Аниме «Красавица и дракон»: бессмысленная красота Мамору Хосоды

Ни одна работа Мамору Хосоды прежде не сопровождалась таким медийным шумом. И хотя бюджеты «Белль» (в русской локализации — «Красавицы и дракона») не поражают воображение, это всё же один из самых масштабных фильмов режиссёра не только по амбициозности сеттинга и сценария, но и по мировой известности. Конечно, публика Канн каждый год аплодирует стоя какому-нибудь мультфильму, но это всё равно знак. Это не только ввело лично Хосоду в пантеон аниме-режиссёров, обладающих мировой известностью (чему способствовали и ранние его работы, хотя «Волчьим детям Амэ и Юки» и «Ученику чудовища» Канны не хлопали), но и утвердило будущее цифрового компьютерного аниме. Теперь даже серьёзные киноманы считают компьютерное аниме высоким жанром. Жаль, что такое признание не досталось фильму получше.

Несмотря на монструозную размашистость материала, аниме «Красавица и дракон» было сделано довольно быстро. Хосода говорит, что сел непосредственно за работу над проектом весной 2020 года. Премьера постоянно откладывалась из-за пандемии, но её первые анонсы прозвучали сравнительно недавно. 

И это кажется удивительным, если оценивать фильм, не углубляясь в детали. Хосода и команда аниматоров Studio Chizu с нуля разработали открытый мир, где возможно практически что угодно; в некоторых сценах есть сотни и тысячи объектов, и всё это нужно рендерить. А ещё эксперименты со светом. А ещё реализация сотен и сотен различных уникальных дизайнов, каждый из которых — со своей физикой и манерой двигаться. А ещё то, что почти каждое выступление главной героини сопровождается крутыми спецэффектами и бегущими строками субтитров на разных языках. А ещё то, что вся карта усеяна объектами, с которыми идёт взаимодействие… 

На словах звучит впечатляюще — и даже выглядит, если смотреть на статичные кадры. Они потрясают и дизайнами (вот лучшая часть всего мультфильма, но об этом чуть ниже), и постановкой кадра, и операторской работой, и обилием самодостаточных объектов. И кажется: не может быть на всё это великолепие потрачено меньше пяти лет, особенно с недиснеевскими мощностями!

А потом статичные кадры начинают двигаться.

Срезание углов, особенно в масштабных проектах небольших студий, — дело традиционное и некриминальное, тем более если это приводит к хорошим творческим находкам. В «Красавице и драконе» такое есть: например, наложение 2D — лицевой анимации на трёхмерные объекты значительно оживляет их, заставляет выглядеть более выразительными. Но речь не о таких приёмах, а именно о самом движении моделей и качестве рендера. И то и другое поразительно в своём уродстве — рендера на многих объектах нет вовсе, а детали интерьера вызывают ассоциации не с современным цифровым аниме, а с реликтами 1990-х, причём даже не видеоигровыми, а телевизионными. Этого на стоп-кадрах не видно, но в анимации игнорировать низкое качество графики невозможно — особенно в движении.

Сложно вспомнить крупные кинотеатральные анимационные релизы, где наблюдалась бы проблема с движением губ; так вот, «Белль» в движении достигает уровня низкобюджетного европейского 3D, а местами даже и «Продуктовых войн» — настолько эти фигурки деревянные и неловкие. Да, в аниме за долгие десятилетия появилось огромное множество приёмов, позволяющих выдать низкую анимацию за динамичную и боевую, но этими приёмами Хосода почти не пользуется. Напротив, он делает панорамирование, показывает бои (за редким исключением) в деталях, наслаждается анимацией ткани на деформированном туловище Дракона. И всякий раз это болезненно подчёркивает, насколько же скованны модели персонажей, насколько плохо они соотносятся друг с другом. Даже игрушки с минимальным количеством шарниров показали бы взаимодействие объектов реалистичнее, чем такая анимация, не поспевающая ни за выразительностью двухмерных лиц, ни за темпом сцены, ни даже за музыкой. Хотя, казалось бы, это исправить легче, чем всё остальное.

Мы так много говорим об анимации потому, что именно она (и история, но об этом чуть позже) — основной продающий фактор фильма. Такая амбициозность, попытка создать бескрайний мир виртуального пространства, невероятная вылизанность ключевых кадров дают понять, что фильм пытается стать визуальным откровением. Хосода всегда работал с фантастикой, но никогда прежде она не пыталась выглядеть настолько роскошной — и будь «Красавица и дракон» комиксом или книгой с иллюстрациями, ситуация сложилась бы куда лучше. 

Studio Chizu создаёт великолепные 2D-работы и неплохо соединяет цифровое 3D и классическую рисованную анимацию, но такой уровень очень сложно выдерживать — и у студии это не вышло. Не спасают даже креативные дизайны — что массовки, что главных героев. Да, Белль выглядит как куколка, но в этом и смысл персонажа, разработанного на основе образов диснеевских красавиц при участии приглашённых диснеевских же концепт-художников и аниматоров. И как же здорово рассматривать массовку! Какие прекрасные идеи! Какие великолепные аватары, которые многие взяли бы себе, будь эта соцсеть с элементами VR реальной!

Да и в сегментах, где показана реальная жизнь героев, дизайны выглядят очень здорово и даже уникально. Анимация, впрочем, по-анимешному бедная — но Мамору Хосода ведь и не Хаяо Миядзаки, он выразительности своих сцен добивается как раз благодаря чередованию резкого и энергичного движения с периодами полной статики. Это традиционно для аниме, но у Хосоды такой приём имеет особенное значение. Подобная резкость маркирует его персонажей как импульсивных, но не гиперактивных — они всегда делают паузу, переживая сложные эмоциональные реакции. Это не статичность героев Макото Синкая, которые всегда очень интроверсивны и сдержанны, при том что их эмоциональная чуткость к другим всегда ощущается особенно остро…

Но в «Летних войнах», «Мирай из будущего» и «Волчьих детях» Хосода обходился тонкими мазками и показывал эмоциональные полутона, а в «Красавице и драконе» бахает литрами глицериновых слёз и страданий, словно речь идёт о подростковом фанфике.

С фанфиком «Красавицу и дракона» роднит очень, очень много неприятных особенностей. Вторичность и даже третичность используемых материалов, плохая проработка фантастического допущения, мелодраматическая надрывность, нелепые сюжетные повороты, да и в целом агрессивная нацеленность на конкретную возрастную аудиторию, от которой ожидают лишь чувственного, а не рационального восприятия.

Сложно начать с чего-то конкретного, потому что «Красавица» не очень-то целостное произведение. Оно рассыпается на серию эпизодов, которыми можно жонглировать, тасуя их почти в свободном порядке, — всё равно сюжетная и эмоциональная эволюция слабо мотивирована и непоследовательна. Сама история про забитую закомплексованную девочку — которую, как оказывается, любит самый успешный мальчик в школе, но она об этом не знает и реализует свой скрытый талант под личиной всеми любимой розововолосой красавицы, а затем сталкивается с таинственным чудовищем — пробуждает болезненные воспоминания о «Ханне Монтане» и о стареньком американском мультсериале «Джем и голограммы».

Мультсериал про молодую девушку, которая при помощи сверхразвитого ИИ создаёт голограмму в виде розововолосой певицы. Она завоевывает мировую популярность и строит токсичные отношения с молодым человеком

Это, конечно, не плагиат и даже вряд ли источник вдохновения. «Красавица и дракон» — реинкарнация именно диснеевской вариации «Красавицы и Чудовища», чего Хосода не отрицает. Он не называет свою работу творением по мотивам, поскольку это не совсем так, но то, что перед нами попытка переработать и осмыслить именно диснеевскую версию сюжета, никто никогда и не скрывал. 

И хотелось бы похвалить «Красавицу и дракона» за эту честность и за продвижение во времени морали оригинальной сказки Лепренс де Бомон. Конечно, определённая романтика между Красавицей и Чудовищем сохраняется, но это в первую очередь психотерапевтическая история об эмпатии и моральном лечении травмированных одиночек, что далеко не всегда приводит к любви. Да, выкинуты важные элементы сказки — плен, длительная притирка, возвращение в отчий дом (дома у местной Красавицы нет в принципе) и так далее — но Хосода предлагает хорошее решение изначальной проблемы стокгольмского синдрома, которую зачастую просто игнорируют.

Но при этом сюжет здесь настолько плох! 

Обилие второстепенных линий разваливает историю и делает её кашей из ненужных персонажей. Проработка фантастического мира? Конечно, виртуальная сеть «Ю» — это в первую очередь красивый образ, а не продуманная система, но тогда не стоило постоянно обращать внимание на то, как она функционирует. Потому что пробелы ещё можно залатать силой собственного воображения, а вот вещи, которые в любой реальности не сработают, уже игнорировать труднее.

Но главные вопросы даже не в этом. Главная проблема «Красавицы и дракона» — то, что не работает самая первая, основная идея её сюжета.

Чудовище не может считаться страшным в мире, где внешность настраивается. Да, она основана на биометрии игрока, но всегда можно нажать кнопку «Отмена». Да и есть существа пострашнее самого Чудовища. В массовке встречаются удильщик со смайликом во рту, зубастые орки, монстры всех вкусов и видов. На этом фоне зубастый волкокрокодил не выглядит как-то причудливо или странно. Даже воспеваемые героями «синяки» — не более чем эстетичный принт на плаще. Но всё подаётся так, будто более израненного и травмированного существа и на белом свете-то нет.

Всё это связано в один узел и ведёт к тому, что Мамору Хосода воспринимает Интернет примерно так же, как фильмы двадцатилетней давности. Он заново изобретает методы коммуникации людей в соцсетях, будто не понимая, что эти механизмы уже существуют и доступны любому человеку, у которого есть выход в Сеть. А в итоге зрителю на голубом глазу рассказывают историю про таинственного незнакомца, которого никто вычислить не может, а две девчонки из деревенской школы справились.

Было бы здорово, если бы плохая фантастическая линия компенсировалась хорошим сюжетом из школьной повседневности, но — нет. У героини толком и нет никакой линии, с ней просто случаются события. Вот она в сотый раз ссорится с отцом, присутствующим в сюжете лишь номинально, вот общается с девочкой, вот общается с мальчиком, вот тоскует по маме, которая умерла давным-давно. Местами есть трогательные милые сцены, но они не вытягивают историю, в которой по большому счёту нет материала на два часа. «Красавицу и дракона» можно было уместить в пятнадцатиминутный музыкальный клип, вырезав все сюжетные дыры, выкинув миллиард персонажей и оставив лишь богатую креативную образность Хосоды.

Музыка… ну… это не «Ая и ведьма». Она в целом неплохая, просто отдаёт неприятным чувством «Евровидения»; да и сами номера героини выглядят соответствующе. Мощное раскатистое звучание спотыкается об отсутствие хука, а мелодии в лучшем случае просто не цепляют. Интереснее всего вышла самая первая песня «U», но и она обретает самодостаточность не внутри мультфильма, а в оригинальной версии от группы millennium parade. А в самом саундтреке всё ограничивается стандартным анимешным набором из грустного пианино в эмоциональных сценах, агрессивных барабанов в экшене и воодушевляющей скрипки в минуты подъёма. Не более того.

Достигает ли «Красавица и дракон» своей цели — быть романтичной историей для девочек-подростков? В целом да. Романтики здесь действительно много, и при всех перечисленных минусах главная героиня (правда, только в человеческой, а не виртуальной ипостаси) вышла трогательной и даже милой. Но грустно, что в итоге титанический труд Studio Chizu, вся эта искренняя любовь к бесконечным возможностям виртуального пространства стали лишь топливом для лавбургера с идиотически непродуманным миром, отвратительной анимацией цифровых сегментов и размышлениями об Интернете в духе «ой, а вот быть селебой в анонимном пространстве чёт не оч».

Зато платьям Белль можно четырнадцать минут аплодировать. Они действительно красивые, особенно если минимизировать движения ткани. 

Читайте также

Мамору Хосода хотел стать вторым Миядзаки, а стал самим собой

 Дарья Беленкова |  05.10.2018 |  17923

Рассказываем о режиссёре «Девочки, покорившей время» и «Летних войн». Он мечтал работать на студию Ghibli, ему не дали снять «Ходячий замок», а успеха он добился, когда начал творить от души.