авторы черпали вдохновение из одного источника с ним — сюрреалистической ночной (или просто тайной) жизни Голливуда с её особыми правилами, ценностями и перспективами.

Чем ближе к финалу, тем отчётливее сквозь мистическую завесу проступает главный вопрос, с которым рано или поздно сталкивается каждый профессиональный творец: чем приходится платить за творчество и стоит ли оно того? Однозначного ответа мы не получим, поскольку то, что кажется ответом в восьмом эпизоде, надо воспринимать в контексте — с изменением внешних условий результат тоже станет другим.

А ещё чем ближе к финалу, тем больше в сериале вещей, которые не проговариваются в диалогах, а демонстрируются с помощью визуальных или сценарных средств, и потому каждый зритель может их истолковать на свой лад. 

Смотрите также

«Алита: Боевой ангел»: лучшая экранизация аниме в Голливуде, которая провалится. Обзор фильма

 Александр Гагинский |  06.02.2019 |  97491

Родригес снял фильм с любовью к манге-первоисточнику, в нём чудесная Алита, отличные боевые сцены и типичные проблемы с сюжетом. Но зрителя отпугнут совсем не они.