«Щелкунчик и четыре королевства»: сахар атакует!

Имя героини Найтли, Sugar Plum Fairy, в русской озвучке перевели как «Фея Сахарной Сливы». Спасибо локализаторам за великолепное владение Google Translate

С тех пор как в 1816 году вышла повесть «Щелкунчик и мышиный король», мы видели много адаптаций сказки Гофмана. Фильмы. Мультфильмы. Гениальный балет Чайковского. Студия Disney решила рассказать знакомую историю на новый лад: с сильной героиней, неожиданными сюжетными поворотами и бессмертной музыкой русского композитора. Вышло не совсем то, чего можно было ожидать от знаменитой рождественской повести, — и это не похвала.

Первая проблема ленты очевидна уже на этапе анотации. Вы заметили хоть одно упоминание Щелкунчика? Всё потому, что его роль сведена к роли мальчика на побегушках. Следуя тенденции последних лет «принцы не нужны», Disney превращает героя из коронованной особы в обычного солдата, а историю любви пытается заменить историей дружбы.

Да, справа Щелкунчик

К сожалению, вместо дружбы выходит лишь её декларация. Клара раздаёт указания, Щелкунчик безропотно служит взбалмошной принцессе. Ни тонкой притирки, ни настоящих испытаний, которые могли бы их сблизить, мы не увидим. До истинной дружбы это не дотягивает, до трогательных отношений королевы и верного вассала тоже. Да и не посмел бы сценарист прописать такие отношения: учитывая расовый расклад, вышла бы очень злая шутка.

Сказать что-то о характере самого Щелкунчика, получившего капитанский чин и звучное имя Филипп Гофман, почти невозможно — кроме того, что харизмой его затмевает даже смоделированный на компьютере мышонок.

Хотя этот малыш умеет только пищать, он остаётся чуть ли не самым запоминающимся героем фильма

Клара тоже выписана слишком топорно, чтобы стать достойным пополнением в ряду диснеевских принцесс. Попытка сделать из неё бойкую эмансипированную барышню лишь приблизила её образ к Мэри Сью. Клара легко чинит механизм, в котором не разобрался сам гениальный Дроссельмейер. Она с умным видом объясняет окружающим законы физики. Она лично ведёт солдат в бой и лихо раздаёт врагам с ноги — не потому что упражнялась в боевых искусствах, вопреки традициям чопорной эпохи, а потому что умеет по умолчанию.

Но мундир героине идёт, ничего не скажешь

При этом Клара не брезгует наряжаться в красивые платьишки, восседать на троне и купаться в любви новоявленных подданных. Избитая история о девочке, угодившей в другой мир, чтобы стать там принцессой, для эпохи постмодернизма преподносится тошнотворно серьёзно.

Для сравнения, Ванилопа из «Ральфа» предпочитает королевским одеяниям джинсы и гоночный карт. Создатели киноадаптации «Красавицы и чудовища» иронизируют над Белль, которая выглядела начитанной в родной деревеньке, но не рядом с образованным Чудовищем в его фантастической библиотеке.

А создатели «Щелкунчика» возносят Клару на пьедестал и ничуть этого не стесняются

Взрослые персонажи, в свою очередь, пострадали от небрежности сценария. Регентов провинций Цветов и Снежинок раскрыть даже не пытаются. Правда, Фее Драже и Матушке Имбирь лента старается уделить заслуженное внимание. И пусть Хелен Миррен всё равно достались сущие крохи экранного времени, актрисы выжимают из ролей максимум. Да и впечатляющий твист ближе к финалу вроде даёт им возможность развернуться. Чайковский наверняка бы его оценил, учитывая, что слащавость танцующих шоколадок навевала на композитора тоску.

Жаль только, главной мотивацией злодейки остаётся тривиальное сумасшествие. А ведь фильм мог затронуть очень интересные вопросы. Беспомощность кукол, которых никогда не спрашивают, что за роль они хотели бы играть. Злость игрушек, обречённых быть брошенными и забытыми — ведь все дети рано или поздно вырастают (кроме одного, но эта сказка не о нём). Требовалось лишь чуть по-другому расставить акценты, копнуть немного глубже. Но лента предпочитает не вдаваться в подробности, которые могли бы придать плоским образам настоящий объём, и скачет по верхам.

Трещины на лице Матушки Имбирь удачно символизируют её расколотую душу

Эта поверхностность сквозит во всём. Фильм пытается поговорить со зрителем на серьёзную тему — о потере близкого, но подаёт её через скупые, сугубо функциональные диалоги. Проблемы героев решаются по щелчку пальцев, без истинной драмы, настоящих жертв и духовного роста. Вместо терний путь Клары усыпан цветочными лепестками, блёстками и конфетами. Сценарий очень хочет показать, как путешествие в волшебный мир меняет девочку, помогает пережить тоску по матери и понять отца, но делает это слишком неуклюже и торопливо, чтобы в это можно было поверить.

Начало картины вообще превращается в россыпь разрозненных эпизодов. До поры до времени перед Кларой не стоит никакой чёткой цели: она просто выслушивает безбожно затянутую экспозицию, смотрит балет и изучает различные локации сказочной страны. Спору нет, дизайнерам хочется пожать руку — особенно за разрушенное королевство Развлечений, где заброшенные аттракционы и замершие карусели окутывает зловещий туман. Но этого недостаточно, чтобы происходящее на экране смогло увлечь.

Во время просмотра порой кажется, что Матушка Имбирь случайно открыла в своём царстве портал в Сайлент Хилл

Что однозначно заслуживает комплиментов, так это музыка. Композитору Джеймсу Ньютону Ховарду удалось написать оригинальный саундтрек так, чтобы тот органично переплетался с музыкой Чайковского. Партию фортепиано исполнил небезызвестный пианист Ланг Ланг: его игрой наслаждаешься как в новых композициях, так и в бережной обработке хорошо известных.

Интересно и то, что некоторые сцены опираются скорее на балетное либретто, чем на сказку Гофмана. Однако подобные тонкости оценят лишь любители классики, а их внимание перетянут на себя творения Петра Ильича. Слушать знакомые музыкальные темы и вспоминать соответствующие сцены из спектакля порой куда интереснее, чем следить за приключениями Клары.

Вместо флешбэков историю сказочной страны нам показывают через балет. Задумка любопытная, но оставляет слишком много загадок, которые так и не расшифруют

Все хореографы, ставившие «Щелкунчика», терзались вопросом, как органично совместить трагичность музыки Чайковского с историей о живых мармеладках. Диснеевским постановщикам это не удалось. Лента имеет все шансы понравиться детям, но тем, кому уже исполнилось двенадцать, надкусывать её стоит, лишь если у вас острая нехватка сахара в крови. Или если в вашей душе грустит маленькая девочка, которой нет дела до картонной условности происходящего, зато очень хочется наивной сказки в ярких декорациях.