Алекс Маршалл «Пепел кровавой войны»: финал масштабной гримдарк-эпопеи

A War in Crimson Ember

Жанр: тёмное героическое фэнтези
Выход оригинала: 2017
Художник: Л. Панепинто
Переводчик: С. Удалин
Издательства: «Азбука», «Азбука-Аттикус», 2019
Серия: «Звёзды новой фэнтези»; «Багряная Империя», часть 3
Похоже на: Марк Чаран Ньютон, цикл «Легенды красного солнца» •
Р. Скотт Бэккер «Князь пустоты»

Третья часть масштабного фэнтезийного эпоса Алекса Маршалла (он же Джесс Буллингтон) вышла на русском достаточно быстро, без застреваний в переводческом и издательском аду — похоже, цикл пришёлся по вкусу даже пресыщенным читателям. При обилии на рынке переводного тёмного фэнтези Алекс Маршалл смог выделиться благодаря чувству юмора и умению непринуждённо играть с фэнтезийными штампами. Подчас он обманывает читательские ожидания, но делает это так изящно, что злиться на него совершенно не хочется.

«Багряная империя» начиналась как история мести, типичная для фэнтези вообще и его тёмной разновидности в частности. Но уже к финалу второго тома стало понятно, что месть у Софии Холодный Кобальт, некогда амбициозной правительницы, а ныне усталой пожилой женщины, как-то не задалась. На последних страницах «Клинка из чёрной стали» она сидит на троне в опустевшем замке, который делит только с умирающей королевой Индсорит. Всё, что осталось у главной героини вместо смысла жизни, — сожаления и воспоминания.

То же можно сказать и об остальных героях, которые оказываются в фокусе внимания автора: варваре Марото, его бывшей соратнице Пурне и племяннике Мрачном. Жажда мести остаётся движущей силой только для Чи Хён Бонг, брошенной в Изначальную Тьму по приказу императрицы Рюки. Именно благодаря этому топливу (а также персональному демону, разумеется) Чи Хён удаётся выжить по ту сторону реальности. Она оказывается своего рода реинкарнацией Кобальтовой Софии, и её линия ближе всего к классической фэнтезийной «истории героя-воителя».

Даже если это будет стоить мне жизни, постараюсь сделать все возможное, чтобы спасти этот бесполезный драный мир, населенный бесполезными драными людишками, которые всё время норовят убить меня и всех тех, кто мне дорог, за пригоршню холодного серебра. Кто знает, возможно, с третьей попытки у меня получится.

София Холодный Кобальт

Впрочем, читатели «Багряной империи» уже должны были привыкнуть к миру, где все обитатели по умолчанию бисексуальны, однополые браки никого не шокируют, а женщины спокойно могут как рожать и вести домашнее хозяйство, так и сражаться на войне, возглавлять государство или церковь.

После напряжённого второго тома, где автор максимально сгустил пространство и время (большая часть действия происходит на одном огромном поле битвы в течение всего нескольких дней), можно было бы ожидать ещё более насыщенного финала эпопеи. Но нет: автор предпочёл затянуть первую часть объёмного тома, перенасытив её внутренними монологами героев, бесконечно сожалеющих обо всём, что они сделали или не сделали.

Испытывать чувство вины — это, кажется, основное занятие жителей континента Звезда и его окрестностей. Единственный персонаж, который что-то делает, а не рассуждает, — жутковатый колдун Хортрэп Хватальщик, но о его мотивах до самой развязки приходится только догадываться.

Надо отдать должное Маршаллу: на фоне этого фестиваля тоски и депрессии он развлекает читателей как может, то превращая историю пленённого монстрами Марото почти в лавкрафтианский хоррор (на описание омерзительных чудовищ автор красок не жалеет), то показывая становление демократии в Диадеме в откровенно сатирическом ключе. Однако сюжет при этом особенно никуда не движется.

Зато вторая половина книги, в которой вторжение демонов на Звезду уже неотвратимо, напоминает нам о том, как хорош Маршалл в экшен-сценах.

Зато потом автор выделит немало глав на то, что можно было бы назвать «затянутым эпилогом»: все сюжетные линии будут завершены, а дальнейшая судьба героев не оставит вопросов. Неожиданных поворотов — вроде чудесных воскрешений, внезапных влюбленностей, примирений старых врагов и откровений об истинном устройстве этого странного мироздания — в тексте и так хватает. Так что тщательно выписанный однозначный финал эпопеи определенно делает автору честь.