12 оттенков тьмы. Самые зловещие новогодние и рождественские фильмы

Или не начнётся. Младенец может оказаться совсем не Христом, дедушка Мороз — совсем не добрым, а ночь — и вовсе последней. Святочные и новогодние ночи — карнавальные, в них открываются границы миров, кружатся сущности, стучится в дом зловещее. Так появляются праздничные ужасы. Но тень смерти есть и в веселых, и даже в самых нежных произведениях. В конце концов, нет ничего невыносимее, чем святочный рассказ Андерсена «Девочка со спичками», если не верить в одну лишь бессмертную душу.

Мы не стали отбирать фильмы, известные наизусть. Эти несколько тёмных историй — странный выбор для странных праздников.

Возница

«Возница» (Körkarlen). Виктор Шёстрём, 1921

Легенда гласит: кто умрёт, пока часы в Новый год отбивают полночь, тот будет править повозкой смерти весь следующий год. Пьяница Давид Хольм испускает дух на кладбище под бой курантов и теперь должен занять место Возницы, своего бывшего друга, бесславно погибшего годом раньше. Но Давид получает возможность пройти мрачными закоулками прошлого, чтобы раскаяться. Исправить ничего нельзя. Можно только увидеть, принять и оставить в прошлом историю своего ничтожества, и тогда чья-то молитва, звучащая за самого последнего грешника, будет услышана.

Шедевр Виктора Шёстрёма «Возница» снят по повести великой шведской писательницы, нобелевской лауреатки Сельмы Лагерлёф. Это один из первых фильмов о шансе второго рождения, что предоставляется в новогоднюю ночь. Но прежде чем спасение окажется возможным, Возница будет долго колесить по скандинавскому космическому холоду, в моменте между смертью и смертью. Сам Шёстрём исполнил главную роль — человека, непреклонного в своём падении. Именно его беснования с топором процитирует в «Сиянии» Стэнли Кубрик (правда, героя Николсона уже никто не спасет от себя самого в ледяных лабиринтах «Оверлука»). 

«Возница» (La charrette fantôme). Жюльен Дювивье, 1939

Во Франции накануне Второй мировой войны режиссёр Жюльен Дювивье вновь экранизировал «Возницу». На этот раз призрачная повозка не появится до самого финала. Приговорённых к смерти бедняков будет преследовать тихий скрип колёс. Ремейк Дювивье получился неприметнее оригинала, однако он точно отражает время: близится новый год, 1940-й. Холод и снег завладевают экраном, царит предвоенная атмосфера французского «чёрного фильма». Только сестра милосердия всё ещё молится, чтобы Давид Хольм вернулся домой.

Убийство деда Мороза 

«Убийство деда Мороза» (L’assassinat du père Noël). Кристиан-Жак, 1941

Этот сказочный детектив — первый фильм, снятый во Франции с начала оккупации. На студии «Континенталь», созданной нацистами в оккупированном Париже, Кристиан-Жак экранизирует одноимённый роман Пьера Вери о затерянной в снегах савойской деревушке, где в рождественскую ночь произошло таинственное преступление. Незнакомец подменил местного Деда Мороза, пробрался в церковь во время мессы и похитил ценную реликвию, но затем был убит где-то в горах. Пока не будет найден убийца, пока жители не расплетут сеть интриг и тайн, никто не сможет ни сбежать, ни попасть в деревню, и Рождество не наступит. 

Герои существуют на грани реального и фантастического; человеческая, взрослая подлость вскрывается в детском, сказочном мире, где обитают Спящая Красавица, Чудовище-Барон и даже бледная как смерть матушка Мишель из французской песенки, весь фильм безуспешно ищущая свою кошку. Дети связывают все линии сюжета, и один из них, маленький больной мальчик, больше всех ждёт деда Мороза и очень боится, что тот так и не найдёт к нему дорогу. 

Матушка Мишель — безумный резонёр, свидетель и воплощённая Судьба в этой сказке для взрослых

Деревушка отрезана от мира. Папаша Корнюсс, настоящий Дед Мороз, мастерит глобусы и рассказывает детям о волшебных странах, а столичная полиция кружит по петлям заснеженных дорог. Белые горы окружают стеной, и это лишь гипербола реальности: в январе 1941-го, когда снимался фильм, был страшный мороз, всё было сковано снегом. Для Франции начались четыре года молчания, белизны и неподвижности — смертного сна в ожидании рассвета. В счастливом финале «Убийства Деда Мороза» нацистские власти усмотрели двойное дно и даже вызвали режиссёра на ковёр, но он убедил их, что это всего лишь детская сказка.

Победитель на деревянной лошадке 

«Победитель на деревянной лошадке» (The Rocking Horse Winner). Энтони Пелисье, 1949

На родине диккенсовской «Рождественской песни» тоже случалось чёрное Рождество. Знаменитый лозунг «Keep Calm and Carry On», спасший страну во время войны, зазвучал слишком фальшиво несколько лет спустя, на осколках победившей, но рухнувшей империи. Кино послевоенной Англии началось с альманаха «Глубокой ночью» 1945 года, где герой попадал в ловушку своих ночных кошмаров без надежды проснуться. Одной из новелл была рождественская история о девочке, забредшей по ту сторону праздника и нашедшей среди вещиц и игрушек одинокого мальчика, про которого никто в эту ночь не вспомнил, ведь мальчик был мёртв. 

Альманах «Глубокой ночью» стал своего рода каталогом стилей и тем английского кино на ближайшие несколько лет, и рождественская новелла отозвалась в барочном мистическом триллере Энтони Пелисье «Победитель на деревянной лошадке». Счастливая и богатая с виду, а на деле — почти развалившаяся и разорившаяся семья встречает Рождество, забыв его смысл. Ночью весь дом, каждая вещица и завиток шепчут: «Нужно больше денег», — и этот шёпот сводит с ума мальчика, который всего лишь хочет помочь родителям. Он получает в подарок лошадку, и она подсказывает ему правильные ставки на скачках, высасывая взамен душу и жизнь. За спасение от своего же подарка семье придётся бороться весь год.

Осторожнее, моя милая

«Осторожнее, моя милая» (Beware, My Lovely). Гарри Хорнер, 1952

Видели ли вы когда-нибудь рождественский нуар? Он существует. Рождественский «белый» нуар. В «Осторожнее, моя милая» нет фантастических допущений, просто сама реальность, как в любом нуаре, похожа на сонный паралич. Такой она тоже стала после войны, но в 1950-е к страху тьмы добавилась тревога ещё и перед слишком ярким светом. Уютная американская гостиная с наряженной ёлочкой становится пространством угрозы. Всё самое страшное происходит днём, когда детишки бродят по домам за конфетами.

Айда Лупино, одна из самых стойких женщин классического Голливуда, играет вдову, потерявшую мужа на войне, учительницу, в одиночестве встречающую Рождество. А Роберт Райан, один из символов невроза 1940-х, — бывшего военного с провалами памяти и приступами безумной ярости, который нанимается к ней разнорабочим. Всего один щелчок в воспалённом сознании, и вот уже входная дверь заперта на ключ. Начинается долгая пытка как для милой хозяйки, так и для самого психопата, тёмного двойника её погибшего мужа. Ещё так далеко до «Забавных игр», а home sweet home уже превращается в клетку. Только злодея здесь нет, и просветление должно наступить для обоих героев.

Ночь охотника

«Ночь охотника» (The Night of the Hunter). Чарльз Лоутон, 1955

Англичанин Чарльз Лоутон снял в Голливуде волшебную и зловещую сказку про детей-ангелочков, за чьи души борются Добро и Зло во времена Великой депрессии. Добро здесь — 62-летняя Лилиан Гиш, маленькая женщина с ружьём, та, кто всегда качает колыбель. Она сходит прямо с небес и предупреждает детей и взрослых: берегитесь лжепророков в овечьей шкуре. Зло — лжепророк, проповедник Гарри Пауэлл, сыгранный Робертом Митчумом. Он колесит по Америке, убивая богатых и «развратных» вдовушек по воле «Бога», и читает пылкие проповеди о Любви и Ненависти, разжигая в обывателях бесовской огонь. 

Маленьких брата и сестру — сирот в огромном тёмном мире, где бродит Дьявол, распевая гимны об объятиях Христа, — ждёт много страхов и лишений. В долгую ночь противостояния Добро и Зло будут петь в унисон: «О что за радость, что за благодать!» В канун Рождества загорятся факелы лицемерных праведников. Но дети всё вынесут и не подведут. А маленькая женщина Гиш отстоит их перед всеми бесами, прежде чем наступит настоящее, тихое и светлое рождественское утро.

Кто прикончил тётушку Ру? 

«Кто прикончил тётушку Ру?» (Whoever Slew Auntie Roo?). Кёртис Харрингтон, 1972

Нет более дьявольского времени в истории кино, чем 1970-е, десятилетие, прошедшее под сенью «Ребёнка Розмари». Если Рождество, то только «Чёрное Рождество», как в культовом канадском слэшере Боба Кларка, или «Кроваво-красное», как в джалло Дарио Ардженто. А дети — такие же, как те, что облили Кэрри свиной кровью на выпускном, или как сама Кэрри; вариантов мало. В десятилетие «Изгоняющего дьявола» сложно найти добрую сказку. 

Но можно посмотреть злую, чтобы задать вопрос: всегда ли счастливый финал — такой уж счастливый? В рождественском триллере «Кто прикончил тётушку Ру?», английской фантазии на тему Гензель и Гретель, сиротки брат и сестра пытаются спастись из пряничного домика «ведьмы», сумасшедшей тётушки, заигравшейся в страшные куклы. Погрузившись в атмосферу этой старой сказки, детишки следуют известному канону, и всего лишь чуть-чуть не по-ангельски радуются огню. 

3615 код Деда Мороза

«3615 код Деда Мороза» (3615 code Père Noël). Рене Манзор, 1989

Зато малыш в триллере Рене Манзора не радуется смерти злодея, хотя у него для этого не меньше оснований, чем у сироток в сказке Харрингтона. Он просто, как все дети, хотел подловить деда Мороза и не послушал маму, которая предупреждала, что дедушка таких шуток не любит. Но и мама не ожидала, что к сынишке проберётся сверхъестественный маньяк.

После «Тихой ночи, смертельной ночи» и прочих рождественских хорроров псих в красном кафтане и с бородой — не редкость. Но «3615 код Деда Мороза», этакий рождественский «Рэмбо» и зловещий предшественник комедии «Один дома», сочетает в себе антураж сказки и боевика, беспринципность слэшера и чёрную меланхолию в декорациях огромной игровой комнаты. И фильму можно простить недостатки, которых в нём полно, за то, что мальчишка не превращается в монстра.

Наместник Хадсакера

«Подручный Хадсакера / Наместник Хадсакера» (The Hudsucker Proxy). Джоэль Коэн, 1994

Не так-то просто снять настоящую рождественскую утопию после того, как Терри Гиллиам, выходец из «Монти Пайтон», сделал «Бразилию» — настоящую рождественскую антиутопию. Чудо — это такая жестокая шутка, сыгранная с разумом мечтателя в победившем пластмассовом мире, тотальном универмаге новогодних игрушек, где правит пьяный тиран — Санта-Клаус в кресле-каталке. Возможно ли вернуть шутке её исцеляющую силу, большую, чем сила злой иронии?

В 1990-е это сделать всё-таки удаётся братьям Коэнам в «Наместнике Хадсакера». Изнутри постмодернистской игры цитат и отсылок Коэны воскрешают классический голливудский канон — чуда как сверхгэга, — придуманный Фрэнком Капрой. Они выстраивают драматургию на основе фильмов Капры от «Вам этого с собой не унести» до «Этой замечательной жизни», добавляя ходы из других фильмов, и создают блестящую эксцентричную комедию вокруг простодушного Норвилла Барнса, изобретателя хулахупа, в стилизованной Америке конца 1950-х.

Комедия эта разворачивается от самоубийства одного грешника до спасения другого, павшего слишком буквально. Ангел-хранитель Барнса успевает заморозить время за секунду до его нелепой гибели. И всё же в «Наместнике Хадсакера» лишь эхом отзывается подлинная горечь самого сладкого рождественского фильма Капры «Эта замечательная жизнь» 1946 года. Все помнят, что герой Джеймса Стюарта, кротчайший Джордж Бейли, был остановлен ангелом на грани самоубийства и спасся. Но сначала он попал в мир, где никогда не рождался. В глубокую ночь, где он своими глазами увидел облик послевоенных руин нормальной жизни. Всего на несколько минут, прежде чем вновь вернуться в сказку, где войны никогда не было и всё кончилось хорошо. 

Прощай, XX век

«Прощай, XX век» (Zbogum na dvaesetiot vek). Дарко Митревски и Александр Поповски, 1998

В 2019 году выжили только животные. Мир — апокалиптические пустоши, где современные кочевники, в античных масках и с автоматами наперевес, рядом с обломками Ковчега казнят развратника-Христа. Вот только этот несчастный, слишком живой человек проклят бессмертием. 2019 год — это будущее. А XX век начался с инсценированной хроники свадьбы, перешедшей в казнь, и закончился в канун нового, 1999 года, когда ветхозаветный Бог — Дед Мороз изничтожил целый мир в одной декорации, оставив для современного Ноя инструкции, а для будущего Спасителя — письмена кислотно-жёлтой краской. Много безумия, снега и крови, и немного Сида Вишеса. 

Эта эпитафия XX веку, насквозь независимая и дикая, сделана в Македонии. Она звенит войной и представляет собой зрелище во всех смыслах трудновыносимое. Но местами по-настоящему праздничное. Как бы то ни было, этот список был бы неполным без новогоднего Апокалипсиса по-балкански.

Санта-Хрякус

«Санта-Хрякус» (Terry Pratchett’s Hogfather). Вадим Жан, 2006

В новом тысячелетии россыпь рождественских хорроров и фэнтези кажется неисчислимой. От самых злых и грубых, вроде французского «Шайтана», где Венсан Кассель готовится к рождению Антихриста в компании рэперов, до самых сентиментальных, вроде «Рождественских хроник», рассказывающих о современных детишках, которые спасают Рождество в компании эльфов и оленей. В Голландии подростки сражаются с тёмной ипостасью Синтаклааса в «Кровавом Санте», а к американским детям приходит в гости европейский Крампус. 

Но не так уж много фильмов о тёмной стороне Рождества — как неизбежной, но необходимой именно для того, чтобы после долгой ночи наконец взошло солнце. Одним из таких фильмов стала экранизация «Санта-Хрякуса» Терри Пратчетта, романа из цикла «Плоский мир». Злые силы нашли способ заставить детские умы забыть Санта-Хрякуса, что равносильно его смерти. Тогда 32 декабря, в канун Страждества, сам сэр Смерть занимает его место, чтобы сохранить ритуалы праздника, уходящего вглубь тысячелетий, когда все сказки были о крови, а жертвы — настоящими. Фильм не лишён изящества и юмора. А «хо-хо-хо» в исполнении Смерти неотразимо.

Убойный огонёк

«Убойный огонёк / Моя большая ночь» (Mi Gran Noche). Алекс де ла Иглесиа, 2015

Пожалуй, это единственный фильм в подборке, где дьявольский карнавал — горячий и заводной, и где чудо не просто реально, а по-испански осязаемо, как пуля, застрявшая в переносном распятии. Один из самых безумных наших современников Алекс де ла Иглесиа вместе со своим неизменным сценаристом Хорхе Геррикаэчеваррией создают новогодний фильм, где всё действие происходит летом, в закрытом павильоне недалеко от Мадрида, на съёмках испанского «Голубого огонька». 

Главный герой, статист-неудачник, влюбляется в партнершу «по столу», настоящую ведьму, и навлекает на себя целый град бед. Вокруг разгораются праздничным пламенем всё новые страсти. Звезда шоу — инфернальный любимчик наших бабушек, неотразимый Рафаэль, сражается за женские сердца с местным «Тарзаном». Две монтажёрки-лесбиянки пытаются спасти съёмки. А божественным камертоном выступает старушка-мать, заявившаяся на площадку с крестом, выдранным из могилы любимого мужа. Кто видел хоть один фильм де ла Иглесиа, тот ни с чем не спутает его фирменный стиль. Этот испанец точно знает, как родиться живым после полувека национальной комы.

Анна и апокалипсис

«Анна и апокалипсис» (Anna and the Apocalypse). Джон Макпайл, 2017

Это должен был быть ни много ни мало рождественский школьный зомби-мюзикл. Страшно весёлый. Райан Макгенри писал сценарий на основе своей же короткометражки 2010 года, которая так и называлась — «Зомби-мюзикл». Сюжет был проще простого: в шотландской провинции разразилась эпидемия, в рождественское утро город заполонили зомби, и дурацкий школьный праздник обернулся для подростков настоящим квестом на выживание. Проект был рассчитан на целый ансамбль юных дарований, которые громили бы ходячих мертвяков, приплясывая под классные песни. 

Макгенри не дожил до съёмок. Его убил не вирус, а остеосаркома, рак костной ткани, диагностированный в 2013 году. Макгенри работал над сценарием вместе со своим другом Аланом Макдональдом, мучаясь от чудовищных болей, и его рождественский подарок молодёжи с тех пор назывался «Анна и апокалипсис». Он умер в 2015 году, и Макдональд в одиночку заканчивал сценарий, страшно весёлый, как некролог другу. 

«Анна и апокалипсис» (Anna and the Apocalypse). Джон Макпайл, 2017

Через два года Джон Макпайл собрал ребят и взрослых, готовых оторваться как в последний раз, и за месяц поставил эту простую хореографию конца света. Настоящий рождественский фильм, где чертовщина разыгралась не на шутку и стало горько, но за секунду до спасения хорошая девочка и вчерашний мерзавец стояли спиной к спине, готовые до последнего отбиваться от хаоса смерти. А ещё они пели классные песни. 

* * *

Маленькая продавщица спичек

«Маленькая продавщица спичек» (La petite marchande d’allumettes). Жан Ренуар, 1928

Порой дьявольский карнавал не кончается круглый год, и одних сантиментов для веры в чудо мало. Но тёмную ночь перед Рождеством можно пережить, если успеть оседлать чёрта. И после двенадцати таких киноночей в качестве постскриптума — самый прекрасный и печальный короткометражный фильм, снятый самым человечным режиссёром на свете, Жаном Ренуаром. 

Маленькую продавщицу спичек сыграла Катрин Эсслинг, жена режиссёра и последняя натурщица его отца, импрессиониста Огюста Ренуара. А сон нищенки, заснувшей на морозе, здесь белый, как снежные хлопья, как лепестки живых роз, расцветших на кресте, за пределами кукольного царства, и как сам экран, где перед чьей-то смертью, всего на мгновение, загораются волшебные, хрупкие видения.