418630 
3 минуты на чтение
В деревне Чинабро прихода Сангреале, в священном зале трибунала, в четверг, в канун праздника Святой Бенедикты, доктор Аббандонато ди Сан-Челесте… повелел, дабы была приведена женщина, именующая себя Ла Веккья… Этим рефреном открывается каждая глава «Воды в решете» — вернее, каждый протокол инквизиции. Ла Веккья (Старуха) из маленькой горной деревушки Киноварь подозревается в колдовстве и жестоком убийстве заезжего монаха. Женщина отрицает все обвинения — и допрос за допросом раскрывает перед трибуналом богатую и печальную историю жизни, наполненной фантастическими событиями, странными совпадениями и несколькими версиями одной правды.
Anna Brzezińska
Woda na sicie. Apokryf czarownicy
Роман
Жанр: историческое фэнтези
Выход оригинала: 2018
Художник: М. Емельянова
Переводчик: М. Ковалькова
Издательства: «АСТ», «Астрель-СПб», 2023
Серия: «Шедевры фэнтези»
Возрастной рейтинг: 16+
384 с., 2000 экз.
Похоже на:
Эммануэль Ле Руа Ладюри «Монтайю, окситанская деревня (1294–1324)»
фильм «Дитя Макона» (1993)
Причём «Воду в решете» можно прочесть, вовсе не найдя там никакой фантастики: Ла Веккья, ненадёжный рассказчик, плетёт небылицы о собственных колдовских похождениях и тут же опровергает их.
Она, конечно, не умеет насылать чуму и обращать разбойников в волков, не знает, как лишать женщин дара иметь детей, и не может прикидываться молодой девушкой для легковерных монахов. Как почтенный трибунал мог поверить в досужие сплетни?
Да и жители деревни добывают в недрах близлежащей горы всего лишь алый пигмент, вермилион, ту самую киноварь, которой сапожники красят башмачки, а женщины подмазывают губы. Врут те, кто говорит, будто вермилион — кровь дракона, чудодейственный порошок, способный оживлять мёртвых и даровать бессмертие.
Вот только странно, что единственное признание осуждённой Старухи — о том, как в детстве она видела настоящего дракона во время представления бродячих артистов. Но ведь этот дракон, скорее всего, был просто разукрашенным кабаном. Или… нет?
С самого начала Бжезинская даёт читателю выбор — он волен верить в ту версию истории, которая ему ближе. Две правды искусно переплетаются, убедительней представляется то одна, то другая — во многом благодаря прекрасно стилизованному под Средневековье поэтичному языку романа, пестрящему религиозными, философскими отсылками и неожиданными метафорами. Разбираться в них — отдельное удовольствие, однако особой подготовки от читателя роман не требует. А вот внимание к деталям пригодится — иногда фраза, брошенная мимоходом в начале, к последним главам оказывается едва ли не ключевой.
События развиваются неспешно, порой даже чересчур — одно и то же происшествие упоминается несколько раз, и каждый раз оно звучит по-другому. Да и люди тут не те, кем кажутся: все носят маски, сотканные из собственных секретов, неприглядного прошлого и людской молвы, поэтому по ходу романа каждый из героев не раз сменит личину. Детективная игра затягивает — сомнений и недомолвок в простом с виду рассказе становится слишком много, кое-где проскакивают оговорки.
Кажется, что разгадка уже близка, что скоро писательница раскроет карты и прояснит наконец происходящее. Но в этот момент всё переворачивается с ног на голову — Ла Веккья делает неожиданное признание, которое для читателя, уже привыкшего к одной версии событий, звучит одновременно неправдоподобно и абсолютно естественно. И это не конец: в последней главе появляется ещё одна, третья правда, и она может объяснить абсолютно всё сказанное ранее — или не объяснить ничего. Финал не даёт ответов — он просто оставляет со смутным ощущением тайны, которую так и не получилось разгадать. И что это было — рассказ о чёрной мести и великом колдовстве или же просто история одинокой несчастной женщины, — каждый решает сам.
Итог: нетривиальный, сложный и очень красивый роман для вдумчивого чтения. Если вы любите искать второе дно и скрытые смыслы или хотя бы интересуетесь Тёмными веками — обратите внимание.
За основу повествования Анна Бжезинская взяла подлинные протоколы инквизиции — расследование ереси во французской деревне Монтайю XIV века. Повседневная жизнь её обитателей и их странные обычаи сохранились в веках только благодаря этим протоколам. Их обработкой занимался историк Эммануэль Ле Руа Ладюри — и его научно-популярный труд «Монтайю, окситанская деревня» читается словно «Игра престолов» в сельских масштабах. Аккуратно сохранив реальные черты быта и мировоззрения людей той эпохи, Бжезинская перенесла место действия в альтернативную Италию, добавив несколько потайных смысловых пластов.
Ибо свет гаснет, милостивый синьор. Каждый свет когда-нибудь выгорает, и я понимаю, что его конец пришелся на наше поколение, поэтому я терпеливо отвечаю на ваши вопросы. Я делаю это не из страха пыток, а потому, что вы — ручей тьмы, через который нужно тем или иным способом переправиться, что каждый пытается сделать по своей совести и разумению.
