«Ночной оборотень» — брутальный ретрохоррор от Marvel

Праздничные спецвыпуски в честь Хэллоуина — священная традиция американского телевидения, от ежегодного цикла Treehouse of Horror в «Симпсонах» до соревновательных ограблений из «Бруклин 9-9». Неудивительно, что Киновселенная Marvel тоже решила наконец присоединиться к торжествам. И нет, хэллоуин-эпизод «Ванда/Вижн» вышел посреди февраля и потому не считается.

Однако есть важный нюанс. «Ночной оборотень» не просто тематический спецвыпуск, вписанный в какой-нибудь уже существующий сериал, а совершенно самостоятельная история. Команда Мстителей здесь появляется лишь на мгновение, рисунком в книжке-экспозиции, после чего сюжет подхватывают новые действующие лица. Супергеройская история становления в формате короткого (всего 53 минуты) телефильма на Хэллоуин? Дерзкая затея!

«Ночной оборотень» — вообще довольно экспериментальный проект. Безусловно, это не первый заход Marvel на территорию хоррора: «Лунный рыцарь» и «Мультивселенная безумия» заметно расширили рамки того, сколь пугающей и жестокой может быть эта вселенная. Но всё же такие проекты — звёздные, высокобюджетные, до отказа заряженные мифологией — были вынуждены постоянно себя одёргивать, чтобы подстроиться под общее развитие франшизы. Скримеры скримерами, а камео Мистера Фантастики по расписанию.

У скромного праздничного спецвыпуска масштаб поменьше. Действие разворачивается буквально в паре-тройке изолированных локаций, значимых персонажей можно пересчитать по пальцам одной руки, а наиболее громкое имя в титрах — мексиканский актёр Гаэль Гарсия Берналь, известный по авторским драмам Альмодовара и Иньярриту да музыкальному сериалу «Моцарт в джунглях». Если бы что-то пошло не так, бренд-менеджеры Marvel могли без труда выписать «Ночного оборотня» из основного канона цикла.

Цена ошибки настолько невысока, что постановщиком (впервые в истории франшизы!) назначили дебютанта — впрочем, с «Оскаром» за плечами. Майкл Джаккино уже почти 30 лет работает композитором в кино и играх, писал музыку для «Звёздных войн» и «Мира юрского периода», «Бэтмена» и Call of Duty, «Человека-паука» и многих фильмов Pixar. Однако он не скрывал, что всё это время его тянуло к режиссуре. Подобно многим дорвавшимся до камеры новичкам, Джаккино с ходу стремится показать всё, на что способен. А студия в кои-то веки ему не сопротивляется.

Marvel нередко ругают за однообразно-нейтральный подход к изображению — и вдруг такой контраст! Эффектная чёрно-белая гамма (один только алмаз Бладстоунов сияет красным огнём), в меру вычурный дизайн костюмов и модернистские декорации в духе середины XX века. Для пущей стилизации под ретро на экране то и дело возникают царапины, потёртости и чёрные отметки в углу кадра, чтобы незримый киномеханик знал, когда включать следующую катушку плёнки.

Основным источником вдохновения «Ночного оборотня» многие называют классические фильмы ужасов от студии Universal, которая по ходу 1930-х и 1940-х создала собственную художественную вселенную с участием Дракулы, доктора Франкенштейна и, разумеется, Человека-волка. Впрочем, сравнение это не совсем оправданно. От золотой эпохи Голливуда Джаккино берёт разве что подход к освещению: густые тени живописно ложатся на лица актёров, а глаза на крупных планах выглядят мутноватыми, слегка нереальными.

В целом же у ранних американских хорроров было совершенно иное настроение. Они отличались визуальной скованностью (передвигать тяжёлую камеру было не так-то просто), непременным романтическим сюжетом и трагизмом, подсмотренным у готической литературы, из которой вышли все классические киномонстры. Рациональные христианские ценности, зорко оберегаемые цензурой, непременно должны были восторжествовать — а значит, чудовище было аномалией, экстремальным проявлением людских пороков, обречённым на уничтожение.

Гораздо ближе Джаккино к традициям ироничных хорроров 1970-х и 1980-х, на которых рос он сам: фильмам Джо Данте и Джона Лэндиса, молодого Тима Бёртона или даже «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Довоенное общество отвергало монстров, зато следующее поколение увидело в них родственную душу — фриков и панков, противопоставленных традиционным властным иерархиям. Та же хулиганская энергия питает и «Ночного оборотня».

Камера не стоит на месте, актёры не боятся переигрывать, а страшное живёт бок о бок со смешным. Жуткие твари на поверку оказываются очень милыми: оборотень в человеческом обличии смешно кряхтит и чешет себя за ухом, пока его демонический компаньон готовит кофе и раскладывает со скуки пасьянсы. Но кто посмеет на них напасть (например, во имя спасения невинных жертв по всему миру), тому несдобровать!

Экшен — пожалуй, самый неожиданный аспект «Ночного оборотня». Хотя боевых сцен здесь и немного, по жестокости они ничуть не уступают тем, что были в «Мультивселенной безумия», а кое-где и превосходят их. Персонажам сносят головы, перерезают глотки, насквозь прошибают челюсть арбалетной стрелой и даже испепеляют живьём. Вырвавшийся на свободу оборотень кромсает целый коридор охранников, и с каждым новым трупом на камере оседают густые брызги крови. Отдельные узнаваемые приёмы в хореографии (Эльза Бладстоун явно брала урок-другой у Чёрных вдов) лишь подчёркивают брутальность постановки — нехарактерную для Marvel, но опять же вполне привычную для бюджетных ужастиков 1970-х.

Влияние старых хорроров заметно и в реализации самих монстров. Где это возможно, Джаккино старается избегать компьютерной графики, взамен отдавая предпочтение полётам на тросах, очаровательно тактильным костюмам и пластическому гриму в традициях Джека Фиска («Человек-волк» 1941 года) и Рика Бейкера («Американский оборотень в Лондоне»). Причём это касается не только заглавного вервольфа, но и другого монстра Marvel — возможно, самого известного комикс-персонажа во всём фильме.

Спойлеры для тех, кто уже посмотрел / не собирается смотреть «Ночного оборотня»!

В лабиринте Бладстоунов герои встречают Лешего (он же Man-Thing) — легендарного болотного монстра, за долгую карьеру в комиксах успевшего побывать частью нескольких антигеройских команд (включая «Громовержцев», которые вот-вот станут частью Киновселенной Marvel) и заполучившего множество разных сверхспособностей. Тело Лешего может менять форму и поглощать любой урон; убить чудище не удалось даже богоподобному Целестиалу. Также монстр чувствует страх в сердцах жертв и, реагируя на него, сжигает их дотла при помощи кислоты, что как раз и показано в «Ночном оборотне». Но самая интригующая его суперсила — умение открывать портал между реальностями, что наверняка ещё будет использовано в стартовавшей Саге Мультивселенных.

К чести Джаккино, отсылки к комиксам в «Ночном оборотне» не бросаются в глаза и едва ли будут отвлекать неподготовленных зрителей. Фильм можно воспринимать как законченную мини-историю со своим уникальным подходом к миру Marvel. Но в то же время это, конечно, и обещание будущих приключений. Спецвыпуск служит историей становления сразу двух героев — и то, что авторам удалось в полной мере представить обоих менее чем за час хронометража, вызывает искреннее уважение.

При первом просмотре всё внимание публики, разумеется, уходит Джеку Расселу в исполнении Гаэля Гарсии Берналя, который ловко обыгрывает двойственность персонажа. Старомодный грим и татуировки, хорошие манеры, обаятельная неказистость — всё это лишь маска Джека. А что скрывается по ту сторону: целая сотня убитых монстров или чуткое сердце и давняя семейная травма? Как и положено хорошему (анти)герою, Берналя равно легко представить и джентльменом, и чудовищем.

Полная его противоположность — Лора Доннелли («Невероятные») в роли Эльзы Бладстоун. Поначалу эта ершистая, прямая до грубости женщина выглядит несколько блёкло на фоне интригующе-загадочного Джека, но чем дальше, тем нагляднее Эльза проявляет себя в деле. Там, где в бою с другими охотниками ей не хватает силы или мастерства, она берёт смекалкой и терпением, адаптируется к ситуации и постепенно накапливает арсенал оружия, чтобы в конце посягнуть на самый могущественный артефакт — фамильный алмаз. Своим развитием она напоминает протагониста экшен-видеоигры, и дерзкое простодушие такого типа героинь Доннелли воплощает весьма уверенно и харизматично.