«Стражи Галактики. Часть 3». Последний салют космическим неудачникам Marvel

Этого фильма могло и не случиться. Летом 2018 года, пока Джеймс Ганн работал над сценарием третьих «Стражей», его скандальные твиты разъярили самозваных «блюстителей нравственности», которые добились увольнения режиссёра из франшизы Marvel. Ганн не растерялся и перешёл к конкурентам из DC, в итоге став новым рулевым их киновселенной. Одно время ходили слухи, что проект планируют передать другому постановщику — например, Джону Фавро или Тайке Вайтити, — но теперь, когда Ганн урегулировал конфликт с Marvel и завершил свою трилогию, стало кристально ясно: никто другой не смог бы снять «Стражей Галактики 3».

Как правило, супергероика — не очень благодатная почва для режиссёров. Даже те, кому повезло остаться со своими героями надолго, кто-то вроде Джона Уоттса («Человек-паук: Нет пути домой») или Пейтона Рида («Человек-муравей: Квантомания»), к финалу начисто теряют остатки уникального стиля и растворяются в корпоративной машине. Но Ганн был и остаётся аномалией. С каждым следующим фильмом он выбивает себе всё большую творческую свободу, затрагивает всё более личные мотивы, идёт на всё больший риск.

Поэтому, чтобы решить, понравятся ли вам новые «Стражи Галактики», необязательно читать весь последующий текст. Просто спросите себя: как вы относитесь к Джеймсу Ганну?

Отряд самоубийц (да не тот)

Наиболее ярким примером режиссёрской манеры Ганна служит сцена из предыдущих «Стражей». Разумный енот Ракета и низложенный пиратский капитан Йонду (один другого сварливее) вырываются из плена и методично уничтожают взбунтовавшийся экипаж под ностальгический рок-н-ролльный хит Come a Little Bit Closer. Пираты не то чтобы совсем безоружны, но очевидно не представляют для героев реальной угрозы, выглядят нелепо и даже жалко; то есть, всё происходящее можно считать жестокой резней. А можно — злой, изобретательно снятой шуткой. А ещё — восторженно-трогательным эпизодом боевого братания двух одиноких героев.

Каким-то образом в фильмах Ганна сантименты уживаются с насилием, красота с уродством, сентиментальные диалоги о важности каждому давать второй шанс — с изуверским истреблением всех, кто этим шансом не захотел или не успел воспользоваться. Такой стиль многим кажется противоречивым или дурновкусным, но оно и понятно: карьера режиссёра зародилась на легендарной треш-студии Troma. И если в первых «Стражах Галактики» он ещё себя сдерживал и равнялся на сложившуюся формулу Marvel, то в триквеле все «ганнизмы» выкручены на полную мощность. Мол, а что вы ему сделаете, уволите ещё раз?

Уже начальные сцены фильма серьёзно встряхивают зрителей. Неудержимый Адам Ворлок ломает Стражам конечности и рёбра, одному персонажу даже отрывает голову (того, впрочем, это не смущает), пока умирающий Ракета вспоминает о своей юности в компании других модифицированных «уродцев» — например, милого пушистого кролика с огромной железной челюстью и механическими паучьими лапками. Впоследствии герои сталкиваются с боевыми свинокиборгами и осьминогами-наркоманами, проникают на органическую космическую станцию, вырезая из неё шмат пульсирующей плоти, и буквально срывают кожу с лица одного из недругов. В середине фильма Адам возвращается и снова отрывает кому-то голову.

Сильнее всего фильм перекликается даже не со своими предшественниками, а с перезапуском «Отряда самоубийц», которым Ганн занимался после увольнения, по сути используя его как черновик третьих «Стражей». Тот же хулиганский подход к насилию, общие темы и направление истории, даже аналогичная бетонно-белёсая картинка с эпизодическими всполохами цвета.

Главное отличие — в настроении. Если антигерои DC разносили остров Корто Мальтезе с бодрым нигилизмом, то космические неудачники Marvel отправляются в своё последнее турне с обречённостью, почти отчаянием. Саундтрек соответствующий: вступительные титры сопровождает депрессивный гранж-гимн Тома Йорка Creep. Разумеется, все приличествующие жанру шутки, перестрелки и планетарные катастрофы здесь тоже есть, но над ними дамокловым мечом висит обратный отсчёт истории. 48 сюжетных часов до назначенной смерти Ракеты, 150 реальных минут до конца приключения.

Вторые «Стражи» были нарочито расслабленными, почти бессюжетными; триквел, наоборот, постоянно подстёгивает саспенс. В каждой битве кого-нибудь из героев разламывают, подстреливают или оставляют в холодном вакууме космоса. И даже те, кто дойдёт до финала (итоговое количество смертей вас наверняка удивит!), так или иначе должны будут расстаться со старыми друзьями. «Стражи Галактики. Часть 3» — это подведение итогов и фильм-прощание.

Музыка нас связала

В отличие от многих других триквелов (камень в ваш огород, «Звёздные войны»!), новые «Стражи» стараются подхватить и закрыть как можно больше сюжетных линий, заявленных в прошлых фильмах. Грозный силач Дракс примиряется с гибелью дочери, зашуганная эмпатка Мантис понемногу выставляет личные границы, экс-убийца Небула учится ценить других членов команды, непутёвый пират Краглин тяготится наследием погибшего босса, а златокожие Суверены хотят расквитаться со Стражами за прошлые унижения. Некоторым персонажам откровенно недостаёт внимания (Элизабет Дебики и Сильвестр Сталлоне, увы, возвращаются всего на несколько секунд), однако работу Ганн так или иначе проделывает титаническую — на равных с последними «Мстителями».

Центром истории по-прежнему остаётся Питер Квилл в исполнении Криса Пратта; для актёра это, пожалуй, самая сложная и многогранная роль в карьере. В каких-то аспектах Питер безусловно повзрослел (фильм акцентирует внимание на том, как ловко герой координирует остальную команду), в каких-то — так и остался самоуверенным инфантильным придурком с ворохом непроработанных травм. Главная из которых, конечно же, связана с его возлюбленной Гаморой, погибшей в «Войне бесконечности», но затем вернувшейся из параллельной вселенной, где она так никогда и не встретила Стражей. Для Питера она — не самостоятельный человек со своими желаниями и судьбой, а призрак прошлого, за которое парень упорно цепляется, не желая признавать очередную утрату.

Эту тему, ключевую для всей трилогии, подхватывает и Ракета, который наконец-то выходит вперёд и становится не просто вторым протагонистом фильма, а своего рода отражением Питера. Оба они вышли из схожих трагедий детства, но реагируют на них по-разному. Квилл удушающе крепко держится за Гамору (их созависимость в своё время блестяще проанализировала Линдси Эллис), Ракета же избегает эмоциональных привязанностей и боится брать на себя ответственность за других — а вдруг он снова подведёт тех, кто ему близок?

Интересно, что те же самые мотивы звучали в других недавних проектах Marvel. Человек-паук в финале своей трилогии должен был отказаться от прошлой жизни и возлюбленной ЭмДжей. Доктор Стрэндж ломал мультивселенную, чтобы снова быть вместе с утраченной Кристиной. Тор отчаянно пытался восстановить роман с Джейн Фостер до того, как та скончается от рака. Казалось бы, очередной повод обвинить Marvel в самоповторах. Однако Ганн действует последовательнее (он всё-таки провел с этими героями почти десять лет) и честнее.

Команда раскалывается не под влиянием внешних факторов, а просто потому, что персонажи её переросли. Когда-то она стала пристанищем для нескольких одиноких, травмированных существ, нашедших поддержку друг в друге. Но то было лишь начало пути. Без дружеского тепла герои не смогли бы познать и принять себя, однако этот шаг каждому из них необходимо сделать самостоятельно. Нагляднее всего эту эволюцию иллюстрирует центральный образ трилогии — музыкальный плеер.

Сначала Питер использует его, чтобы изолироваться от внешнего мира в тёплых воспоминаниях о матери. Но уже по ходу первого фильма герой делит плеер с Гаморой, а в кульминации буквально использует музыку для победы над злодеем Ронаном — воплощением смерти. В сиквеле жестокий родной отец Питера плеер уничтожает, зато приёмная семья пиратов дарит ему новый, с гораздо большим количеством песен (а значит, и эмоций). В третьей части плеер облюбовал Ракета, а музыка, когда-то служившая личным убежищем Питера, теперь гремит через динамики на весь шахтёрский городок. И неслучайно последней песней на саундтреке стоит Come and Get Your Love, с которой всё и началось в 2014 году, — отпустив груз прошлого, Питер добровольно передаёт своё наследие следующему поколению.

Да здравствуют лузеры!

В том-то и заключается секрет успеха «Стражей Галактики». Космические приключения, диковинные локации и шутки на грани фола — всё это лишь обрамляет человеческую историю, знакомую и понятную любому зрителю. Прежде всего трилогия рассказывает о страхе смерти, о потребности в любви (и неумении её принимать), об ощущении собственной незначительности, даже ничтожности в несправедливом и жестоком мире богов, титанов и промышленных концернов.

Наравне с Гильермо дель Торо, Джеймс Ганн — главный певец и заступник ничтожеств в современном Голливуде. Причём ничтожность персонажей не зависит от их происхождения и облика. Гениальный енот, уродливый кролик и недоразвитый золотой атлант здесь выступают на равных: осознают себя (например, через принятие собственного имени или заведение домашнего зверька) и прорываются через давление своих реальных или символических родителей.

Злодеи «Стражей» не просто хотят захватить или уничтожить мир. Они — абьюзеры, перемалывающие неказистых героев под собственные стандарты совершенства. Танос стравливал сестёр Гамору и Небулу, чтобы вывести идеальную убийцу. Разумная планета Эго пожирала своих бесчисленных детей в поисках самой результативной «батарейки». Теперь же на сцену выходит Высший Эволюционер в эффектном исполнении Чукуди Ивуджи (с которым Ганн до этого работал в сериале «Миротворец»), вечно недовольный строитель вселенных с преданной ему огромной корпорацией за плечами.

Иные критики усмотрели в Эволюционере пародию на руководство Disney; дескать, режиссёр хотел поквитаться с компанией, так легко избавившейся от него в 2018 году. Вот только мотивация не сходится. Злодеем движет не жажда денег, а маниакальная потребность творить: «Бога нет, и я его заменил!» — вопит он в кульминационной сцене. И, разумеется, для Эволюционера нет ничего невыносимее, чем мысль, что одно из его созданий оказалось намного умнее, изобретательнее и талантливее его. Взбалмошный неприкаянный лузер Ракета самим своим существованием срывает маску с бога-самозванца и развенчивает его амбиции.

Последний урок Джеймса Ганна заключается в том, что совершенство — всего лишь орудие в руках жестоких и глупых отцов. И гораздо полезнее не равняться на чужие идеалы, а найти тех, кто полюбит тебя, такого ничтожного и неказистого; и затем, напитавшись этой любовью, полюбить себя самому. Отличный подход и к жизни, и к творчеству!