22152 
8 минут на чтение
Иногда составители антологий выбирают весьма нетривиальные темы. Специально написать или просто подобрать соответствующие рассказы для таких тем бывает весьма непросто. Британец Конрад Уильямс не испугался трудностей, составив сборник эксклюзивных рассказов про…письма, так и не нашедшие своих адресатов. Получилось по-разному.
С разрешения издательства «Эксмо» мы публикуем один из текстов антологии «Неприкаянные письма» — рассказ Элисон Мур «Заграница», в котором настоящее влияет на прошлое.
Элисон Мур
Заграница
«Прошлое — это страна за границей».
Л. П. Хартли «Посредник»
О сборнике
Антология «Неприкаянные письма»
Любопытный, но не идеальный сборник, очень условно объединённый темой утерянной корреспонденции.
Карла знала Лукаса, когда они были ещё детьми. Лукас хотел стать изобретателем, делать такие штуки, чтоб с кнопками (нажимать) и рычагами (тянуть), машины, шипящие электричеством. Они были все еще очень молоды, когда общение прервалось. Она частенько думала о нём годы спустя, и всякий раз он виделся ей мастерящим что-то в саду под навесом, или проводящим какой-то опыт в лаборатории, или стоящим у чёрной доски, сплошь покрытой чем-то невозможно математическим, хотя сам Лукас в её воображении всегда оставался мальчиком, вмёрзшим во времени с самых 1940-х годов.
Любой насвистывающий или хрустящий пальцами вызывал у неё мысли о Лукасе, так же как и игрушечные пистолеты и салюты, когда холодный воздух полнился запахом серы.
Он все еще, полагала она, живет в Германии, тогда как она переехала в Лондон со своей мамой-англичанкой. Как-то летом (она ещё подростком была) Карла послала ему открытку, но так и не получила ответа. Ныне она могла бы ввести «Лукас Бирхлер» в интернет-поисковик — и пусть бы тот разыскивал его для неё, но в те времена ничего такого не было.
К тому времени, когда в конторе, где она работала, на смену пишущим машинкам пришли компьютеры, она уже готовилась к пенсии.
Карле перевалило за семьдесят, когда она опять увидела Лукаса в фойе испанской гостиницы. Она отдыхала там и заметила, как прибыл пожилой мужчина в мягкой фетровой шляпе, опиравшийся при ходьбе на палку. Несмотря на его возраст, стоило мужчине поставить чемодан и хрустнуть пальцами, как Карла уверилась, что это он, ещё до того, как услышала фамилию, которую тот назвал регистраторше, — «Бирхлер».
За ужином Карла рассказывала Лукасу о своей жизни в Лондоне, своей карьере секретаря и о своём покойном муже, а Лукас поведал Карле о своей работе физика, о проделанном исследовании, статьях, какие опубликовал в научных журналах.
— Я так и знала! — воскликнула она. — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть изобретательская мастерская!
И он сказал, что она у него есть.
— Я помню всё-всё, что тебе хотелось изобрести, — призналась она. — Ты хотел создать робота, который делал бы за тебя домашние задания.
Лукас засмеялся, согласно кивая.
— У тебя были планы построить всякие разные машины.
— Кое в чём я преуспел, — сказал он.
— Да, — кивнула она. — Боже мой, так и кажется, что ты для себя очень и очень постарался. Нам ещё стольким нужно поделиться друг с другом. Ты сколько намерен пробыть здесь?
— Две недели, — сказал Лукас. — Мне рекомендовано не утруждать себя.
— Так и делай. — Карла похлопала его по руке. Лукас казался ей одним из тех людей, у которых никак не получается отдых, даже если забираются в такую даль, как этот пляж: голова его, считала она, всё равно окажется там, в лаборатории или изобретательской мастерской.
Они поговорили о своём родном городе. Выяснилось, что Лукас со своей матерью уехали оттуда вскоре после отъезда Карлы и её матери. Тогда уже отцы обоих пропали неизвестно куда.
— Среди вещей моей матери, после её смерти, я нашла любопытные старые фотографии. Их было штук шесть, чёрно-белые хранились в конверте с надписью «Люцерна, 1941». На одной, по её словам, изображены какие-то мужчины возле гостиницы «Шлюссель». На другой — мужчины и машины, собравшиеся на горной дороге, а на обороте этой карточки кто-то написал: «ТАМ, ГДЕ ЭТО БЫЛО РЕШЕНО».
— Я так полагаю, эти фотографии сделал мой отец, и подумала, что одним из мужчин мог бы быть твой отец, только я не настолько хорошо его помнила, чтобы убедиться в этом.
А сейчас, увидев тебя, поклясться готова, что один из тех мужчин был либо твоим отцом, либо твоим дедом. Есть на фото один мужчина — его видно уходящим от гостиницы «Шлюссель» и среди сборища на горной дороге, — вылитый ты, вплоть до мягкой шляпы и палки для ходьбы.
— Правда? — оживился Лукас. — Это очень интересно.
— Фотографии у меня дома, в Лондоне, — сказала Карла. — Могу прислать тебе копии, когда вернусь, но мне бы очень хотелось посмотреть их вместе с тобой. Ты бываешь в Англии?
Лукас ответил, что планов оказаться в Англии в обозримом будущем у него нет.
— Ничего, — сказала Карла. — Я тебе их по почте пришлю.
В тот поздний вечер Лукас зашёл к Кларе в номер. Сидя на краешке её кровати в кругу света от прикроватной лампы, он расспрашивал её про фотографии. Она разглядывала их много раз и могла поведать о самых разных подробностях, вроде того, что около гостиницы и на горной дороге моросил дождь: мужчины были в пальто и держали большие чёрные зонты; а на одном снимке был прибывающий паром с названием «Рига», на часах паромного причала можно было разобрать время, на стене — табличку с названием улицы, Лёвенграбен, а ещё номер на одном из «жучков-фольксвагенов» на горной дороге.
Когда Карла рассказала ему всё, что помнила, Лукас пожелал ей спокойной ночи и вернулся к себе в номер.
Утром Карла позвонила дочери, объяснила ей, где найти те самые фотографии, и попросила выслать их на адрес гостиницы, чтобы они с Лукасом смогли посмотреть их вместе.
Пересылка должна была занять всего несколько дней.
Карла разыскивала Лукаса за завтраком, чтобы сообщить ему, но того за столиками не было, в тот день он вообще ей нигде на глаза не попадался, как и на следующий. Когда фотографии пришли (найденные и отправленные без задержки, с запиской в конверте: «Они были именно там, где ты и сказала»), Карла обнаружила, что Лукас уехал. Его багаж, как она выяснила в бюро регистрации, был отправлен в гостиницу «Шлюссель» в Люцерне.
Карла попросила регистраторшу найти номер той гостиницы и позвонить туда. Поначалу добраться до Лукаса не удалось: вероятно, он ещё не прибыл, — но спустя несколько часов ей позвонили из гостиницы «Шлюссель» и соединили с Лукасом. Карла набросилась на него:
— Ты что там делаешь?
— Я в Интернет заглянул, — прозвучало в ответ, — и увидел, что гостиница всё ещё на том же месте. В «Советнике путешественника» она на хорошем счету.
В трубке Карла расслышала какую-то возню вокруг него.
— Что там такое? — спросила она.
— Это мой багаж доставляют, — объяснил он. — Я сюда только что вселился. По пути я заехал домой забрать кое-что. Багажа у меня довольно много, среди вещей есть и несколько нескладных.
— Так вот, я только что получила те фотографии. Попросила дочь переслать их сюда. Ты собираешься вернуться?
— Не совсем уверен, — ответил Лукас.
— Так, а в Люцерне надолго задержишься?
— Неопределённо.
Лукас был раздражён. Карла положила трубку и взглянула на пакет с фотографиями, который держала в руке. Она пошлёт их ему.
У себя в номере она воспользовалась гостиничными почтовыми принадлежностями, указала на конверте адрес Лукаса в гостинице «Шлюссель» и вложила пакет с фотографиями.
На почте она побывала до обеда. Не дождавшись отклика от Лукаса, сама позвонила в «Шлюссель», где ей сказали, что м-р Бирхлер из гостиницы выбыл.
— Выбыл? — переспросила она. — Куда выбыл?
— Точно не знаю, — ответила регистраторша, — но он предупредил, что вы можете позвонить. Сама я не видела, как он уезжал, но он уехал, хотя и оставил в номере многое из своих вещей. Среди оставленного оказались несколько предметов какого-то громоздкого оборудования и несколько книг: «Немцы против Гитлера: Заговор Штауффенберга», «Сопротивление внутри Третьего рейха» и «Заговоры с целью убить Гитлера: Свидетельство Фабиана фон Шлабрендорфа». Сейчас это хранится в гостиничной камере забытых вещей.
— И вы даже не представляете, куда он отправился? — спросила Карла.
— Думаю, куда-то очень далеко отсюда, — сказала регистраторша. — По-моему, куда-то в место, знакомое ему, ещё когда он маленьким был.
— Значит, наверное, в Германию, — предположила Карла. — Его возвращение ожидается?
— Вообще-то сказать не могу, — ответила регистраторша. — Только вечно держать его вещи в камере мы не будем.
Карла спросила про фотографии: прибыли ли они вовремя, чтобы м-р Бирхлер увидел их, но служащая гостиницы не могла с уверенностью сказать, что получил, а чего не получал м-р Бирхлер до отъезда. Карла оставила ей свои данные для связи, в том числе и в её собственном отеле в Испании, чтобы Лукас при случае мог отыскать её и чтобы она рано или поздно могла бы вернуть себе фотографии.
На самом деле этот пакет в гостиницу «Шлюссель» доставлен не был, он всё ещё был в пути. Когда же он прибыл, регистраторша, видя, что Лукас Бирхлер среди постояльцев не значится, ещё до того, как припомнила фамилию, написала на конверте «» и «», а потом, вспомнив, прибавила: «».
Она вернула конверт на почту, чтобы его переслали в испанский отель, адрес которого был отпечатан на лицевой стороне.
Карла тем временем находилась на борту аэроплана, которому предстояло доставить её обратно в Лондон. Больше она вестей от Лукаса не получала, зато была очень довольна, что после стольких лет встретилась с ним и получила возможность кое-что о нём узнать. Её настолько приятно позабавило, что у Лукаса и в самом деле есть изобретательская мастерская для создания тех машин, о каких он говорил всё время: всякая всячина, от домашней прислуги-робота до той, которую он всегда называл своей большой затеей, — машины, способной перемещаться во времени. Когда-то он только о том и говорил.
Карла ещё тогда заметила, что если бы могла вернуться в прошлое, то хотела бы оказаться Джин Харлоу, целующей Кларка Гейбла, на что Лукас ответил, что перемещение так не действует.
Самого его в то время интересовало, можно ли вернуться назад во времени и изменить прошлое. А если нет, говорил он, по крайней мере, можно постичь что-то, побывав там. Карла, пристёгивая себя к самолётному креслу, припомнила, как слышала чьё-то утверждение по радио, что большинство людей, имей они возможность перемещаться в прошлое, вознамерились бы отправиться туда, чтобы убить Гитлера. В сознании её всплыла картинка: Лукас в мягкой фетровой шляпе, с палкой для ходьбы в руке уходит из гостиницы «Шлюссель», выглядя точь-в-точь как мужчина на той фотографии. Подумала, увидит ли она Лукаса ещё когда-нибудь, и вдруг догадалась, что больше никогда.
