Марина и Сергей Дяченко «Масштаб» (часть 2)

Пропустили начало?

Марина и Сергей Дяченко «Масштаб» (часть 1)

 Марина и Сергей Дяченко |  03.01.2021 |  786

При странных обстоятельствах погиб посол, назревает международный скандал, а за ним, возможно, и катастрофа. Но как можно вести расследование, если резиденция посла в масштабе похожа на кукольный домик, а ноутбук напарницы-великанши размером с кинозал в мультиплексе?

— Я не слышу.

Она шевелила губами на экране — круглолицая, широкоскулая, злая. Странно смотрела, будто ожидая. Чего ждала — что он станцует, что он взлетит?

Повариха рыдала в комнате для персонала, менеджер её успокаивал. Секретарь заперся у себя в комнате. По этажам ходили сквозняки: окно, через которое вломились великаны, зияло гигантским проёмом, а погода между тем переменилась. Ветер снаружи задувал в особняк. Следовало пройти по всем этажам и накрепко закрыть форточки, но у Лео не было сил.

Эльза поднесла руки к ушам, указательными пальцами дотронулась до козелков и стала их массировать, выразительно глядя, будто пытаясь передать Лео сокровенное знание. Лео подумал и повторил её жест. То ли массаж великанши сработал, то ли пришло время слуху восстановиться, но внутри правого, а затем и левого уха что-то хрустнуло, и вернулся звук — будто сквозь вату.

— Ого, — сказал Лео.

— Смысл своей выходки объясни мне, пожалуйста, — потребовала она прокурорским тоном.

— Э… — сказал Лео, — спасибо, что позвонила тогда, ты спасла нас, между прочим.

— Почему ты не спустился в бункер? Где логика?!

Логика в его поступках присутствует, конечно. Только она всегда выявляется задним числом. Интуиция командует, Лео выполняет, логика потом находится, как закатившийся под кровать теннисный мячик.

— Ты собирался их удержать?! — у неё раздувались ноздри.

— Но ведь удержал же, — сказал Лео.

Приятно было наблюдать за сменой выражений на её лице. Лео надеялся, что до настоящей правды Эльза не докопается: ему неловко было признаваться даже себе, что он поддался манипуляции, пусть и неосознанной.

«Забейтесь в щёлочку», — сказала она. И тем самым нажала на спусковой крючок, существовавший, правда, исключительно в голове у Лео. Он мог бы ответить ей сейчас: я не спрятался, потому что хотел сохранить достоинство. Но вместо этого сказал:

— Считай, что они меня испугались и повернули обратно. И не тронули особняк.

Великанша разглядывала Лео сквозь экран, будто составляя его подробный словесный портрет.

— Ты, может, идиот, но точно не трус.

— В вашей культуре почётнее быть трусом или идиотом?

Она запнулась — и тем опять его порадовала: он сбил её с толку. Заставил растеряться. В каких же мелочах он находит удовольствие.

* * *

Повариха перестала рыдать. Теперь она раскачивалась, сидя на стуле в гостиной.

— Господин детектив… Мы звоним, нам не отвечают… Свяжитесь по вашим каналам! Пусть эвакуируют посольство! Нас убьют… растопчут сапогами…

— Ситуация под контролем, — сказал Лео, вылавливая бильярдные шары из луз, собирая с зелёного сукна. — Не волнуйтесь. Скоро мы будем дома.

— Хотите сыграть партийку на бильярде? — желчно осведомился менеджер, наблюдая, как Лео укладывает шары в полированный ящик.

— Почти, — сказал Лео. — Пройдите в ваши комнаты и не покидайте их. Желательно не подходите к окнам.

Он вышел на порог с тяжёлым ящиком в одной руке и компьютером в другой. Великанша бродила вдоль дальней стены, битое стекло хрустело под её огромными подошвами, и от этого звука Лео морозило.

Осколки устилали пол великанской комнаты, в их гранях отражался свет. Лео шагнул и понял, что путь до теннисного корта будет длиннее, чем в прошлый раз. Хоть бы не оступиться и не упасть на эти осколки, проще сразу прыгнуть в мясорубку…

— Ты так покалечишься, — сказала великанша, будто отвечая на его мысли. Её голос вибрировал в воздухе, больно кусая барабанные перепонки, и одновременно звучал в динамиках компьютера — в человеческом тембре. — Давай я просто переставлю тебя с места на место?

— Если ты ко мне прикоснёшься, — сказал Лео, — случится катастрофа.

— Ты обгадишься? — голос её звучал с издевательской серьёзностью.

— Нет, я сфальсифицирую расследование и повешу убийство на великанов. Никто не станет вдаваться в детали. Наши просто начнут атаку.

Она промолчала. Лео не видел её лица — он смотрел только под ноги, чтобы не наткнуться на осколок, не оступиться и не порезаться.

— Нападение на посольство, — сказала великанша очень тихо, — не было стихийным. Его спланировали и организованно провели. Используя толпу дураков.

— Кто? Зачем?

— Затем, что ваши всё равно начнут атаку, сфальсифицируешь ты дело или нет. Но, возможно, ваши чего-то не знают. И наши не столько боятся войны, сколько приближают её.

Лео остановился. Деревянный ящик готов был выскользнуть из вспотевшей ладони.

— Чего ждём? — сухо спросила великанша. Стекло под её ногами перестало хрустеть.

Лео, пошатнувшись, зашагал дальше. Его кроссовки были уже порезаны в нескольких местах. Ещё пятьдесят шагов… ещё двадцать…

Если великаны приближают войну, значит, они надеются победить. Техническое превосходство не панацея, когда противник может взять тебя двумя пальцами, а потом зажать в кулаке. В детстве Лео видел во сне кошмары — как его сажают в коробку вроде обувной, но размером с комнату, накрывают крышкой и продают в магазине для великанов: он игрушка, он домашний питомец для их детей…

Осторожно ступая, он добрался до разгромленного корта. Сетка была растоптана. Поле усыпано битым стеклом. На небрежно расчищенном пятачке Эльза оставила теннисную пушку, похожую одновременно на чемодан и соковыжималку, с пластиковой корзиной наверху и чёрным хоботом на передней стенке.

Это был предмет, который великанша подобрала накануне. Его роль в убийстве предстояло сейчас подтвердить или опровергнуть.

— Начни с мячей, пожалуй, — сказала великанша.

— Не нуждаюсь в советах.

Жёлтые мячи полетели один за другим. Их траектория повторялась от выстрела к выстрелу — пушка была точна. Лео представил, как посольский секретарь в белых теннисных шортах скачет здесь в свете прожекторов, отрабатывая удар за ударом…

Корзина опустела. Лео загрузил бильярдные шары — те были тяжелы, будто залитые изнутри свинцом. Но ведь и пушка необычная, чрезвычайной мощности, и убийца мог подойти ближе к окнам. Лео прикрыл глаза, воспроизвёл в деталях: выстрел. Шар проламывает череп. Убийца поднимается в кабинет, забирает снаряд и только тогда поднимает тревогу…

Пушка глухо крякнула. Первый шар вылетел, описал дугу и упал в нескольких шагах. Лео отшатнулся: осколки разлетелись с неприятным хрустом.

Второй шар упал ещё ближе. После трёх выстрелов пушка заткнулась, завибрировала, и на табло побежало сообщение о критической поломке.

* * *

Уже через несколько минут, анализируя следственный эксперимент, он искренне не мог понять, как ухитрился поверить в такую чушь: бильярдным шаром? Из теннисной пушки?! Интуиция Лео, его сокровище, сработала на этот раз как генератор случайных чисел. Он снова поддался манипуляции: вслед за великаншей поверил, что улика, найденная на корте, — ключевая.

— Хорошая попытка, — сказала великанша. — Но уж слишком… экзотическая версия.

Она стояла у дальней стены и говорила теперь очень тихо. Её голос не отдавался болью в ушах, но шипел и постукивал, как ветер в бамбуковой роще. Динамик компьютера произносил те же слова правильно и ровно, будто надиктовывая. Странно, но сейчас великанша пыталась щадить его чувства: и слух, и самолюбие.

— Годная версия, — после паузы снова заговорила Эльза. — Вполне в духе Лео Парселя.

— Книга — журналистский вымысел, — он выдавливал из себя слова, как засохшую пасту из тюбика. — Такого Лео Парселя, что там описан, не существует. Это литературный персонаж.

— А расследования? Подлинные дела, на которые ссылается автор, — они тоже вымышлены?

— Нет. — Лео поморщился, не понимая, куда она клонит. — Дела были. Я их раскрыл. А что?

Она молчала, и Лео с удивлением понял, что молчание может быть красноречивее слов.

— Времени всё меньше, — пробормотал он, просто чтобы разбить тишину.

— Ты не боишься обвинить своих, — задумчиво сказала Эльза. — А это посложнее, чем выйти навстречу толпе погромщиков… Твоё начальство, я думаю, на тебя давит?

Лео промолчал.

— …Потому что моё на меня давит со страшной силой, — забывшись, она заговорила громче, но тут же снова понизила голос. — Но теперь я склоняюсь к мысли, что это сделали наши. Был выстрел снаружи, из модифицированного оружия с оптическим прицелом.

— И это меня ты упрекаешь в «экзотических версиях»?! — взорвался Лео. — Снаряд-то где? Кто его вынес? Никто из ваших не мог подобраться к дому незамеченным!

— Я читала о неких военных разработках, — помолчав, сказала Эльза. — Извини, без подробностей. Они секретные. Но снаряд, изготовленный по особой технологии, может испариться без следа за несколько минут. Состав воздуха в особняке никто не проверял… А теперь поздно, всё отлично проветрилось.

— Но если это так, — Лео охрип, — это значит… Убийство посла было санкционировано на самом высоком уровне. У вас в Альтагоре. Чтобы развязать войну.

Эльза сглотнула так шумно, что Лео показалось, будто рядом на берег накатила огромная волна.

* * *

Он оставил на корте пушку, мячи, бильярдные шары. Пусть явится старательный великан-уборщик и выметет все вместе с битым стеклом. Идти обратно было легче — Лео приноровился. Снаружи, за стенами гигантской комнаты, великанские патрульные машины беззвучно мигали красными и синими огнями. Блики дрожали на осколках, Лео казалось, что он бредёт не то по пенному морю, не то по тлеющим угольям.

— Я изучала социальные связи вашего посла, — тихо сказала великанша. — Он вёл… активную светскую жизнь, в отличие от предшественников. Он не считал для себя позором прогуляться по столу, даже во время банкета, даже между бокалов.

Лео скрипнул зубами, представив себе эту картину.

— …И он посещал не только официальные мероприятия. Он ходил в гости, лично, по приглашению — ко многим высшим чиновникам, у него были ровные доверительные отношения с премьер-министром, например. С министром здравоохранения. Он вёл переписку — строго по делу, о реформе среднего образования. О принципах здравоохранения, о доступности медицины… Но спрашивал и о семьях адресатов, был в курсе личных новостей…

Лео молчал. До порога посольского особняка оставалось несколько десятков шагов.

— Он не испытывал отвращения к Альтагоре, — задумчиво сказала великанша. — И страха. И высокомерия. Если ты понимаешь, о чём я.

— За это и поплатился, — сказал Лео.

— Послушай, версия — всего лишь версия. Мы оба сейчас паникуем. Нет ни единого доказательства, что это провокация военных Альтагоры. Нет экспертизы тела. Если бы ты согласился на изъятие — у нас уже был бы отчёт криминалиста…

— Если бы это был твой соотечественник — ты бы отдала его криминалистам Ортленда?

Великанша переступила с ноги на ногу, хрустнуло стекло под огромными башмаками, и Лео только теперь понял, что последние полчаса Эльза не двигалась с места, застыв, будто вкопанная.

* * *

Секретарь заперся у себя в комнате и на стук не отвечал. Лео не стал его принуждать — сказал через дверь, что ошибся с обвинением и сожалеет. Было поздно, никто не спал, в отдалении мигали красные и синие огни, напоминая Лео безумные дискотеки его юности.

Компьютер стоял на полу, подключённый к розетке. Горела настольная лампа; расхаживая по коридору второго этажа, Лео переживал самый страшный профессиональный крах в своей жизни.

Ортленд заранее уверен в победе, но Альтагора держит козыри, о которых соотечественники Лео не догадываются. Химическое оружие? Эльза упоминала секретные разработки. Если химическая бомба уже существует, то единственному исполинскому самолёту достаточно просто дотянуть до берегов Ортленда. Накрыть собой несколько кварталов — и взорваться, и пусть умирают все…

Пришёл вызов от великанши. Лео малодушно захотелось не отвечать: нечего было ей ответить.

Эльза была необыкновенно мрачна — такой подавленной Лео её до сих пор не видел.

— Отличные новости. У тебя есть шанс.

— На что?

— Погибший, — сказала великанша, — как ты помнишь, был в тёплых отношениях с нашим министром здравоохранения. Я узнала, что на последнем приёме, накануне убийства, между ними случилась крупная ссора.

— Записи, свидетели? — быстро спросил Лео. — Они ведь разговаривали через компьютер, как мы с тобой? Протокол вёлся?

— Нет. Они общались напрямую.

— Невозможно. — Лео содрогнулся.

— Смотри…

На экране появился чёрно-белый кадр: запись с камеры слежения в официальном кабинете. Лео увидел человека, сидящего к камере спиной… Нет, великана! Тот утопал в глубоком мягком кресле, а по столешнице перед ним, по чёрной полированной столешнице металась крохотная фигура, размахивая руками. Маленький человечек что-то орал… пищал, вероятно, еле слышным мышиным писком. Сидящий в кресле подался вперёд, склонился над фигуркой на столе, и Лео сделалось страшно. Великан поднёс огромную руку к уху, прислушиваясь. Замер на секунду, а потом с силой опустил кулак на стол — жестом раздражения, отчаяния и гнева. Столешница затряслась. Фигурка на столе подпрыгнула, будто на батуте, и, не удержавшись, повалилась на колени…

Изображение пропало. На экране снова возникла Эльза, мрачнее прежнего.

— Они разговаривали без посредников и без охраны, — сказала она. — Эта запись — всё, что есть.

Лео беззвучно выругался.

— Вскоре после этого инцидента посол уехал. Он был физически цел, но явно потрясён.

— Это дипломатический протокол — вот так поступать? — Лео понимал, что теряет самообладание, и ничего не мог с этим сделать. — Так ведут себя ваши министры, это хороший тон, это считается допустимым?!

— Учти, что они часто общались, — сказала Эльза. — Они приспособились друг к другу. Вероятно, раньше между ними такого не было.

— Ты копаешь под своих, — пробормотал Лео, выравнивая дыхание. — Это не просто предположение — это серьёзный мотив, и вашим он не понравится…

— …Поэтому меня отстранили от дела.

— Что?!

— Утром министр здравоохранения подал в отставку. Только что стало известно об его аресте.

— В чём его обвиняют, в убийстве?

— Не теряй времени. Слушай. Они проведут обыск в посольском особняке. Я отказалась подписывать ордер, но они найдут кого-то посговорчивее.

— Но это… неприкосновенная территория. — Лео почувствовал, как немеет лицо. — Погромщиков они могли списать на случайность… Официальный обыск — значит объявление войны.

— У тебя есть несколько минут, чтобы самому найти предмет, который им нужен, — сказала Эльза.

— Орудие убийства, — пробормотал Лео.

— Идиот. — Эльза оскалилась. — Не орудие. В особняке хранится что-то настолько ценное, что наши перестали считаться с любыми приличиями. Ты, великий детектив, я тебя спрашиваю, — что это?!

— Я великий детектив, — шёпотом сказал Лео. — Ты сейчас зря иронизируешь.

* * *

На экран своего компьютера он вывел одновременно две оперативных записи. Первая была сделана Эльзой — через окно, камерой на палке-штативе. Снимая, великанша вглядывалась в малейшие детали, будто разбирая комнату на части, анализируя предмет за предметом: каждую пуговицу на чёрном пиджаке мёртвого посла, каждый корешок на полке книжного шкафа.

Лео документировал место преступления иначе. Взобравшись на стремянку, подняв камеру как можно выше, он пытался захватить в кадр сразу несколько предметов и сопоставить между собой. Полка книг целиком. Труп на полу — относительно стола и относительно окна. Окно — в сочетании с надорванной шторой и сломанной защёлкой.

— Погоди. — Он считывал два видеоряда, чувствуя, как закипает в мозгу разрозненная информация.

— В чём дело? — спросила она ревниво. — Я не вижу ничего нового, что снимала я, что потом снимал ты…

— Ракурс, — сказал Лео.

Он выставил на двух половинках экрана два стоп-кадра — полки шкафа, снятые сверху и снизу.

— Разница в объёмах, — после длинной паузы сказала Эльза. — Там дополнительное пространство, внутри.

Лео бросился к книжному шкафу. Понял, что не дотянется, и заново разложил стремянку. Сейф был отлично спрятан, обнаружить его было невозможно, не перетряхнув все книги одну за другой, — либо не сравнив два ракурса видеозаписи. И у этого сейфа не было кода — только скважина для ключа.

— В крайнем случае, — сказала великанша на экране компьютера, — чтобы избежать обыска, ты сможешь отдать им… просто отдай эту вещь.

— Эльза, — сказал Лео. — Я тебе очень благодарен за помощь…

— «Помощь»?! — она оскорбилась.

— …Но сейчас я отключаю связь. Это наше посольство и наши тайны.

Он успел увидеть, как она рывком приближает лицо к камере. Открывает рот, чтобы что-то сказать…

Экран погас.

* * *

— Вы знаете в этом здании каждую скрепку. — Лео кивнул на гору технических бумаг. — Где документы на сейф модели «62–12»?

— Их нет, — еле слышно сказал менеджер.

Он, казалось, трезвел с каждой секундой.

— То есть в кабинете посла установлен второй сейф — не задокументированный? Потайной?

— Совершенно… верно.

— И где ключ?

— У господина посла, — сказал менеджер твёрже. — Он сам его хранил. Это его… личная собственность.

— Но я не нашёл ключа, — сказал Лео. — Ни в кабинете, ни в спальне господина посла, ни в его карманах. У вас ведь есть дубликат?

— Нет, — пролепетал менеджер.

— Через несколько минут сюда явятся великаны, — сказал Лео. — Они проведут обыск, перед этим сняв с особняка крышу. И личный досмотр всех сотрудников они тоже проведут, под микроскопом. Вы сомневаетесь, что они отыщут ключ?

— Личный досмотр?! — послышалось от дверей. Лео обернулся; повариха стояла, вцепившись в приоткрытую дверную створку, как если бы её не держали ноги.

— Господин детектив… вы не можете этого допустить!

— Я не допущу, — мягко сказал Лео. — Ключ, пожалуйста. Вы знаете, где он?

Повариха поколебалась секунду, потом сунул руку в карман просторных рабочих брюк и вытащила маленький ключ на металлическим кольце.

Менеджер шагнул вперёд, протянул руку, будто пытаясь остановить её.

— Я никого не убивал!

— Мы с ним не спали вместе, — тихо сказала повариха. — То есть вообще да, но не в эту ночь… Он меня… уговорил солгать. У него нет алиби.

— Я не убивал, — с мукой в голосе повторил менеджер. — Когда я вошёл… он был уже… мёртвый.

* * *

Половину сейфа занимала шахматная коробка. По масштабам великанов — спичечный коробок.

Сюда же в беспорядке были заброшены шахматные фигуры — огромные, литые, со множеством деталей. Даже пешки были такими тяжёлыми, что любая партия превратилась бы в силовую тренировку.

— Орудие, — пробормотал Лео, натягивая перчатки.

Металл, из которого была отлита белая ладья, потускнел от засохшей крови. Посла убили сувенирной шахматной фигурой, по весу сравнимой с гантелью.

— Он лежал здесь, — пролепетал менеджер. — Сейф был открыт. Шахматы частью в сейфе, частью на столе… Как если бы он решал шахматный этюд… Только ладья — на полу… Рядом с его головой…

— И вместо того, чтобы немедленно поднять тревогу, вы…

— Я испугался! — менеджер сцепил трясущиеся пальцы. — Сейф, шахматы… мой приговор. Их нет ни в одной описи. Я не должен был монтировать для посла этот тайник, это против правил… Я увяз по уши. Посол мне угрожал… увольнением. Компрометацией. У меня семья, кредиты… И кое-какие грехи, я не святой… Вы же первый назвали бы меня убийцей!

— Но вы не убийца? — с сомнением спросил Лео.

— Я говорю, он был уже мёртв! Тогда я решил… вывести себя из-под удара. Я убрал все фигуры обратно в сейф, сложил стремянку…

— И вы думали, их никто никогда не отыщет?

Менеджер сцепил пальцы на груди.

— Я ждал, что посольство эвакуируют, особняк запрут… или вовсе развалят великаны. Я ждал, что начнётся война. И война всё спишет…

— То есть вы, — сказал Лео, — готовы были поставить мир на грань гибели, чтобы скрыть свои… грешки?

— Так это я главный негодяй?! — менеджер задохнулся. — Я… всего лишь… а они… они были в сговоре! Они любовники, чтобы вы знали. И они изменники родины! Вот во что они меня втравили — а я понятия не имел в своей наивности! Я подслушал их разговор… случайно… накануне… — он болезненно закашлялся. — Я знаю, кто убил посла, ну и поделом! Я не хочу быть их сообщником, не хочу. Я во всём признаюсь!

* * *

Секретарь говорил с большим трудом, его голос таял в воздухе, будто пар.

— Я понимал его побуждения… это были благородные… гуманистические идеалы. И с каждым днём… с каждой неделей его решимость крепла. Он говорил: невозможно, недостойно разрабатывать такое оружие. Которое поражает только великанов… но при этом не разбирает правых, виноватых… взрослых, детей… Видите ли, он считал великанов такими же людьми, как мы… и не притворялся. Даже и не надо ждать войны, он говорил. Если вирус «А» существует, синтезирован — рано или поздно его кто-то выпустит на свободу. И Альтагора опустеет… за несколько дней. Он точно знал, как это будет, и рассказывал мне в жутких подробностях. В муках, страхе, в отчаянии они вымрут. Нам достанутся их огромные дома, их колоссальные шахты… которые нам не нужны. Но миллионы жителей Ортленда вздохнут свободно, зная, что больше ни одного великана на свете нет…

Секретарь посмотрел на свои руки, скованные наручниками.

— Он говорил о своих планах, что это милосердие. Что это наш долг… Когда я слушал его, я был его союзником. Но потом, каждый раз… я понимал, что это измена. Настоящая измена родине. Я уговаривал его остановиться. Каждый раз, когда он шёл на приём, я ждал его обратно с ужасом. Я не знал, о чём он с ними разговаривает… боялся представить, что он им обещает. В тот раз… в последний. Он уехал на приём, а я пошёл на корт, установил теннисную пушку, отбивал и отбивал мячи, и мысленно говорил с ним, и повторял все свои доводы, по кругу, ещё и ещё… А потом он вернулся, и я понял, что что-то случилось, но он не стал со мной разговаривать.

— Вы помогали ему добыть… информацию?

— Нет! — секретарь подпрыгнул на стуле. — Я не имел к этому отношения. Я даже не знаю, как далеко он зашёл в своих планах, удалось ли ему…

— Удалось, — сказал Лео.

* * *

Великаны прибыли через полчаса и на этот раз не стали врываться, крушить и выламывать дверь. Лео получил вызов с канала, которым обычно пользовалась Эльза. На связь вышли несколько собеседников — седой великан, лысеющий великан, пожилая великанша с брошью на платье и сама Эльза, страшно усталая, с кругами под ввалившимися глазами.

— Господин детектив, мы так поняли, что сейчас вы принимаете решения в посольстве, — сказал седой великан. — В рамках оперативных мероприятий мы вынуждены санкционировать обыск здания. Просим сотрудников оставить на месте личное имущество и верхнюю одежду и переместиться в мобильный транспорт, который сейчас подадут.

Снаружи захрустело битое стекло под огромными подошвами. Кабина-переноска с внешней ручкой, как у корзины, опустилась перед крыльцом особняка.

— Представьтесь, пожалуйста, — кротко сказал Лео.

Седой великан на секунду опешил. Потом усмехнулся:

— Меня зовут Генрих Герт, я главный советник юстиции Альтагоры. Я прошу вас сотрудничать, во избежание эксцессов.

— Эксцессов трудно избежать, учитывая, что вы только что блокировали электронные каналы, лишив посольство связи с родиной и нашим правительством. Это очень недружественный жест. — Лео с сожалением покачал головой.

— Нам жаль, если он так истолкован, — холодно отозвался седой великан. — Но время идёт. Мы стараемся избежать неэтичных и травмирующих решений. Вам не понравится, если вас будут хватать руками, не так ли?

— Прежде чем хватать меня руками, — сказал Лео, — вспомните о том, что обратный отсчёт запущен и война практически неизбежна. Я знаю, что именно вы надеетесь здесь найти… Да, то, о чём вы только что подумали, советник. Вы пришли за некой вещью, которая, как вы полагаете, поможет вам победить. У меня плохие новости — её больше нет в доме.

У троих на экране изменились лица. Только Эльза смотрела непонимающе; она ещё ничего не знает, подумал Лео.

— Это уничтожил не я, — быстро сказал Лео. — Но я вам гарантирую — оно уничтожено. Исходите из этого и попытайтесь предотвратить войну — прямо сейчас.

— Мы всё равно начнём обыск! — пожилая великанша дёрнула уголком рта.

— Нет, — Лео посмотрел на неё через экран. — Это плохое решение. Хорошее решение — немедленно прекратить мобилизацию и подтвердить полнейшее миролюбие государства Альтагора…

Лысый великан отключил звук и связался с кем-то по телефону — Лео надеялся, что ради мирных переговоров, а не для немедленного штурма посольства.

— Обострение отношений между нашими странами случилось после смерти посла, — продолжал он нарочито неторопливо, с расстановкой. — Но, проведя расследование, я с ответственностью утверждаю, что ни спецслужбы, ни правительства Ортленда и Альтагоры не причастны к этой смерти. Это не провокация, и не нарушение договора, и даже не чья-либо личная месть…

Глядя сейчас на экран, Лео каждую секунду осознавал колоссальную разницу между собой и собеседниками, вопиющую разницу в масштабах. Их ноутбуки — размером с зал кинотеатра в мультиплексе. Брошь на плече пожилой великанши — как чеканный щит средневекового латника. Компьютер не уравнивает Лео и великанов, лишь создаёт иллюзию коммуникации, и Лео не может понять, что за мысли бродят в циклопических башках за маскообразными рожами.

Только Эльза казалась живой среди масок. Только её лицо он мог выделить среди прочих. Он видел её растерянность, горечь, удивление — и надежду.

— Я расскажу, как всё было, — сказал Лео, обращаясь персонально к Эльзе. — Это займёт всего несколько минут.

* * *

— Господин Андерс добыл сувенирный шахматный набор не вполне официально. Используя обходные каналы. Обратите внимание, какое тонкое литьё, какая поразительная работа…

Лео повернул компьютер так, чтобы великаны видели и доску, и расставленные на ней фигуры.

— …Как видите, шахматы имеют символическое значение — например, фигура короля стоит на постаменте в виде ладони и держит на ладони другую фигуру, миниатюрную. Сплошной символизм. Оба ферзя представляют собой женщин с этническими элементами в одежде, с характерными чертами лица, вот белый ферзь — большие скулы, тонкие губы, несколько скошенный лоб, — фенотип, характерный для народа Альтагоры. Посол приготовил шахматы в подарок министру и собирался доставить их на приём…

Четыре великана смотрели на него с монитора. Три чужака — и Эльза; страшное напряжение было в их глазах.

— Посол знал, что вирус «А» существует и что он будет применён рано или поздно. Используя связи в среде учёных… некую группу, которая теперь будет, увы, разоблачена… Он получил с дипломатической почтой кое-что. Давайте посмотрим на эту ладью…

Руками в перчатках Лео взялся за белую фигуру на левом фланге и с усилием повернул круглое навершие-башню. Ладья открылась, как термос, — она была полой изнутри.

— Две одинаковых ладьи разного веса, — сказал Лео. — Так я понял, что внутри у некоторых фигур, возможно, есть полости. Эту, монолитную, я с трудом могу поднять…

Двумя руками он приподнял и поставил обратно на доску ладью на правом фланге, со следами крови.

— Тайник? — отрывисто спросил седой великан. — Это было спрятано… в шахматах?!

— Тайник опустел, как видите.

— То есть теперь его содержимое хранится у вас, детектив. — Пожилая великанша хищно прищурилась.

— Нет. — Лео взял со стола канцелярскую папку. — Вернувшись с приёма, господин посол спустился на кухню и спросил повариху, как включается духовой шкаф… Через несколько минут он умер.

Он замолчал, чувствуя, что ему изменяет голос. Взял чашку с водой и напился — в полной тишине.

— …Повариха, пережив шок, пытаясь занять себя, затеяла выпечку. Перед тем как начать, она надёжно вычистила духовой шкаф и выбросила пепел в контейнер. Этот маленький факт защищает её от подозрений куда надёжнее, чем фальшивое алиби…

Он достал из папки два обгоревших фрагмента — тончайший полупрозрачный пластик, неровные края, каждый лоскут размером с ладонь.

— С момента убийства мусор из особняка не вывозили. Я порылся в контейнерах и нашёл вот это.

Он выложил фрагменты прямо на шахматную доску. На горелых лохмотьях с трудом можно было различить несколько символов и часть схемы.

— Что это? — тихо спросила Эльза.

— Вакцина, — сказал Лео. — Химическая формула. Была.

Её глаза потемнели. Лео увидел, как отливает краска от её лица, как оно делается белым, будто у сувенирной шахматной фигуры.

— Прости, Эльза, — сказал Лео, чувствуя, как нарастает звон в ушах. — Посол готовил для передачи либо готовую вакцину от вируса «А», либо финальные наработки, но с возможностью быстро поставить производство на поток. Это подтолкнуло бы… местные исследования, не только вирусологию, но и биологию в целом. Министр здравоохранения считал, что победа у него в кармане, но посол усомнился…

— Мелкие, мерзкие твари, — шёпотом сказала Эльза. — Плесень. Убийцы.

Погас один из четырёх экранов — лицо Эльзы исчезло. Осталось три: лысый великан, седой великан и пожилая великанша смотрели неподвижными оловянными взглядами.

— Усомнился, — повторил Лео механически. — Он…

И замолчал. Великаны ждали; у этих, в отличие от Эльзы, была железная выдержка.

— То, что вы расцениваете как подвиг и спасение целой расы, господа, — через силу проговорил Лео, — с нашей стороны выглядит как измена родине. Посол колебался, не мог принять решение. Явился на приём без подарка. Неизвестно, о чём они говорили с министром, но министр пришёл в ярость… Все мы понимаем его разочарование и обиду. Когда министр так хватил кулаком по столу, что посла подкинуло на столешнице, будто лягушонка… Андерс Плот кое-что понял, господа.

Его собеседники молчали. Любой актёр позавидовал бы столь драматичной паузе, но Лео меньше всего сейчас думал об эффекте. Ему надо было просто перевести дух.

— Слишком большая разница в росте, господа. Масштаб… С этим приходится считаться. Получив вакцину, Альтагора рано или поздно явилась бы в Ортленд. И мы оказались бы беззащитными. Поэтому…

Проще было бы дробить камни кувалдой под палящим солнцем, чем говорить эти слова.

— …Поэтому, вернувшись с приёма, посол сжёг микроплёнки в духовом шкафу.

Снаружи, в комнате великанов, где стоял особняк, открылась дверь. Лео почувствовал, как тянет холодом из приоткрытой форточки. Трое с экрана молча на него смотрели.

— Кто-то пришёл, — с тяжёлым сердцем сказал Лео. — Теперь, когда вы знаете, что вакцины нет, — может быть, вы удержитесь от штурма посольства?

— Кто убил посла? — отрывисто спросил седой великан.

— Он умер от сердечного приступа, — сказал Лео. — Когда я получу результаты экспертизы… надеюсь, они подтвердят мои выводы.

— От сердечного приступа — со вмятиной в черепе, в луже крови?! — пожилая великанша оскалила желтоватые зубы.

Снаружи тяжело ступал великан — один, насколько мог судить Лео. Пока что один.

— Андерс Плот тяжело переживал свою измену родине, — Лео усилием воли удержался, чтобы не обернуться к окну. — Состоявшуюся измену, хотя и не доведённую до конца. И своё предательство… новых друзей из Альтагоры. Понимаете, он предал всех и ничего не достиг. Шахматы жгли ему руки, он решил убрать их в тайник, поднялся на стремянку, но ему сделалось плохо. Может быть, он пытался позвать на помощь, а может, и нет. Мы знаем только, что он пережил сердечный приступ, упал и, уже падая, ударился головой о… вот об эту фигуру. — Рука Лео в перчатке остановилась в нескольких миллиметрах от белой ладьи. — Тем самым он пустил следствие по ложному пути. Впрочем, господа, он сделал это непреднамеренно…

Со звоном разлетелось стекло. Лео вздрогнул и обернулся: Эльза стояла рядом с посольским особняком на коленях и смотрела на него снаружи.

Одновременно вскрикнули великаны на мониторе. Впервые в жизни они получили такой опыт: увидели уроженку Альтагоры глазами Лео, через камеру на его ноутбуке. Огромная, чудовищная великанша заглядывала в комнату через окно. Лео видел своё отражение в бешеных, налитых кровью глазах. Ей достаточно было протянуть руку и щёлкнуть пальцами, будто прогоняя назойливое насекомое.

Материализовался кошмар, который Лео видел в детстве. Стали реальностью его самые глубинные страхи. Отступая, он потерял равновесие, взмахнул руками и упал — как накануне упал здесь посол.

Эпилог

— Я попросил вас о консультации, — сказал человек в дорогом костюме, — хотя это непривычно и не вполне соответствует правилам. Но, учитывая обстоятельства…

— Рад буду помочь, — радушно отозвался Лео.

Они сидели в кафе на крыше высотного офисного центра, на приватной террасе. Горизонт с этой точки зрения казался особенно далёким, а город — особенно прекрасным. Люблю высоту, подумал Лео.

В отдалении, в пригороде, маячило несуразное здание — небоскрёб вне гармонии и пропорций. Там маялся, запертый в четырёх стенах, посол великанов: на суровой диете, с жёстким — вынужденно жёстким — контролем потреблённой воды, с мониторингом всех физиологических отправлений, чтобы не пострадала местная канализация… А ведь им хуже у нас, чем нам у них, с неожиданным сочувствием подумал Лео.

— Я, как вы знаете, завтра отбываю в Альтагору, — сказал его собеседник. — После всего, что случилось, мне предстоит особая миссия…

Он замолчал и посмотрел выжидательно. Где-то внизу ворковали голуби.

— Да, нелёгкая работа, — согласился Лео. — Но очень важно, чтобы в посольстве на Альтагоре постоянно жили наши сотрудники, это доказательство добрых намерений, прочного мира между двумя странами…

— Заложники, — грустно пробормотал его собеседник.

— Не надо так печально, — сказал Лео. — Важно, чтобы с вами рядом работали люди, которым вы доверяете. Вместе легче перебороть тоску по родине.

— Да уж, да уж, — грустно покивал человек в дорогом костюме. — Вероятно, Андерс Плот умер от тоски, не выдержало сердце… — Он бросил острый взгляд через стол. — А знаете, ведь обстоятельства его смерти столь глубоко засекречены, что даже я… даже мне не сказали… всего. Возможно…

Он вопросительно замолчал.

— О нет, — Лео грустно улыбнулся, отхлёбывая кофе. — Я знаю не больше вашего. Экспертиза выявила обширный инфаркт, увы. В штат посольства добавлена должность врача, чтобы предупредить трагедии в дальнейшем. Занимайтесь спортом, ведите здоровый образ жизни… Вот как я. Я сегодня уже пробежал десять километров.

— В той книге, что вы написали, — сказал его собеседник, — есть много полезных советов, в том числе о физкультуре. Прекрасная книга, очень мотивирующая!

— Я рад, что вам понравилось. — Лео посмотрел на хронометр с секундной стрелкой, надетый специально по случаю встречи. — Прошу прощения, я вынужден идти. Искренне желаю вам удачи в должности посла в Альтагоре!

* * *

Его маленькая квартира в историческом центре города давно нуждалась в ремонте, паркет растрескался, обои потускнели. Лео никогда не обращал внимания на такие мелочи, но сегодня вдруг призадумался. Что, если освежить краску в ванной? Или поменять шторы? Если не замахиваться на подвиги — может быть, хотя бы заказать новое офисное кресло вместо старого, клочковатого, будто линяющая змея?

Он никогда не вешал на стены ни картин, ни украшений. Самой стильной и удобной вещью в его доме была беговая дорожка, тренажёр; отчего именно сегодня ему захотелось что-то поменять?

Странные мысли рассеялись так же скоро, как и нахлынули. Лео сел к столу и улыбнулся: заранее планировать ничего не надо. Пусть всё идёт как идёт.

Он просматривал варианты отелей у моря, когда пришёл международный вызов. По личному каналу. Лео не стал отвечать, как и вчера, но она опять перезвонила. И ещё раз.

— Алло, — сказал он, не подключая камеру.

— Привет, — хрипло и как-то очень растерянно заговорила Эльза. Она, кажется, уже не верила, что он отзовётся.

И возникла на экране — скуластая, бледная и очень сосредоточенная. Совсем не похожая на злобную великаншу, глядящую в окно посольского особняка.

— Ты в курсе, какой счёт тебе выкатят за международный разговор? — Лео поморщился.

— И я его оплачу, — сказала она отрывисто. — Включи камеру! Пожалуйста…

Он вздохнул и выполнил её просьбу.

— Лео, — сказала Эльза на экране. — Я хочу объясниться.

— Я и так всё знаю.

— Нет, не знаешь. — Она смотрела ему в глаза. — У нас в школе, с третьего класса и до выпуска… были обязательные занятия по гражданской обороне. Висели плакаты в коридорах. Очень страшные. Каждый месяц — учебная тревога. Вирусная опасность. Правила поведения. Что делать, если родители умирают. Как выявить симптомы, куда идти, как поступать, если ты уже заражён…

— Эльза…

— Ты можешь меня выслушать?! Когда я поняла, что формула вакцины была совсем рядом… Формула спасения. Отмены кошмара. Освобождения. Андерс Плот мог спасти нас, всех — виноватых, невиновных, детей, стариков… Но не стал. Когда я это поняла, со мной случилась истерика, Лео.

— Я заметил.

— Я знаю, что виновата. Ты не желаешь зла Альтагоре. Ты лучший в мире детектив. Я напрасно тебя обидела… Лео, если бы у тебя была вакцина на руках, ты передал бы её нам — или уничтожил?

Она выпалила свой вопрос и уставилась на него через монитор, требовательно и одновременно умоляюще.

— Я понимаю, почему ты звонишь и чего от меня хочешь, — сказал Лео. — Но я не стану врать, что передал бы. И не стану лгать, что уничтожил бы. Пойми, один акт шпионажа — не панацея. Рано или поздно вакцину создадут в ваших лабораториях. А наши синтезируют другой вирус. И так без конца. Пока есть Ортленд и есть Альтагора, будет вечное противостояние, и выкинь из головы подростковые этические дилеммы… Всё, ты разоришься со стоимостью связи. Удачи, и спасибо за наше сотрудничество.

— Подожди, — проговорила она быстро. — Не разорюсь, не твоя забота. Считай, что я пригласила тебя в кафе и оплатила ужин…

— Что?! — он поперхнулся.

— Я не знаю, как ещё сказать, — сказала она, и он с огромным удивлением увидел, что она совсем юная, что она краснеет от смущения, как девчонка. — У меня тут новое дело об убийстве, очень сложное. Может быть, ты проконсультируешь?